туалет всего один на весь коллектив,— имел наглость обосновать эти свои утверждения этот роптала, явно тайный оппортунист.
— А-га,— совершенно поддался влиянию этого чуждого элемента колеблющийся сотрудник.
— Ну ропщите, ропщите, но она всё равно вертится, — сказал бы какой-нибудь современный двигатель европейских ценностей Галилей.
Ну, а что поделаешь, раз такова природа человека, всегда отвечающего своим роптанием на все вводимые новшества. Ничего, со временем всё устаканится и усядется. Да вот только наряду с этим пассивным противодействиям всегда найдутся и те, кто на всё про всё имеет свою, очень во всех смыслах, противную точку зрения. Готовый ради нее, даже не опускать крышку унитаза.
— «Unitas», по-латински означает «единство»,—обоснованно подкрепляя свою точку зрения, крыл Егор Игоревич все эти попытки Хилари договориться по хорошему.— Никто, слышите, никто не посадит меня на стульчак,— иногда в компании таких же реакционеров в пылу хмеля заявлял Егор Игоревич, в эти минуты готовый даже пойти против государственного строя, если тот, под давлением всё больше набирающей силу феминистского ответвления ЛГБТ-движения, протащит закон и на законодательном уровне обяжет это коленопреклонение.—Лучше промазать стоя, чем, прижавшись, попасть сидя,— резюмировал Егор Игоревич и тут же отправлялся исполнить свою угрозу в это место исполнения его желаний.
И вот эта маленькая проблема хождения по-маленькому и создала огромную проблему преткновения в их отношениях, вылившихся в это, по мнению Хилари, противостояние просвещенной и варварской цивилизаций. И, кто знает, чем бы закончилось это холодное противостояние, если бы не агрессивный по отношению к Егору Игоревичу, известный своей непредсказуемостью его же желудок не перевел в горячую стадию это холодное с его стороны противостояние с ее же требованием сидения на унитазе.
— А я всегда говорила, что в непредсказуемой стране и люди такие же. Ну, а этот Еэгоръ — самый непредсказуемый человек изо всех мною встреченных,— с трудом переводя дух после случившегося, Хилари делилась своим видением случившегося со своей секретаршей.
Кто-то скажет, что всё вышло случайно. Сторона защиты Егора Игоревича, несмотря на его решительное несогласие, решила придерживаться этой линии защиты. Другие же, наоборот, заявят, что в действиях Еэгора явно сквозила преднамеренность, с чем наверное, уже не согласится само Провидение. Которое, достигнув точки кипения и застав наших антагонистов в самую тягостную для их желудков минуту, для того чтобы наконец-то поставить точку во всем этом противостоянии, взяла и столкнула их в этой точке соединения.
Трудно сейчас сказать, что двигало Егором Игоревичем: то ли стоящая перед его лицом недовольная физиономия Хилари, пришедшая к финишу второй после него, то ли его вынужденное сидение вызвало в нем чувство когнитивного диссонанса, но , тем не менее, он в глубокой задумчивости, совершенно не задумываясь о последствиях, пошел на этот несмываемый шаг и оставил всё как есть, выходя из туалета.
— Фу,— с нескрываемым отвращением глядя прямо в глаза выходящему из туалета Егору Игоревичу, не вербально сморщив свой длинный нос, выразилась Хилари.
«Посмотрю я на твою „фу“, после того как ты зайдешь внутрь»,— только и усмехнулся про себя Егор Игоревич, решивший, что стойка автомата в прямой видимости отсюда, позволит ему с хорошим обзором понаблюдать за этим «фу».
«И что она?» — нетерпеливо задаются вопросами взволнованные слушатели.
— Ну, я думаю, что, во-первых, она встала перед выбором,— закуривая очередную сигарету, хотел было сказать Егор Игоревич для разбавления сильно пахнущих слов,.— Видели бы вы ее лицо, и все ваши сомнения бы отпали тут же,— но, решив , что лучше дать волю их воображению, не стал давать эту наводящую подсказку, а крепко затянулся, обвел взглядом этих, по его мнению, еще совсем юнцов и продолжил.— Перед невыносимым выбором своего, не терпящего задержек бытия.
— Ну ты, Егор, и стратег,— восхищается его компаньон по компании.
— И не говори, твои многоходовки, кого угодно заведут в тупик.— резюмирует Алекс, партнер Егора по шахматам.
— Да и не говори. Сложный выбор,— поддакнул третий, не знамо кто.
— И вы даже не представляете насколько.—слишком уж, задирает нос Егор Игоревич.— Но давайте без этих подробностей,—в Егоре Игоревиче заговорило уважение к личной жизни человека.— Ну, в общем, спустя некоторое время, которое ей понадобилось, скажу так, для исполнения своего выбора, со словами «фу» (Егор Игоревич безмолвно, но очень зримо как бы акцентирует свой пророческий дар.) выносится эта Хилари, которая потеряв душевное равновесие, уже толком не может выговорить это простое, почти слог «фу», используя раз через раз, акцентную подделку «фак». Да уж. Для каждого неминуемо приходит своя минута трудности перевода. И скажу честно: никого не минует чаша сия,— слишком серьезный тон Егора Игоревича навел слушателей на определенные мысли, которые спустя мгновение прыскающим смехом стали выбиваться из их ртов.
— Не иначе, задохнулась от возмущения,— вдогонку к сказанному Егором Игоревичем вводит кто-то всех в смешливый ступор.
— Потеряла веру в человечество,— подкидывает своих дровишек в разведенный смешливый огонь компаньон Егора.
— Не соответствует корпоративному духу компании,— уже держась за живот, добавляет Алекс.
— Ну ты, даешь, Егор,— окончательно вырубает всех не знамо кто.
— Ну, всё, достаточно,— наконец-то придя в себя, Егор Игоревич заметив, что его сигарета не выдержала наплыва этих его смешливых чувств и потухла на самом интересном месте, достал зажигалку и принялся вновь раскуривать ее.
— Ну и какая формулировка значится в ее исковом заявлении? — уже принял видимость серьезности компаньон Егора.
— А как ты думаешь? — ухмыльнулся Егор Игоревич, теперь ходивший под преследованием буквы закона.
— Неужели то, о чем я думаю,— начал наливаться краской компаньон Егора Игоревича.
— Да уж. Насрал прямо в душу,— этот не знамо кто, явно чей-то диверсант, вновь всех срезал, заставив загнуться в безудержном смехе.
— Ну и как она, после этого брошенного тобою ей вызова, сможет спокойно смотреть под себя,— окончательно добивает всех, этот теперь знамо кто.
— Я к тебе обязательно на суд пойду.— теперь уже начинает выводить из состояния легкого спокойствия, компаньон Егора.— Уж больно хочется послушать все доводы защиты и обвинения,— слезы уже нескончаемым потоком льются из глаз всех присутствующих.
«Смейтесь, смейтесь!» — услышав громкий смех, исходящей из курилки, решившая было зайти Хилари, остановилась и, разобравшись в принадлежности голосов, решила, что ей не хочется разбавлять дым своего Отечества. И с со словами «посмотрим, кто будет смеяться последним» развернулась и пошла заедать сладким отсутствие горького.
* * *
— Лыбся-лыбся!.. Недолго тебе еще осталось лыбиться,— несло холодом от леденящего душу взгляда Хилари.
— Холодный, пронизывающий взгляд, заставляющий стыть кровь в твоих жилах. Угадываю отголоски холодной войны,— совершенно не обледенев душой (вот что значит природный фактор с его северной закалкой), Егор Игоревич, совершенно не смущаясь этих грозных видов Хилари и явно подтрунивая над ней, бросает ей эти хлесткие вызовы.
— Вы — проигравшая сторона и должны знать свое место,— Хилари провокационно пытается развести Егора на капитуляционные настроения.
— Блаженны верующие,— у ортодокса Егора всегда есть на что опереться.
— Попомни мои слова,— закипает Хилари,— ще придет наше время, и тогда…— многозначительный взгляд Хилари, брошенный на Егора, должен был тут же испепелить его. И будь на его месте фигура более впечатлительная, то, наверное, она бы сразу перегрелась и схватилась за свои штаны, которые от перенапряжения (такая уж сила электризации идет от Хилари), лишившись опоры в виде ремня (вырвало к чёрту), начали спускаться вниз, угрожаю хозяину штанов предстать во всем своем бесштанном обличие.
Но Егор Игоревич — еще тот крепкий орешек, которого просто так не пересмотришь. Он всегда знает, что ответить на эти современные вызовы современной бизнес-леди.
— Я не только попомню, но даже и заупокойную, закажу вашему слову.— Егор Игоревич заставляет Хилари замереть.— Ну, а насчет использования в своих коммерческих целях чужой интеллектуальной собственности — этого уже запатентованного нами со всеми его транскрипциями слова «Наш», то неужели вам, так радеющим за авторское право, разве пристало выставлять себя в качестве «пирата»?— Егор Игоревич окончательно добил Хилари, которая под натиском этой аргументированности сломала в руке недокуренную сигарету и, видимо, испытывая дезориентацию или, скорее всего, нервное напряжение, бросила сигарету мимо урны, что уже само по себе, было невообразимым представить.
И каким-то новым, полусогнутым шагом, оставила Алекса и Егора Игоревича одних в этом дымном месте. (Насчет же тех двух пар, быстро-сображающих туфель, то они, как только Егор Игоревич завел свою шарманку, то и на этот раз быстро сообразили, что будет лучше покинуть это место. Что и было ими исполнено в тоже, мгновение.)
— Алекс, берегись! Она тебе не простит этого.— Егор Игоревич серьезно посмотрел на Алекса.
— Запоздалое предупреждение, сказал бы я.— ответил ему Алекс, улыбаясь.
— И то верно,— улыбнулся Егор Игоревич, для которого наличие свидетеля этого разговора только придавало смысл всему сказанному.
— А все-таки Егор Игоревич — молоток,— слишком уж предсказуем Алекс: второй раз за этот короткий промежуток времени раздает этот инструмент.— А чего жалеть, если он этого заслуживает. (Видимо, имелась в виду похвальба или дань уважения.)
Алекс с восхищением поглядывал на Егора Игоревича, в котором явно угадывалась старая школа тех еще принципиальных бойцов невидимого фронта, непоколебимо отстаивающих свое мужское «Я» в этом постепенно теряющем свои ориентиры, безумном мире.
«Посмотри вокруг» — читалось в обращенных на Алекса глазах Егора Игоревича, находящегося в курилке, в окружении сдавших свои позиции крепкого курильщика и ставших под стать этим соскам, сосунками с тоненькой сигаркой в руках.
— Да уж? — на что следует тяжелый выдох дыма из легких Алекса.—Вот, то тоже.— в свою очередь Егор Игоревич, обдает дымов близстоящего к нему сосунка, потягивающего модернизированную маркетинговым отделом табачной компании, тоненькую сигаретную палочку.— Видишь.— Егор Игоревич кивнул на этого сосунка, глаза которого обильно пробило слезой, от выпущенного дыма из ставшей теперь, толстой как бревно, сигареты Егором Игоревичем.— Вижу.— кивнул Алекс чтобы этому сосунку хватило за глаза, со своей стороны добавил ему свою порцию полного никотина дыма, отчего тот, чуть было не раскашлялся прилюдно, выдав тем самым себя за новичка.
— А ведь это все — результат современных тенденций моды, основывающихся на достижении максимального эффекта за счет минимизации затрат. Наверное, нетрудно догадаться, за счет чего урезанная в размерах сигарета дает тоже количество
