теперь – в минус, в убытие.
Но так я только думал! И приходящие с рассветом новые дни, и дела, разбавленные разговорами, и послеобеденное лежание с книгой, и вечера, всегда непохожие один на другой – все они имели кроме веса, цены, значимости или пустяковости еще и счет. Количество. Время мелкими капельками конденсата на кувшине с ледяным яблочным компотом налипало на поверхность и стекало в лужицу на подставке, пропадало в волокнах салфетки. Испарялось, исчезало.
Самолет набрал положенную высоту своего эшелона, перестало закладывать уши. Я пригрелся и, кажется, задремал. Исчезли, выскользнули в ледяной мрак за бортом звуки и движения, освободили пространство, в котором теперь могло свободно летать воображение.
Появился Сережа со своим планшетом.
- Ну, что, Сережа, можешь ты мне теперь объяснить то, о чем я тебя спрашивал? Не знаешь? И планшет твой ничего тебе не сказал? Тогда слушай!
Время – это вагон, похожий на тот, в котором ты возвращался домой.
Ты просыпаешься в купе, и тебе меняют пеленки, кормят грудью или из бутылочки, показывают козу согнутыми теплыми пальцами. Ты сползаешь с полки и тянешься за выкатившейся машинкой в коридор вагона.
А там стоят пассажиры и глазеют в окна, проводница чай несет, позвякивая ложечками о стаканы, из тамбура дымом сигаретным тянет.
- Да закройте же дверь – дышать нечем!..
- А вы приоткройте окно…
- Ой, сквозняк!..
Подходит к тебе старичок в очках, тычет пальцем в расписание на стене и говорит:
- А эта буква «Мэ», а та – «О», вместе буде «МО-о-о» - тянет он губами.
А дальше по коридору монтажники-командировочные шлепают картами о столик, пивом булькают из темных бутылок.
- Пацан, на конфету, не боись, она безалкогольная! Гы-гы-гы…
Притормозил вагон. Суют тебе первые деньги в ладошку – на мороженное – сбегай, пока стоим!
А за окном леса уже листву поменяли на желто-золотистую.
Вот и следующая станция. Выйти, что ли, разомнутся? Потолкался среди снующих по перрону пассажиров, помог даме чемодан поднять, приценился к яблокам.
И на следующей станции то же самое, только зал для транзитных пассажиров закрыт – белят потолок. Эх, что-нибудь поинтереснее… Может, на следующей станции?
В вагоне зашел к проводнику:
- А нельзя ли быстрее ехать?
- Ты что, у нас же расписание! Торопишься, скучно? Поди, вот, поешь да поспи.
Проходишь по вагону и с трудом, боком расходишься с девушкой в голубой, под цвет глаз, майке.
- Далеко вам ехать еще?.. А мне далеко. Учитесь? А-а, работаете уже… Благородная профессия. Знаете, вам к лицу белый цвет халата. Нет, я больше по механической части: редукторы, шкивы… - и втягиваешь в себя выпирающий из-под ремня живот, и голову поворачиваешь так, чтобы залысины скрыть.
- А хотите клубники? Здесь, говорят, какой-то особенный сорт выращивают, к поездам приносят продавать, - спрыгиваешь на перрон, торопишься к бабкам с корзинками, морщась от боли в подвернутой ноге.
- Пассажи-и-ир! Отстанешь ведь!..
И бежишь, цепляешься за поручень под укоризненным взглядом проводника. А ее уже нет, убежала с волейболистами в их веселый вагон. Молодежь…
Красивая станция. Вроде - новая, а здания под старину сделаны. Умеем, когда захотим.
- Пойду газет наберу.
- Только мы здесь мало стоим, не задерживайтесь.
И до чего здесь тихо и зелено, не станция, а музей какой-то. И доска к стене прибита: значит, вот он откуда родом, а говорили – питерский… Ага, вот и киоск аптечный. Мне, пожалуйста, вот это…
- Эй, дядька-а-а! Э-э-эй!.. – кричит проводник с подножки набирающего ход поезда.
Бросаешь все, руками машешь – подождите! И газеты стелятся под ноги, пузырьки аптечные хрустят под шлепанцами, монетки маленькими солнечными зайчиками прячутся, убегая под скамейки. Быстрее, быстрее… все, нет сил, задыхаешься, пот заливает лицо. Вот и перрон окончился. Спрыгнул на шпалы, в нос шибает креозотом. Отстал. Зачем торопил расписание?
Остановился, пошатываясь и держась за сердце, поглядел вдоль рельсов, а там – то ли красный фонарь в конце вагона лучик заходящего солнца поймал и послал на прощание, то ли в глазах сосудики лопнули…
- Так ты понял, Сережа, что такое время?
Но никакого Сережи рядом нет.
Соседка рядом в кресле прячет в сумочку косметичку и говорит сонному попутчику:
- Не забудь, когда прилетим, стрелки перевести. Разница во времени – четыре часа.
