Произведение «Легендарная Кущёвская атака» автора Рогочая Людмила - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 13)

Л.Рогочая, А.Дрига

Накануне

                                                                            «… на пороге кубанского края
насмерть встали казачьи полки».
Кронид Обойщиков

Жаркое лето 1942 года. Неубранный хлеб сыплется из колосьев зернистым золотом на раскалённую землю. Сроки уборки вышли, а   на полях не видно тракторов и машин. Большинство трудоспособного населения на фронте. В станицах старики и дети в ожидании вестей с передовой.
       А тем временем Гитлер рвётся на юг – к нефти Кубани и Кавказа. В этом направлении наступали отборные фашистские части, несколько немецких и румынских горно-пехотных дивизий, части СС, словацкая моторизованная дивизия. На острие клина шли танки, разрывавшие советскую оборону в клочья. Равнинный ландшафт затруднял оборону – многокилометровые противотанковые рвы не могли перекрыть всю степь. Красная армия отступала. Причем отступала с такой скоростью, что возникла опасность попадания разбитых частей в «котлы». Кроме того – до нефтяных промыслов Краснодарского края оставалось около двухсот километров.
И тут на пути солдат Вермахта встали казаки.
Великая Отечественная война объединила весь советский народ. Тысячи добровольцев ушли воевать. По желанию казаков краснодарский Крайком партии 15 октября 1942 года направил письмо в ЦК ВКП (б) с просьбой разрешить сформировать добровольческие кубанские дивизии из казаков непризывного возраста. 9 ноября 1941 года Крайком ВКП (б) получил одобрение из Москвы и сразу начал формирование добровольческих кавалерийских дивизий.
     Письмо Краснодарского Крайкома партии в ЦК ВКП/б/ о формировании кавалерийских дивизий от 15 октября 1941г.
     Краснодарский Крайком партии просит:
1.     разрешить сформировать средствами колхозов края (кроме вооружения) три казачьи дивизии в порядке добровольности из числа казаков и адыгейцев без ограничения возраста по принципу - сотню из района;
2.     разрешить обмундировать личный состав в кубанскую казачью форму;
3.     выделить из кадрового состава Красной Армии для дивизий и полков высший и старший комсостав в количестве 78 человек;
4.     разрешить обеспечить дивизии конским составом в количестве 955 лошадей за счёт мобилизуемых лошадей.
Секретарь Краснодарского Крайкома ВКП/б/               П.И.Селезнёв.
Весть о создании казачьих добровольческих дивизий разлетелась по всему югу страны. Дивизии формировались, в основном, из казаков, не подлежащих мобилизации по возрасту и здоровью, а также тех, кто ещё не достиг призывного возраста. В большинстве своём, сводное соединение состояло из бывших кавалеристов Первой Конной Армии С.М.Будённого. Первый секретарь Кущёвского    РК ВКП (б) Иван Львович Курзыкин, казаки Роман Ефимович Рябыкин, Даниил Федорович Волков и Егор Андреевич Чёбин сформировали первый казачий добровольческий эскадрон в станице Кущевской. Все, кто   мог   взять   в        руки оружие, объявили себя мобилизованными.   В эскадрон требовалось призвать 120 человек, а добровольцами записались 264 человека: 87 стариков и 177 молодых. Первыми вступили в него Петр Божко, Кузьма Савченко, Мефодий Подгорный, Бережной, Василий Попов, Антон Лубянов, Павел Землянуха, Михаил Гнеденко и другие. Возглавил эскадрон Рябыкин.   Второй эскадрон был сформирован из казаков станицы Шкуринской и прилегающих к ней хуторов под командованием лейтенанта Зиновьева. В одном из заявлений желающих вступить в казачью добровольческую часть - Семёна Григорьевича Немца - написано: «… Я иду не умирать, а победить, а если придётся положить свою голову, то дёшево я не отдам свою жизнь».[1] И так думали все добровольцы, пришедшие в военкомат.
Колхозы района приняли деятельное участие в формировании эскадронов. Они обеспечивали казаков обмундированием и продуктами питания, поставляли лошадей, фураж для них. Шашки для казаков были изготовлены в Краснодаре.
Формирование казачьих частей осуществлялось в большей степени на добровольной основе, под контролем партийных и советских органов. При этом особое внимание уделялось тому, чтобы в эти части были направлены люди лояльные советской власти. Добровольцы из числа бывших белоказаков проходили тщательную проверку. В случае необходимости
доукомплектования казачьих сотен, в районах края проводились мобилизации населения призывного возраста.
Шесть с половиной тысяч казаков были направлены на прохождение военной подготовки в трёх кубанских кавалерийских дивизиях. Начальник кавалерии Красной Армии Ока Иванович Городовиков отправил в дивизии опытных командиров, среди которых были и курсанты легендарной школы ВЦИК.
Во второй добровольческой дивизии, дислоцирующейся в станице Староминской, в пятом полку обучались Кущёвский и Штейнгартовский эскадроны[2]. Обучение казаков закончилось к 1 января 1942 года, и по приказу народного комиссара обороны СССР № 003 от 4 января 1942 года был образован 17-й казачий кавалерийский корпус, зачисленный в кадровый состав Красной Армии. Добровольческим 1-й, 2-й, 3-й казачьим дивизиям были присвоены новые номера; 10-я, 12-я и 13-я соответственно.[3] Первым командиром корпуса был назначен генерал-майор Михаил Фёдорович Малеев. В марте 1942 года в состав корпуса была включена 116-я Донская кавалерийская дивизия. Так как кубанские дивизии были сформированы по штатам 1941 года и имели менее трёх тысяч человек каждая, а штатом 1942 года в кавалерийской дивизии предусмотрено около 4500 человек, то 17 апреля 1942 года 10-я кавалерийская дивизия была расформирована. Её личный состав, имущество и вооружение были обращены на укомплектование оставшихся 12-й и 13-й кубанских кавалерийских дивизий. В связи с расформированием 16-го кавалерийского корпуса Московского военного округа, в Сальск по железной дороге перебрасывается 15-я Донская кавалерийская дивизия, которая в конце апреля также была включена в состав 17-го кавалерийского корпуса.
В мае 1942 года 17-му кавалерийскому корпусу была поставлена боевая задача – держать оборону по левому берегу Дона, реке Кагальник и далее – по восточному побережью Азовского моря до Темрюка. В июне 1942 года командиром корпуса назначен генерал-майор Кириченко Николай Яковлевич. С середины июня 1942 года корпус обороняет побережье Азовского моря на участке: Кагальник, Ейск, Приморско-Ахтарск, лиман Курчанский (иск.)[4] К началу боевых действий 17-й кавалерийский корпус имел в своём составе 12-ю и 13-ю Кубанские кавалерийские дивизии и 15-ю и 116-ю Донские кавалерийские дивизии, насчитывал в своих рядах более 20 тысяч казаков.[5]

Как это было

     Как уже отмечалось, к середине июля 1942 года положение наших войск на южном крыле советско-германского фронта резко ухудшилось. Под натиском войск группы армий «А», созданной немецким командованием для захвата Кавказа, 24 июля войска Южного фронта без приказа оставили Ростов-на-Дону, отошли на левый берег Дона и продолжали быстро, порой даже панически, отступать, не успевая привести себя в порядок и организовать оборону. Как несколько позже отмечала Ставка Верховного Главнокомандования в своей Директиве №170565 в отношении 37-й армии, действовавшей на этом направлении, «…2. Ставка предупреждает, что части 37-й армии деморализованы, и рассчитывать на способность их к выполнению боевых задач нельзя. Поэтому, при первой возможности вывести их в тыл и серьёзно заняться приведением их в порядок…».[b][6] [/b]
        В этой критической обстановке Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным 28 июля было принято решение о расформировании Южного фронта и передаче его войск Северо-Кавказскому фронту.[7] Командующий Северо-Кавказским фронтом   маршал С.М. Будённый сразу же получил приказ: любыми средствами не только задержать наступление противника и прекратить отступление наших войск, но во что бы то ни стало, активными действиями вернуть Батайск и восстановить положение по южному берегу реки Дон. Однако, используя слабое сопротивление частей 18-й и 56-й наших армий, противник 27 июля 1942 года, силами 17-й армии под командованием генерал-полковника Руоффа (в составе 49-го горно-пехотного, 5-го армейских корпусов и 3-й румынской армии), форсировал на нескольких участках реку Дон. Он вышел к реке Кагальник на рубеже населённых пунктов: Ново-Кузнецовка – Кагальницкая – Ново-Батайск – Кагальник, продолжая развивать наступление в южном и юго-восточном направлениях.
         Враг пытался прорваться в глубокий тыл наших войск, действовавших на кущёвском и далее на краснодарском направлениях с целью окружить и уничтожить наши войска южнее Дона. Продвижение его было настолько быстрым, что, по словам Ф. Гальдера, начальника Генерального штаба Вермахта, пехотинцы 17-й армии оставили свои ранцы в обозе.[8]
Хроника последних дней июля 1942 года на территории района
(Из рассекреченных материалов)[b][9]:[/b]
«17 июля. В 10 часов 30 минут шесть вражеских самолётов из пулемётов обстреляли железнодорожную станцию Кущёвка и сбросили на неё шесть фугасных авиабомб, от которых сгорело четыре бензобака нефтебазы и здание оперативного пункта железнодорожной милиции. Была нарушена телефонная связь с Ростовом и Тихорецкой. Для прикрытия этих и других железнодорожных узлов командование Северо-Кавказского фронта выделило дополнительно зенитный полк и зенитный дивизион, но налёты вражеской авиации не прекратились. В этих сложных условиях железным дорогам предстояло обеспечить эвакуацию ресурсов всей Кубани. Однако рассмотрение вопросов об эвакуации края в Комиссии по эвакуации затянулось, и все постановления Комиссии были приняты с 28 июля по 4 августа, а крайкомом ВКП (б) получены только 3 – 7 августа, когда было слишком поздно. Многие гурты скота достались врагу или оказались в полосе линии фронта. Так был застигнут наступавшими немецкими частями скот второй партии эвакуации Степнянского совхоза. [10]
23 июля. Бомбардировке подвергся центр станицы Кущёвской, разрушены здания райисполкома, райкома партии, военкомата, прервана телеграфно-телефонная связь.
27 июля. Крайком ВКП (б) утвердил порайонную и кустовую дислокацию партизанских отрядов. Поскольку в степной зоне края условий для укрытия партизанских отрядов не имелось, этим отрядам предоставлялось право развернуть «боевую деятельность самостоятельно и в случае необходимости – отойти в лесогорную полосу и объединиться с ближайшими партизанскими отрядами других кустов».
[b][i]Для борьбы с врагом в степных районах намечалось создать до 870 диверсионно-разведывательных