Последняя сказка в году. Печально-психологическая.

          В некотором жила Принцесса. Вполне себе. Всем вышла Принцесса. И красотой яркой, и статью притягательной, и мозги вполне ворочались в нужную сторону с мелодичным скрипом. И другими принцессными талантами и искусствами наделена была щедрой мерой. Дворец на высокой горе. Конь вороной. Наряды и придворные всякие. Титул опять же звучный. Всё при ней. 

          Но любая бочка мёда без ложки дёгтя в большое плавание не выйдет. Вот и у Принцессы была одна загадочная особенность. Ломала она всё. Или по её версии у неё всё ломалось. Само. Пусть будет так. Будем придерживаться её версии. 

          Хлебом её не корми, дай что-нибудь поломать.  Не то, так это. Бывало, встанет Принцесса поутру на зорьке заряной, макового зерна от хлебушка не откусит, а ручонки шаловливые уже идут в пляс. То чашку грохнут, то стул отреножат, то косяк дверной перекосят. Сами по себе. Без участия Принцессы. Сама она тут не причём. Вроде не скажешь, что культуристка какая. А как разойдётся в своей особенности, то прячьтесь все в темницы глубокие, да болота далёкие. Не то худо будет. Может и покалечить. Были случаи на производстве.

          Когда же все разбегутся подальше, да поглубже, и ничего достойного уничтожения в пределах досягаемости не наблюдалось, Принцесса бралась за себя. Ухо оторвёт, ногу выкрутит, позвоночник перевернёт и в узел закрутит. Никакого сладу. За ночь оно понятно, что всё прирастало, восстанавливалось и закручивалось на свои места. Тем не менее. Кому приятно наблюдать такую фантасмагорию. Особенно самой Принцессе. Поглядит она в большие дворцовые зеркала с золотыми окладами. Вся такая красивая-красивая. И наряды красивые-красивые, украшения всякие, парфюм. А уха нет. Вместе с серёжкой. Ищи её, свищи. Серёжку, ухо само за ночь прирастёт. Или глаз на ниточке болтается. Хоть ты его в глазницу пальцем пихай, как колбасу в деревне. Тут никакие наряды с парфюмом не порадуют.  Вот и шла Принцесса в опочивальню, укладывалась на ложе шикарное широкое и горько горевала горемычная под сериалы заморские бесконечные. Жизнь была не мила.

          Небось, все уже читательницы из лучшей половины человечества в слезах, жалея Принцессино горе и смотря из солидарности слезливые сериалы. Да не такой уж зверь автор. Будет кумекать-измышлять, как Принцессу выручать.

          Была у Принцессы ещё одна, до сих пор не задокументированная в повествовании особенность. Обладала сия особенная особа воистину чудотворной интуицией. Бывало, встанет Принцесса поутру, а весь день у неё как на ладони. Всё знает. И какая погода сегодня будет по прогнозу, и какую часть своего тела сегодня изувечит, и какай сериал в горемычении будет смотреть по программе. 

          Вот и зашло на неё интуицное озарение во сне, что все проблемы решаться, если найти принца соответствующего. Чтоб не пил, не курил, усы и шпага - всё при нём. В том числе. Влюбиться в него. Его к ногтю. И тогда наступит жизнь-малина. Правда в озарение не было ничего озарено насчёт способа решения проблемы ломания. А вдруг это бондаж. Да на веки вечные. Может ведь же и такое оказаться. Особенно если к ногтю. Но Принцесса об этом не морочилась. Раз нарисовалась цель, значит, она должна быть поражена. Пусть и стрелою меткою да острою. В самую серёдку. Тухлую селёдку. (Это так, присказка)

          Закинула Принцесса тенета свои приворотные по окрестностям, и начали в них принцы потроху попадаться. Да что-то всё не то. То рылом не вышел, то скучный какой-то неразвлекательный, то невнимательный к капризам принцессным, то с мозгами явный недовес. Маловато будет. Мыло-вата!
Но и на старуху бывает проруха. Нашёлся принц завалящий, вроде подходящий. Ничё такой. Со многими достоинствами. Понятно, что не без изъянов. Где уж там да без изъянов на фоне-то Идеально-Сиятельно-Принцессном. А в остальном вполне ого-го! И начала Принцесса подвергать его разным бесчеловечно-антигуманным испытаниям.

          Чего только с ним она не вытворяла! Одно лишь краткое перечисление в двух словах не больше двух строк заняло бы сотни страниц и склонило бы в беспробудный сон заплаканных читательниц. Даже невзирая на увлекательный тысячесерийный сериал. Потому мы все эти испытания пока пропустим. Возможно, в будущем по каждому испытанию можно будет отдельную сказку сотворить. А что? Тысяча и одно испытание. Звучит ведь! Хотя где-то это вроде уже было. Дежавю прям. Ну или Тысяча и одна сказка про тысяча и одно испытание. Такого точно ещё никто никогда нигде не писал. И не сотворял. 

          В общем, выполнил принц все эти испытания худо-бедно. Поэтому можно уже писать не просто принц, а Принц. Т.е. с большой буквы, как полноценного персонажа повествования. Даже в глазах предельно-критичной Принцессы, благодаря прохождению тысячи и одного испытания, Принц приобрёл некоторое уважение. А ведь это уже что-то да значит. Пусть и с некоторой долей пренебрежения. Не идеальный же. В отличие.
Вот так и стали они поживать-притираться. По-разному. Ведь у Принца, не будь он принцем, тоже была особенность. Как и у Принцессы. Вернее даже две особенности. Как и у Принцессы.

          Первая особенность была в том, что Принц был «тормоз». С точки зрения и в транскрипции Принцессы. Ведь она, как она считала, была предельно реактивной. (Потому всё и ломала. Это по большому секрету, чтобы Принцесса не узнала вдруг.) Но не будь Принц «тормозом», фигу с два он прошёл принцессные испытания. Поломался бы, как всё остальное ломалось. А так потиху-помалу прокрался-пробрался с доблестью сквозь построенные баррикады-нагромождения. И даже во многом преуспел. Ведь порой под «тормознутостью» скрывается рассудительность и основательность. Которые как раз и необходимы в решении проблем не с наскоку. В том числе и проблем с ломательностью всего и вся. Даже если это происходит само по себе. Само по себе. 

          Вот и получалось, что даже если Принцесса и ломает, то Принц исправляет или нивелирует значимость поломанного. Идиллия. Бывало даже, что проснётся Принцесса после обеда, глядишь, до обеда ничего и не поломала. Даже после обеда бывало. И просыпаться, и не ломать. Принц же своей «тормознутостью» всё нивелировал. Но нельзя забывать, что Принцесса была гениальной в своей особенности ломать. Не забывать.

          Второй особенностью Принца была его любовь к природе. И прогулкам по ней. Любил Принц погулять по природе. Привык, наверное, где-то. Бывало, проснётся поутру. Птички поют, свежесть благоухает. И пойдёт гулять, благоуханьем освежаться и песнями птичек уши тешить. А Принцесса спит. Проснётся, Принца нет. Ну и обижается. Нивелира нет, чтоб не ломать ничего. Можно и развернуться. В итоге так разворачивалась в ломании, что когда Принц приходил, Принцесса много чего успевала наломать. Приходилось долго нивелиром работать для исправления. Обычно получалось. Почти идиллия. Но нельзя забывать, что Принцесса была гениальной в своей особенности ломать. Не забывать.

          Приходит однажды Принц с прогулки, а вообще всё поломанное. Даже Принцесса поломанная, перекошенная вся,  гневом великим поломанным пышет. Кричит, гремит, по-турецки говорит. Рвёт и мечет. Барабашка отдыхает. Пытался её и последствия стихии Принц нивелировать, да где там. Принцесса же была гением в способности ломания. Про это не нужно забывать. Поломала она и нивелир, и самого Принца. Да так поломала, что даже от замка камня на камне не осталось. Одни руины. В канун Нового года. Руины, припорошенные снегом. Печально и красиво. Руины красивые под снегом. Белое на чёрном. И красное на белом.