Перебирая старые тетради

     Перебирая старые тетради, я наткнулась на письмо, которое Бог знает, как давно уже лежало в этой стопке, забытое, или специально потерянное. Оно было предназначено мне. С чего я так решила? Да с того, что на нем было написано: Этельреде Стакс, лично в руки.

Я призадумалась. Амнезией я не страдаю, это совершенно точно, как то, что я, признанный поэт Неоромантики и готики, а так же Страж На Пороге Вечности из Тайного Леса, а так же милая дама, имеющая неопределенный возраст между тридцатью и сорока годами, а на самом деле 381 год, а так же жена Митры, который, вот негодник! – утаил – неужели в самом деле?! – утаил от меня письмо, имеющее на себе вензель Самого РнДау?, и этого письма я не получала!

Рвать или не рвать? Смотреть или не смотреть? Я почесала свой нос, и, посмотрев на себя в зеркало, находящееся слева от меня, потянулась к чашечке кофе.

РнДау? Что мы о нем знаем? Кроме того, что он выдающийся вампир дома РнДаунов, отец всего мертвого и покровитель слепых. Хотя? Почему? Откуда ж мне знать. Я не могу знать все, и за 381 год моего существования мне изрядно надоело задавать вопросы и отвечать на них.

Желание вскрыть конверт… Эхххх. Придется подождать. До ночи осталось совсем недолго, каких-то пять-шесть часов, и можно будет узнать, о чем речь.

А вы думали, что вскрывать конверты можно, когда захочется? Чудаки. Только обычные письма. Те письма, что от вампиров, можно вскрывать, смотреть и прочитывать только ночью. Потому что иначе… фьють! – письмо растает. Как дым. И прощай послание.

Итак, я потянулась к чашечке кофе. Кофе я пью всегда и только черный. И только сваренный. Никаких эрзацев! Пусть пьют эрзацы те, кто сам эрзац в душе!

Неожиданный каламбур развеселил меня. Я усмехнулась про себя и попыталась сделать глоток. Не тут-то было. Кофе не желал выходить из чашки. Он примерз. О-хо-хо. Беда не приходит одна. Из происшедшего я сделала вывод, что где-то близко, а скорее всего уже за дверью, стоит моя обож-жаемая под-руга (произносить сквозь зубы)Невыносимая Мишель. Только при ее приближении кофе примерзает к чашке, цветы поникают, а двери иногда перестают открываться. А мой муж делает быстрый скачок в Тайный Лес, в свое тайное убежище и не появляется до тех пор, пока указанная дама не оказывается хотя бы в километре от нашего дома.

Вы думаете, что она страшное чудовище? Как бы не так! Когда ее видят мужчины, то первым делом они обычно восхищаются ее прелестной красотой, тают при виде изящной фигурки, чудесного личика, окруженного сиянием темных волос, таких, э, кудрявеньких, и потом они смотрят в ее глаза, и… все! Процесс завершен. Видите ли, моя подруга, э, она из рода Медузы Горгоны… Вы думали, что у Медузы Горгоны не было детей? Ха… Как-то темной ночью встретились двое – простой смертный, слепой к тому же, оч-ччень красивый малый, мне Мишель давала смотреть на его портрет, и Медуза. Она им заинтересовалась, обворожила (богини это умеют), в результате чего был рожден ребеночек, который потом был передан кормилице и отправлен к родичам Медузы, откуда и пошел славный род, к которому относится Мишель. На голове, впрочем, у нее змей не водится, но иногда, когда ее волосы освещает вечернее солнце… иногда…

Ах нет! Открою дверь, и обниму дражайшую…
За дверью я никого не обнаружила. Это мне показалось странным. Я спустилась по гулкой длинной лестнице с третьего на первый этаж, на втором этаже звонко часы пробили восемь часов. Даже моя любимая кошка Нюся попряталась куда-то. Или ушла. Она не любит Мишель, впрочем, как и та ее.

Так-так. Всё чудесатей и чудесатей, как говорила Алиса в сказке Льюиса Кэрролла.
Распахнув дверь на улицу, я вышла и вдохнула чудесный воздух, пахнущий вечерней прохладой, розами, морем, и… Сигаретами. Кто-то рядом курил. И мне даже показался знакомым этот аромат.

Я пошла на запах. Ветер ерошил мои короткие волосы, мои ноги утопали в мягкой траве лужайки, и сверчки пели мне свои дивные песни. Ну где же курильщик? Да. Так и есть. Я нашла наконец Мишель и ее жертву – отличного вида молодого человека, который так и застыл, таращась ей в глаза, и сигарета которого уже догорала в его руках. Я подскочила к нему и выбросила окурок из окаменевшей руки. Мишель, как обычно, рыдала.

- Он был… такой милый, - бормотала она сквозь слезы. – Я только подошла и… вот…
Я вздохнула, и, обняв ее за плечи, повела к дому.
Оглянувшись, я посмотрела назад на оставленную каменную фигуру и мне пришла в голову мысль: А что этот парень, собственно, делает в моем саду? Вход смертным сюда запрещен. Как смог простой смертный проникнуть сюда? Ну, ладно, спрошу его попозже, когда он придет в нормальный вид. Часиков так через десять. Или двенадцать. Или через сутки. Кто знает, когда парнишка придет в себя?

На моем плече всхлипывала безутешная Мишель. В таких случаях, лучшее, что может помочь моей подруге – это чашечка чая, заваренного по старинному рецепту моей прабабки.
- Кстати, а что ты здесь делаешь? – спросила я, ведомая любопытством. Мишель всхлипнула и отвернулась. – Нет, пойми, я тебе, конечно, рада. Но ты так редко выбираешься из-за Приделья и обычно меня предупреждаешь… И что ты делала в моем саду?
В этот момент мы наконец дошли до входной двери. Дверь не желала открываться. Её как склеило.
- Ми-и-шель! – протяжно вздохнула я. – Ну ты опять за свое! Ну пей же свой напиток, и войдем в дом.
Моя подруга торопливо полезла в свою маленькую сумочку, чтобы потом быстро достать пузырек из темного стекла и выпить одним махом его содержимое.

Небо внезапно потемнело и пошел дождь. Дверь как на зло не желала открываться.
Я внимательно посмотрела на дверь. Дверь посмотрела на меня. Мне даже показалось, что дверь пожала плечами. Типа «ну не хочу я». Я еще раз посмотрела на нее. Построже. На мои волосы капал дождь. Это было неприятно. Где-то в недрах безумной двери, не пожелавшей открываться щелкнул замок, и она открылась.
Я подумала про себя «ах ты, старая негодяйка», и вошла, протаскивая за собой Мишель. Дверь захлопнулась. Со скрипом. Очень недовольным скрипом. Ой уж эти старые дома, с заколдованными дверями и прочими волшебными предметами обстановки. Вечно с ними какие-то проблемы. Удивительно еще, что электричество мы смогли провести, и оно даже как-то работает. Но я не уверена, что и там не протянуло свои руки Волшебство.

- Ты в порядке? – спросила я, щелкая выключателем. Свет зажегся. Это хорошо.
- Да, - задумчиво ответила подруга, рассеяно проводя пальцами по мокрым волосам. Волосы шевельнулись.
- И ты сможешь мне ответить?
- Что?
- Что ты здесь делаешь так неожиданно. Я не ждала тебя, - сказала я и попыталась заглянуть ей в глаза. Попытка не удалась. Изящная головка опустилась на грудь, нежные ладошки закрыли лицо, и всё, что мне удалось разобрать это «не спрашивай меня, не спрашивай».

О-хо-хонюшки! Как тяжело иногда бывает с подругами! Так. Значит-ся Митру сегодня не ждать. Мне достаточно было посмотреть на его портрет, висящий у входной двери, чтобы убедиться, что образ Митры куда-то смылся, что говорит о том, что и самого Митру можно не ждать. Пока Мишель не исчезнет из нашего дома.

Я потянула дорогую подругу за руку и повела ее на второй этаж, в гостевую комнату. Там, конечно, было холодно, и давно никто не убирался, но все предметы обстановки были на месте, что было немаловажно. Открыв старый пузатый буфет, я достала чашку, коробку с надписью «успокой-трава-сбор» и щелкнула электрическим чайником, стоящим на столе возле окна. И посмотрела на Мишель.
Она сидела в уголке дивана «на двоих», и своей хрупкостью напоминала мне фарфоровую статуэтку, а неприкаянностью позы «сироту», как некогда любила говорить моя мамулечка.
Подождав, когда чайник cкипит, я заварила чай в чашке и поставила завариваться и охлаждаться на окошко. И молча села рядом с подругой.
Что же случилось?

Допрос с пристрастием результата не принес. В конце концов, потеряв всяческое терпение, я ушла из комнаты, хлопнув дверь. Да. Ведь меня ждет письмо!
Перепрыгивая через ступеньки, я взлетела в свою спальню на третий этаж. Как ему и полагалось, письмо лежало у кофейной чашки. Кофе уже давно остыло, оно и не подумало меня ждать, поэтому, не долго думая, я включила свет, разожгла спиртовку, засыпала в турку свежий кофе, и принялась ждать.
Но что-то мне мешало. Я осмотрелась вокруг. Всё на месте. Что же? Что? Что-то было не так. Закрыв глаза, я прислушалась к своему внутреннему голосу. Голос молчал.
Зашипел убегающий кофе, и открыв глаза, я выругалась сквозь зубы. О срань Господня! Ну что сегодня за вечер? Почему я так рассеяна? И почему все не так?! Вытерев кофейную лужу и окончательно расставшись с желанием пить кофе, я присела в уголок дивана, взяла нераспечатанный конверт, и задумавшись, закрыла глаза.

Я сама не заметила, как уснула. Вот только что сидела, разглядывая конверт с печатью Рндау, и вот уже сплю, сладко-сладко, даже не предложив Мишель поужинать, почаевничать или, по крайней мере, съесть для поддержания духа мороженого.
Ничего этого я не сделала, заснув как сурок.
Ба! Да, кажется, часы бьют двенадцать. Самый срок, чтобы распечатать письмо.
Только где оно?
Я посмотрела вокруг себя. Оно должно было лежать либо у меня на коленях, либо упасть на пол.
Но, ни там, ни там ничего подобного не замечалось.
Мне послушался осторожный звук. Я повернулась на него и замерла: по стене ползло письмо.
Заметив мой взгляд, оно быстро вытянуло тараканьи лапки и понеслось во всю прыть от меня.
Я разозлилась. Что же это такое?! Кофе не может меня подождать, и выкипает, подруга появляется без предупреждения, дверь капризничает, письмо от меня убегает. Да что же это такое?!
Я сняла тапку с ноги и бросила в письмо. Попала. Письмо шлепнулось со стены и упав на спину, неловко попыталось перевернуться. Я ринулась к нему. Оно ловко перевернулось, и быстренько помчалось к открытой двери. Мои ноги не поспевали.
- Да что же это такое? - кричала я, роняя с ноги вторую тапку. - Ну почему ты от меня убегаешь? Я точно ничего тебе плохого не сделаю (только отшлепаю, когда поймаю - подумала я. - Ну подожди, письмишечко!!!
Это трижды проклятое письмо ловко бежало по стене от меня и уже добегало до второго этажа. На мой крик из комнаты вышла Мишель. Она только подставила ладонь, и это проклятое письмо тут же туда бросилось, и я даже увидела, как оно вздымается и опадает, как от испуга.
- Не бойся, милое письмишко, - прощебетала Мишель, поглаживая письмо по спинке. – Зачем ты напугала его?
- Оно от меня убежало...
- Я бы тоже от тебя убежала! Посмотри на себя!
- А что такого?
Я сбежала на первый этаж и посмотрела на себя в зеркало. Ну... Немножко помята одежда, волосы взъерошены, лоб нахмурен, а в лице что-то злобное. Мудрено ли, после такого вечера! Но это еще не причина убегать от меня!
Мишель стояла на втором этаже, впившись глазами в адрес и не говоря ни слова.
- Мишель!
В ответ тишина.
- Ми- шеееель!
Она подняла на меня слегка обезумевший взгляд и спросила охрипшим голосом:
- Ты переписываешься с семейством РнДау?
- Нет.
- Как нет?! А это письмо?
- Я не знаю, что в этом письме, и честно говоря... - письмо зашевелившееся было, притихло. - Я в первый раз получила письмо от этого семейства.
Честно говоря, мне показалось, что Мишель раздумывает - вскрыть