Три белых коня

пришельцев, обозревая,  помутившимся, мало вменяемым взглядом собравшихся соседей, будто провожающих его в последний путь. И  не понимая, почему же они не вступаются за него, не решаются отбить его у похитителей, он на прощание от безысходности запел им ту, сопровождавшую его весь праздничный запой песню «… и уносят меня и уносят меня в звенящую снежную даль три белых коня, ах три белых коня…». Он,  как бы укорял их за безучастное, пассивное наблюдение, созерцание  того, как, какие-то неизвестные на их глазах  выносят его из квартиры, будто хотел им сказать  –  ну что, счастливые, смотрите и радуйтесь моим несчастиям и страданиям на предстоящей мне голгофе.

              «Три  белых коня», уносившие, нет, выносившие истерзанного зелёным змием мученика, не обращая внимания на собравшихся людей, соседей их пациента,  поглазеть на это зрелище. Снесли его со второго этажа по лестнице, бесцеремонно забросили его в машину и унесли, нет, увезли его на правёж в  «звенящую снежную даль»  –  мед лечебницу в наркологическое отделение.

               После его отбытия  в «звенящую снежную даль».  Тётя Аня самая набожная из его соседей перекрестилась, прочитала какую-то молитву,  обрызгала его помещение святой водой. Для того чтобы навсегда изгнать её святостью, поселившуюся там нечисть – лярв, бесов напавших на несчастного, и так безжалостно терзавших его. Чтобы после правежа,  душа вернувшегося сюда грешника не подпала больше под их влияние, и закрыла ключом дверь до его прибытия. Около месяца, или, чуть более, он находился на излечении, кризис миновал, после чего он благополучно вернулся домой. Там где-то в далёкой звенящей снежной дали совершили ожидаемое чудо, и вдохнули в него новую жизнь, изгнали из него всяких лярв и прочую нечисть. Так закончилась его новогодняя сказка счастливым концом.