— Я знакомился с их клонами... — нервно сглотнул юноша фантомную слюну пересохшим ртом, — Ну, как сказать – "знакомился"? Представлялся сотрудником проекта, обещал свободу и равенство с людьми там, на большой земле. Я не говорил об их назначении, как потенциальных доноров органов!— поспешно уточнил несчастный. Однако это не смягчило видимым образом каменного выражения лица хозяина кабинета.
— Дальше? — властно приказал он.
— А дальше я вывозил их на континент, отсчитав кругленькую сумму сотрудникам фирмы там, на острове, чтобы их списали как погибших в результате эпидемии. Вместо них хоронили тела привезённых с континента бездомных, сорри! — было непонятно, то ли молодой человек сожалеет о загубленных душах апашей, то ли, что вероятнее всего, выражает сугубое раскаяние в столь изощрённом обмане "родителя 1".
— Последствия ясны, — сухо прервал откровения первородного "родитель 1", — Клоны по твоей задумке совершали преступления, а неугодные тебе люди сходили с дистанции. Ты понимал при этом, что подрываешь престиж нашей корпорации, подтачиваешь семейный бизнес? А? Выродок! — перешёл на яростный крик прежде невозмутимый "родитель 1".
Немного помолчав, не обращая внимания на обильно льющиеся слёзы отставного сына, человек в кресле вновь спросил веско и холодно:
— Какого же рожна ты устроил эту инсценировку с собственным клоном, подставив не только его и себя, но меня-а-а-а, — это местоимение сидящий протянул со зловещей кротостью удава, — под удар?
— Я понимал, — зачастил немного совладавший с собой парень, и на его губах даже промелькнула вновь язвительная усмешка великого махинатора, — что связь нескольких громких дел с нашей корпорацией вызовет подозрения. Вызвав на дело Юстаса-2, я хотел отвести подозрения от нас с тобой, ведь я сам становился подследственным наравне с теми, кого "подвёл под монастырь" несколько раньше!
— "С нашей корпорацией"? "От нас с тобой"? — с нажимом хлёстко произнёс по-видимому исполненный тихой ярости "родитель", — Нет никаких "нас" и "нашей" корпорации. Есть лишь ты с твоими гнусными делишками. Впрочем, мне интересно знать, чем ты намеревался завершить свою дикую афёру? Ведь все должны были быть убеждены, что в криокамере находится твоё тело, причём помещённое туда по моему собственному распоряжению, и именно тогда, когда ты находился под следствием! Отвечай!
— Если бы Хиггс не раскололся, никто бы и не узнал, — с плохо скрываемой досадой заключил обречённый, — Я же рассчитывал перекантоваться на тропических островах, а затем...
— А затем? — требовательно уточнил "родитель".
— А затем объявиться в качестве наследника, как только ты решился бы сам залечь лет на пятьсот в криокамеру! — с дерзостью приговорённого к казни выпалил молодой человек.
— Оригинально! Хвалю! — внезапно переменил тон "родитель", вяло поаплодировав дерзостному "наследнику" тяжёлыми ладонями, — Я всё мог бы понять, если бы ты был недоноском, но ты был первородным, ты отличался от клонов, полученных позже на основе твоего генетического материала сам знаешь для чего. Случись так, что у тебя отказали бы почка или сердце, оторвало бы в аварии ногу или расплющило бы кисть руки, они безропотно отдали бы свои органы и члены с тем, чтобы тебе не пришлось испытать муки отторжения чужеродных тканей, всю жизнь принимать иммуноподавляющие препараты. Ты же направил одного из них по пути измысленных тобою преступлений. Хорошо, что не всех! Мне есть из кого выбирать!.. Впрочем, довольно! — резко заключил "отец", поднимаясь с кресла.
По лицу внешне остолбеневшего, но внутренне будто бы не сломленного сына блуждала дикая улыбка.
— Я недавно прочёл книгу одного древнего украинского писателя, — задумчиво произнёс "отец", — Впрочем, "прочёл" – громкие слова, так, пролистал по диагонали. Знаешь ли, не люблю батальных сцен! Но финал мне понравился. Там сказано примерно то, что я хочу сказать тебе сейчас: "Я вызвал тебя из небытия, я же и отправлю тебя в преисподнюю!" — При этих словах "родитель" будничным движением нажал на кнопку, вмонтированную в плоскость стола. Мощный электрический разряд, ударивший от неприметного острия на потолке, мгновенно испепелил то, что всего лишь сутки назад сдержанно именовалось "сыном". В кабинете почувствовался явственный запах горелой плоти, и почему-то примешавшейшеся к нему серы.
Оставшийся в одиночестве человек подошёл к панорамному французскому окну, плотно закрытому жалюзи, долго смотрел сквозь щели на чадящий мегаполис, затем промолвил, обращаясь неизвестно к кому:
— Ошибка природы... Тупик прогрессивного человечества...
В кабачке напротив полицейского участка двое немолодых людей допивали утренннее пиво.
— Не всякое преступление подлежит раскрытию, да, не всякое... — философски заключил один.
Второй в это время молча рассматривал тыльную сторону крутого бойцовского кулака, столь деловито, как будто пересчитывал кем-то не до конца сочтённые волосинки.
У отделения полиции есть выручка?