– Ну, я в курсе самых важных событий в твоей жизни. Знаю, когда и где была свадьба с Егором, когда Никита родился, в какой технической библиотеке работаешь...
– Информация устарела. – Перебила я его. – В заводской библиотеке давно не работаю. Да и ликвидировали её. Ты самое главное не знаешь – о моих новеллах и книгах. Ты не представляешь, какое это счастье - писать. Во мне столько миров, человеческих судеб!
– Когда ты так говоришь, представляю.
– И как ты к этому относишься?
– Очень рад за тебя! Всегда знал, что сумеешь сделать что-то особенное!
– Но если б ты был моим мужем, то проклинал бы, - вдруг вырвалось само собой.
– Почему?
– Да если на меня накатило, я пишу дни напролёт, не готовлю, не убираюсь. Механически делаю бутерброды, запиваю соком, кофе и за компьютер. Ты бы взвыл с такой женой! Вечно не ухожен и голоден… Мой кайф - процесс творчества. Мне ничего не надо больше. Сын понимал, что это – моя жизнь, часто сам кушать готовил… А муж нет!
Высказавшись откровенно, стала корить себя за то, что нарушила данное слово - не перехватывать инициативу, но потом в голове возникли другие мысли: «Пусть знает правду и строит своё поведение в зависимости от услышанного».
– И как твой муж? Так и живет, не ухожен и голоден?
– А кто сказал, что у меня есть муж? Сын есть. Учится в Питере. А мужа уже нет.
Виктор вздохнул.
– Знаешь, я тоже разошёлся. Дочка осталась.
– Что? Жена тоже не кормила?
– Да нет… Тут другое… Наверно, любовь ушла.
Мне стало жаль Леднёва. Некоторые разведённые мужчины похожи на брошенных щенков дворняжки, хоть и мнят себя непобедимыми бультерьерами.
– Кто-то хотел меня чаем напоить.
Виктор рванул на кухню.
Мы сидели, пили чай, смотрели в глаза друг другу. Никогда не замечала, что в середине его «ореховых» глаз возле чёрных зрачков были золотые маленькие звёздочки.
– Как ты красива! Почти не изменилась. Правда, столичный лоск приобрела. А моя была худышкой, сейчас в дверь боком входит.
– Кем работает?
– Зав. производством в столовой, сейчас типа кафе… От тебя свет прежний остался. Не через край плещет, как раньше, но глаза…
– Фантазер ты, Витька!
– Что ты сказала?
– Прости.
– Да нет! Я будто на секунду школьником стал. – Он стал смотреть в окно. – Почему мы в юности были не такими, как сейчас? Почему боялись говорить, открывать свои чувства. Почему никогда не были самими собой?
– Не снимали масок? А я не знала, что в школе у меня была маска. Я думала, что как живу: учеба, общественная работа - всё правильно. Иногда накатывали приступы меланхолии, девичьей тоски о романтике… Но я считала это неправильным, недостойным. Дурочка какая была….У меня даже стихи тех лет о мире во всем мире, о России, о природе… О любви писать боялась…– Я грустно улыбнулась…..
– Как же ты была несчастна!
– Наверно. Но я не знала об этом, не подозревала, что счастье – это твоя нужность не коллективу, не стране, в конце концов, а кому-то одному. Но сейчас снова всё перевернулось в жизни. Я счастлива от того, что мой труд нужен людям. Они пишут: «Ваши рассказы – родник в пустыне!». Я не просто копчу небо, Витя!
– …А ты …не обманываешь себя? Может, настоящее счастье - быть нужной одному единственному человеку?
– Спасибо! Это мы уже проходили! Я была востребована в качестве кухарки, поварихи, няньки, горничной… Мне это не пон - ра - ви - лось! А ты, что, хочешь ещё раз наступить на грабли? Одних мало было?
- ...Не все женщины – грабли, - улыбнулся он.
– И что ты будешь делать с новыми граблями?
– Ну, во-первых, любить!
– А что женщине от твоей любви? Пара дежурных комплиментов, вынесенное мусорное ведро да полчаса ночной забавы? Что в нашем возрасте среднестатический мужчина может дать женщине в реальней, не в моей, книжной жизни? Я отрываюсь в новеллах и повестях. Этим питается душа! Вместе с героями переживаю такие взлёты, падения! Дух захватывает!
– Мне бы хотелось прочитать хоть одну твою книгу!
– Она у вас есть. Первая полка, пятая слева.
Виктор встал, принес книгу.
– Этот бабий бред о любви – твой? Санаторный роман на фоне сибирских кедров?
Я вскочила из-за стола:
– Вот ты сам всё сказал. Бабий бред. Тоже самое говорил Егор… Мы очень разные - мужчины и женщины. Лишний раз убеждаюсь! Женщина может быть счастлива только в написанной ею сказке …или во сне. – И дальше я говорила только для себя, глядя на небо в берёзовой рамке за окном. – Мозг, как режиссёр, моделирует жизнь в сновидении так, как нужно женщине. Только во сне, в сказке она может быть самой собой, говорить, делать то, что считает нужным для себя. Не играть роли, которые навязывает жизнь. Кухарка, нянька... Только во сне может жить не ради кого-то, а для себя самой. В обыденной жизни она не может себе позволить проваляться полдня на диване перед теликом без осуждения домочадцев! А мужу, да и сыну, это вроде как с рожденья положено! Он может себе позволить ночью явиться с блюющим другом подмышкой, никто его не осудит! Сейчас я живу так, как раньше жила в хороших снах. Больше не подставлю шею под хомут.
– Лиза! А если я организую заботу о твоём быте? Всё возьму на себя?
– Зачем тебе это надо? Надоест и плюнешь!
– Дай мне шанс! Давай попробуем!
– Это …такой способ делать предложение? …Ты что? До сих пор меня любишь?
– А ты знала, что я тебя любил?
– Нет. ...Сегодня узнала. От сестры. Витя, но мне не верится!
– Я …действительно тебя люблю. Иногда, кажется, что родился с этой любовью.
– А как жена? Столько лет вместе!
– Жена одно,а ты - всегда другое…
– Я не буду с тобой жить.
– Не любишь.
– Ты назвал мою книгу бредом. Мы не поймём друг друга, а прислуга в доме мне не нужна.
– А ты злая…
– Да! Найди добрую и будь счастлив, – я направилась к двери, он заступил дорогу. –
– Лиз! Случилось чудо! Мы встретились. Разреши сделать то,о чём мечтал всю жизнь.
– Что? – испугалась я.
Он схватил меня, впился в рот так, что перехватило дыхание.
– Ну, ты вообще, даёшь!!!
– Я обожаю тебя, Лизонька! Что мне сделать, чтоб быть с тобой?
– Ничего!
Бежала к остановке, не оглядываясь. …Сердце почему-то разрывала обида - боль, как в детстве, когда подарили фарфоровую куколку, а она разбилась на второй день, как в школьной юности, когда брат сдал мои стихи и рассказы в макулатуру, как в зрелости, когда позвонила некая Света, представившись возлюбленной Егора…
– Я проживу без вас, мужики!
Дома, создавая новеллу, забыла всё. Спокойствие вернулось в мою жизнь. На третий день шлифовала диалоги, описания природы. Каждое слово,выброшенное из текста, было невыразимо жаль, но я писала для журнала, и не могла позволить себе ни длинных философских отступлений, ни глубокого погружения в прошлое главных героев…
Но в рассказе было всё, что хотела изначально: и золотой луг, и расшитый сарафан девчонки, и песни в хороводе, и свет, идущий из глаз певицы, и лицо парня, жадно ловящего этот живой свет…
Перечитав вышедшие из принтера листочки, … ужаснулась. Никогда ещё из-под пера, так сказать, не выходило такой ... простоты, примитивизма, до ужаса избитого сюжета…
Новелла в разорванных листах сиротливо лежала на столе в пластиковой коробке для мусора, а мне показалось, что наступил конец света…
Потом я подключилась к поиску в Интернете, нашла почту, перекинутую из редакции любимого журнала. Четыре послания от женщин, восторженных девчонок…
Открыла новое письмо и прочла строчки:
«Дорогая Лиза! Я согласен со словами героини твоей книги: «Первая любовь никогда не умирает. Она остаётся в одной из частей души человека навсегда». Не лишай меня счастья видеть тебя. Позвони, вечно и бесконечно любимая! Номер моего сотового…»
Я смотрела на экран и слёзы лились по лицу.
Сказочный мир, который придумала себе, рушился! Я не могла больше быть счастливой только наедине с героями новелл. Меня охватила паника!
Неужели больше никогда не написать ни одной талантливой строчки? Я закончилась как писатель!
Неужели больше не суждено быть той силой, которая заставляет снимать и надевать маски моих персонажей, которые, кстати, ТАК никогда и не мыслились, а были родными, реальными, близкими друзьями, …моими детьми. Какое было упоение росчерком пера, заставить их найти и потерять, влюбиться или расстаться. Но больше любить!
Любить не только друг друга, но и свою страну, природу, стрекозу на листе кувшинки…
Неужели больше никогда мне не испытать этого чуда? Родник иссяк? Но почему?
Неужели устала описывать чужую любовь и хочется любить самой? Нет! Два раза на одни грабли не наступают! Но что это? Рука набирает номер «сотика» Леднева.
Стоп! Господи! Убери эти грабли! Молю!
***
Порыв ветра из раскрытого окна взметнул листки из мусорной коробки. Прямо перед лицом приземлился бумажный обрывок. Я прочитала:
« В золочёной церкви
Нас с тобой венчали
Перед Богом и перед людьми.
Пополам обиды, пополам печали,
Век в согласье и любви».
Т.Сунцова. Неизбежность. Часть 2. Примерно 2002 г.
Часть вторая. Заключительная.
Первая часть здесь.
