Что-то муторно на душе. «Крокодил не ловится, не растёт кокос…». Да ещё и внутренние органы барахлят. Если б можно было запаски вместо них поставить. Но чудес не бывает.
Вспомнилось детство, когда я верила в волшебную палочку, деда Мороза и в прочих сказочных персонажей. Когда я загадывала желания и ждала результатов. Некоторые желания, кстати, сбывались! Случайные совпадения? Теперь я твёрдо верю: нет.
Как-то я, возвращаясь из поликлиники, сидела на остановке в ожидании автобуса и горестно вздыхала: опять новую болезнь нашли…. А тут женщина одна пожилая рядом присела и подмигнула мне эдаким живым глазом:
– Что вздыхаешь, молодка?
Сильно я удивилась её словам, даже оглянулась по сторонам, к кому это она обращается. Кроме меня никого. А какая там я молодка? Уже под пятьдесят. Тут жизнь заканчивается – пора итоги подводить», а она мня «молодкой» называет. Ну и ответила соответственно:
– Да как же мне не вздыхать! Чему радоваться? То там болит, то там, а врачи не могут определить от чего.
– Обычная история, – качнула головой женщина.
– Если не понос, то золотуха, – криво усмехнулась я, – и в зеркало уж год не смотрюсь, чтоб ещё больше не расстраиваться.
Она улыбнулась лукаво да и спрашивает:
– Вот сколько лет ты мне дашь?
– Лет шестьдесят, – говорю, а сама думаю – не много ли, не обидится?
– Восемьдесят пятый годок пошёл! – воскликнула она, – а я радуюсь жизни, как в восемнадцать.
– Как же Вам удаётся такой жизненный тонус поддерживать? Или не болели вообще?
– Как не болеть! Едва ноги таскала. Из больниц не вылезала.
– Ну и….
– Добрые люди надоумили в Целинке искупаться. Речка такая есть в нашем крае. Целинка! Слыхала?
Я кивнула:
– Слышала. Из леса вытекает.
– Волшебная вода! Недаром её люди Целинкой прозвали. Только не всегда и не всем она помогает. Не знаю уж почему. Но мне помогла!
Подошёл автобус моей собеседницы и, уже направляясь к нему, она мне крикнула:
– Ты, бабонька, попробуй, может, и тебя та речка исцелит!
Дурость какая! Как же исцелит! Сказочница. И лет себе прибавила. В общем, не поверила я ей. А Целинку я знаю, так, небольшая речушка – по колено воды. Прямо из тайги вытекает. Была я как-то в тех краях: не так уж и далеко от города, но всё равно глухомань…. комары….
Об этой встрече на остановке я почти забыла, а вспомнила только тогда, когда заметила, что в общественном транспорте стали уступать мне место.
Попытка не пытка, и я одним летним утром вместо поликлиники поехала на электричке за город. Часа два под стук колёс спокойно дремала, пока меня не разбудил голос кондуктора:
– Бабуля, Ваша остановка.
Это слово «бабуля» так подстегнуло моё намерение, что выйдя из вагона, я довольно быстро по протоптанной дорожке добралась до Целинки.
Какая там речка?! Болото! Вода мутная, еле движется…. Зря приехала.
Ясно же было с самого начала, что это бред. Нет, надо было клюнуть на тёткину удочку. «Ну, раз я уже здесь, хоть прогуляюсь по лесу», – подумала я и отправилась по заросшей молодой зеленью тропинке выше по течению речушки. Та же история: ил, мусор, ветки. Думаю: «Вот дура! Купилась как дитя на сказку. Видно, и умом ослабела».
Я огляделась. В лесу было сумрачно, сыро и тихо. Много поломанных деревьев и валежника. Да, страшноватенько. И вдруг среди этой угрюмой тишины послышался голос, похожий на человеческий. Показалось от страха?
Нет, жалобный, молящий голос. Слов не разобрать, но это верно, что человек! Меня затрясло, как в лихорадке, ноги подкосились. Вместо того, чтобы бежать прочь, бессильно опустилась на поваленное дерево. Мысли прыгали. Кто? Где? Почему? Зачем?
«Надо успокоиться, – твердила я себе, – подумать». И тут снова голос! Я прислушалась. Он шёл будто из-под земли. Возможно вон оттуда, из-за кучи веток. Набралась смелости – подошла ближе. Как же? Все русские бабы сердобольные, я не исключение. Да ещё и любопытная вдобавок.
Начала потихоньку растаскивать ветки. Боюсь, а делаю. Оступилась, гляжу – чуть не угодила в глубоченную яму, под ветками её не было видно. И там кто-то есть!
Присмотрелась – мужчина, вернее, старик. Голова косматая, а из заросшего седыми волосами лица выглядывают желтовато-зелёные, круглые, как у кота, глаза.
Увидев меня, старик оживился, и не знаю уж каким макаром очутился рядом со мною. Только чудной он какой-то был, будто из маскарада: в серой посконной рубахе почти по колено, подпоясанной верёвкой, и в музейных лаптях, обутых не на ту ногу (правый – на левую, левый – на правую). И сам был весь такой мосластый, неуклюжий, словно собранный из деревянных запчастей.
Поздоровались, а он поклонился мне в пояс и, налегая на {О}, проскрипел:
– Спасибо тебе девица красная, что вызволила меня из сей ловушки.
Видать, мужики выкопали на большого зверя, на хозяина. Да дело-то и не в яме, а в том, что завалили её ветками. Обессилеет, мол, дядя Медведь, тогда и возьмём. И не пришли. Долго я тут сидел, не знаю, сколько времени прошло. Кажись, уже лето?
Я согласно кивнула:
– Лето, дедушка, – а в голове мысли кашей ворочаются, и нестрашно уже как будто.
Посмотрел он на меня пристально из-под лохматых бровей и велит:
– Пошли со мной! Подлечиться нам надо.
Я не смогла возразить, да и рта даже открыть не сумела, и послушно поплелась за странным стариком к берегу Целинки.
– О-о-о! Беда-то какая случилась! – воскликнул он сокрушённо, увидев мутные воды реки. – Пока я в яме сидел, родник пропал.
– Какой родник?
– Да тот, что речку питает. К нему я приставлен. Следить я должон за
источником. Не уследил….
– Так Вы лесник! – осенило меня.
– Можно и так сказать, – согласился он. – Леший я.
«Вот шутник, – промелькнуло в голове. – А похож. Так он и описывается в фольклоре».
А «леший» хитро улыбнулся мне и предложил:
– Пойдём, поможешь мне.
– Какой я помощник, – уныло проговорила я, – хожу-то еле-еле.
– А ничего. Руки-ноги в речке помой, полегчает, – посоветовал дед.
– В этой грязи?
– Грязь природная. К хорошему человеку не пристанет. Да и мне омыться не помешает.
Послушалась я его – и впрямь легче стало, и отправились мы к устью речки. Долго ли шли, коротко ли, но дошли до небольшого озерца – тоже мутного и застоялого. Лишь в одном только месте тонкой ниточкой бьётся в нём тонкая, светлая струйка.
Начали мы с лесником расчищать источник и озерцо. Дед в воду вошёл, а я с берега. Чего только тут не было: корневища деревьев, ветки, гниющие листья…. До самого захода солнца трудились мы не покладая рук.
И вот, наконец, родник забил! На глазах светлело озерко, очищалось устьице Целинки. Я радовалась.
Старик подошёл ко мне, опять поклонился:
– Благодарствую тебе, девица-красавица за помощь.
Я фыркнула: тоже мне нашёл красавицу. Слепой что ли?
А он продолжал:
– Ты мне помогла, и я тебе помогу. За твоё доброе сердце будет награда. Искупайся в озере, смой всю хворь…. Наберись силы от целительного источника.
Я вроде хочу его послушаться, но не буду же раздеваться при нём. Лесник, будто услышал мои мысли:
– Я ниже по течению омоюсь. Тоже требуется.
Сбросила одежды и так, в чём мать родила, окунулась я в озерко. Вода холодная – а мне не холодно. И сразу так хорошо стало, как в юные годы – бодро, весело. Я уж и забыла, как это бывает. Счастье, радость, освобождение….
Оделась, вижу – старик ко мне подходит. Да и не такой он древний, как я думала. Где-то моих лет, ну, может, чуть старше. Он и спрашивает:
– Ну что, лучше ли тебе девица красная?
– Спасибо, лесник, намного лучше.
Ну, не могла я даже в голову взять, что вот этот дедок – Леший. А он вдруг взмахнул рукой, передо мной лес расступился и открылась дорожка прямо к остановке электрички.
– Прощай, красавица, тебе туда, – проговорил чудной старик, и ноги сами понесли меня к людям. Пару раз я обернулась. Старик рос. Вот он уже его огромное лицо выглядывает из ветвей деревьев, вот он уже с деревьями вровень. Улыбнулся, помахал рукой и исчез.
То ли был, то ли не был. Однако в электричке меня девушкой назвали. И тогда я окончательно поверила в Лешего. Жаль, что никому я не расскажу о нём и о Целинке – примут-таки за сумасшедшую. Вот разве написать?
|