День грустных встреч

 День грустных встреч

Уже на входе в отделение кто-то окрикнул Наташу: голос знакомый, но какой-то ослабленный. Так называемая графиня Светлана, она сидела в кресле, ждала, когда ее отвезут в ту больницу, где ее содержат сейчас вместе с мужем. Недалеко, всего километров двадцать от Кøге, реабилитационный центр. Она сильно сдала за последние две недели, русский ее стал хуже, некоторые слова ей приходится долго вспоминать. Плохо там, рассказывает графиня, обращаются с нами грубо, даже покрикивают. К мужу, впрочем, отношение другое, девочки-практикантки так и крутятся войруг него. Что сказать, аристократ с виду, с перстнями на пальцах, голос властный, капризен. У меня такое ощущение, говорит, что никогда уже мне не побывать дома, да и не справлюсь я, ходить все равно не могу. Интересуется, приедет ли Наташа к ней в то местечко, где ее держат сейчас? Может быть, отвечает Наташа, если буду свободна, просит телефон. Но графиня не помнит телефона.
Наташа говорит, что ей нужно бежать, ее смена начинается через несколько минут, а ведь ей нужно еще передеться. И подходит кто-то знакомый из персонала, интересуется, нет ли проблем? Нет проблем, но это в порядке вещей - поддержать коллегу.
Впереди еще одна встреча: в одной из палат лежит старичок, зовут его Свенд, Наташа узнала об этом только сегодня, хотя знакома была с ним через соседку, его приятельницу, лет десять. Он и его приятельница описаны у меня в книге "Война". Наташа увидела его в палате еще за день до описываемого дня, но не была уверена, что это он. Сегодня же, приблизившись, узнала его наверняка. Он изменился, был обрит, стало видно, что с правой стороны череп у него вдавлен. Левый глаз закрыт, будто даже веки сшиты. На глазах очки, слева белое стекло, справа темное, матовое.
- Прибет,- сказала Наташа, но он ее не узнал. Узнал лишь тогда, когда она потрепала его по плечу, как делала всегда раньше, когда видела его - маленьким старичкам это нравится. Он, конечно, сразу узнал, спросил, что Наташа здесь делает? Та ответила, что тысячу раз говорила ему, что работает в больнице. Он был счастлив видеть Наташу, спросил, будет ли она его навещать? Да, ответила она, завтра она выходная, а так будет обязательно наведывать.
И снова коллеги интересуются, нет ли проблем, на что старичок кричит из последних сил:
- Все хорошо, это моя соседка, подруга!
Наташе хочется плакать: умирает человек.
Наташа заходила к нему два дня подряд, проведывала, сидела несколько минут рядом разговарила. Интересовалась, приходят ли родственники навещать его. На что Свенд грустно отвечал: нееет. Наташа сказала, что непременно будет навещать, но вот в следующие два дня у нее выходной.
А через два дня и навещать уже было некого: старичок находился уже который день под морфином, если открывал глаза, то никого не видел. И было радостно видеть, что через несколько дней он стал опять прежним Свендом. Мог говорить, но больше жаловаться на то, как он устал от жизни. Говорил, что не может пошевелить ни одним членом, что кормят его с ложечки. Наташа знала, что к нему особое отношение лишь потоми, что он ее сосед, с другими старичками обходились много проще. 
В один из последующих дней старичок свенд рассказак, что вчера ему выдали велосипед и он проехал на нем целых восемьсот километров. Устал, конечно, но все же справился с заданием. Наташа, конечно же, подумала, что старичок совсем плох, не понимает, что говорит, а это самое ужасное, что может произойти с человеком. Но сегодня, отвозя пациента в физиотерапевтическое отделение, она встретила там старичка Свенда. Он сидел на тренажерном велосипеде, тощенькое тельце, ручки-ножки веревочки, и изо всех сил крутил педали. Он стонал: я больше не могу, но женщина физиотерапевт, здоровая такая сурово говорила: можешь. И дедушка Свенд упорно крутил педали.
Наташа обрадовалась, что все у старичка в порядке с говой. Преувеличил чуть раве что километры.
- Если дедушка умрет,- сказала Наташа,- я сама отвезу его в морг.- А морг на территории больницы, чуть поодаль, метрах в ста о главного здания.
Чуть позже, пару дней спустя, старичка Свенда перевели в Греве, туда, где сейчас находились графиня с мужем. Туда, где на старичков кричат, где над ними издеваются. Старичок Свенд наверняка сопротивлялся, но кто его слушал: посадили в автобус и отвезли. Там на его возмущения точно наорал женский персобал, ведь у него не было в защите Наташи.
- Вот тебе, старик,- наверняка было сказано,- твоя койка. Пожрать тебе принесем позже.
Госпиталь был знаменит тем, что там убивают стариков и старушек, медсестры.
- Я скучаю по Наташе,- сказал старичок свенд.
- Вы не первый,- ответила медсестра и посмотрела на старичка так, точно жить ему осталось всего день.
В тот же день случилось еще одно грустное событие. Старушка, что лежала в одной из ее палат, попросила красного сокового напитка. Она со вчешнего дня ничего не ела, толькопросила именно кеасного напитка. А это знак, что человек помирает. Утром Наташа принесла ей напитка, а спустя час обнаружила, что старушка померла.
Палату старушки осбободили, оставив в ней только помершую, на двери оставили вывеску, чтобы никто не заходил. К обеду Наташа заглянула в палату старушки, та лежала там же, в теплой палате от нее начал уже исходить запах разложение.  Персонал сказал, что оформляют на нее документы, и лишь после того отвезут в морг.
Вот такое грустное вышло утро.