Обычный кусок земли, поросший травой, исчезает, уступая место прятавшемуся много лет миру. Время спрятало все – стены домов и квадраты площадей, посуду и украшения, кости и судьбы. Развалины крепостной стены, останки ворот, наброски вымощенных камнем улиц. Не описать восторженной грусти людей, извлекающих на свет «то, что было раньше». Они смеются, курят, вечерами пьют пиво и шутят, но глаза у них другие, не такие, как раньше. Они и сами не замечают, как меняются, как их работа перестает быть тяжелым трудом, а экспедиция – привычной командировкой. Они уже прикоснулись к тайне, уже ощутили запах вековой пыли, уже совершили трудное и опасное путешествие в прошлое.
- Это храм?
- Да, вероятно. Некоторые признаки указывают, но я не уверен до конца. Круглый фундамент не характерен, плюс под зданием подвал, что совсем не типично для них…
- Обсерватория?
- Нет - нет, они не строили их в черте города.
Они говорят о прошлом в прошедшем времени, но никогда не говорят «Здесь был храм». Конечно, почему был? Ведь он есть! Вот его стены, пол. Время разрушило его почти до основания, но к нему можно прикоснуться. А остальное уже дорисовало воображение, помноженное на их знание, самое ценное знание на земле. Ведь тот, кто не знает прошлого, не знает и будущего. Но эти люди не утруждают себя пророчествами, просто вырывают из цепких лап забвения его клады, чтобы выставить их под стеклом в прохладных залах музеев. А разгадывать послания предоставляют нам. А нам лень и некогда, мы приходим сюда в поисках развлечений, не замечая трагедий, фарсов, легенд. Не видим людей среди костей и мумий. Перед нами лишь экспонаты, не способные чему-то научить. И потомки, разглядывая наши потемневшие черепа, тоже не будут спрашивать у бренных останков совета. И это самая главная История человечества. В худшем случае прошлого стыдятся, в лучшем – не помнят. Или переписывают его, делая из пергаментных свитков канцелярские «Книги жалоб и предложений».
Азия, Южная Америка, Европа, Африка. Земля прячет следы поколений, разбрасывая их по эпохам и материкам. На раскопках почти нет места восторгам и наградам, найденные реликвии исследует не один десяток ученых и экспертов, прежде чем находку отнесут к разряду великих открытий или не менее великих загадок. Но как замирает сердце, как начинают трястись уставшие руки, когда в сосредоточенной тишине ты вдруг слышишь:
- Кажется, я что-то нашел…
Ночь и воскрешенный город давно не виделись, и спешат поделиться новостями при свете огромной, чужой луны. Руины оживают, и вот уже где-то загорелся тусклый свет в темном проеме окна, залаяла собака, женский голос зовет кого-то на незнакомом, забытом языке. Это они, тени прошлого, вернувшиеся ненадолго в свой заброшенный город, в свой забытый мир. Они не замечают меня, меня еще нет. Нас разделяет пропасть, через которую не перешагнуть, но как же они похожи на нас, вернее, как мы похожи на них! Такие же люди. Мужчины, женщины, дети. В этом внезапно ожившем городе я остро и навсегда почувствовал себя тем, кем родился. Человеком.
Утро, меня ждет машина, а я не могу проститься с этим зачарованным местом, которое скоро превратится в обязательный пункт туристической программы. И глупые иностранцы в белых шляпах будут фотографироваться на фоне дома, где жила замечательная семья, уважаемая и любимая соседями. И будут шляпы тыкать пальцем в чужую стену, и обязательно отломают кусочек храма «на память». Только память эта сгинет, исчезнет в груде домашнего хлама.
Отпечаток детской руки на стене одного из домов. Маленький хулиган приложил ладошку на еще сырую глину. Наверное, ему или ей, досталось от отца! Отпечаток отчетливый, как будто сделан год назад, но я уже знаю, что он древнее китайской стены. Осторожно прикасаюсь к маленьким пальчикам и чуть не одергиваю руку. Мне показалось, что ладошка теплая, как будто живая. Сквозь стену бесконечности маленький человечек, чьего имени я никогда не узнаю, тоже прикоснулся к отпечатку моей руки, оставленному на сырой глине времени.
