Многие тогда из Литвы ломанулись в тот же Калининград и жившие там литовцы предлагали весьма неравноценный обмен: лучше варианта, чем поменять мне мою трёхкомнатную в Клайпеде на двухкомнатную проходную с частичными удобствами в Калининграде не подворачивалось, а куда мне с двумя детьми и двумя больными стариками на такую площадь? Да и время на всё про все было ограничено – каких-то полгода на принятие решения о принятии или нет литовского гражданства да и на тот же обмен жильём.
С обменом ничего не выгорало, на берегу затяжное сидение не получалось – надо было при первой возможности в море идти, деньги на хлеб зарабатывать, поскольку после выхода Литвы из состава Союза все сбережения, что были на книжке, обесценились в сто раз!
Пустить всё на самотёк, то есть плюнуть на всё и, ничего не предпринимая, уйти в море, тоже нельзя было: вернувшись с контракта и, не имея литовского гражданства, было бы мной потеряно всё: и права на недвижимость (квартиру, гараж и садовый участок) да и паспорт советский упразднялся и морские документы заменялись сначала на литовские, а потом – на международные.
Вот в таком цейтноте я тогда оказался. Да и с другой стороны как вначале было? Литва, хотя и объявила себя независимым государством, но въезд и выезд в республику и обратно был беспрепятственным: взял билет и поехал куда хочешь, как во времена СССР; ни границ, ни таможни.
Надежда теплилась, что границы «прозрачными» останутся.
Короче, время поджимало, с переездом не получалось, а тут – работа подвернулась и не оставалось другого выхода, как принять литовское гражданство и воссоединение с исторической Родиной отложить на неопределённое будущее.
- Ну, у нас на Украине, примерно такая же ситуация сложилась, правда, не так жёстко, как у вас. Хотя, по моим данным, в Латвии и Эстонии – похлеще, чем в Литве: там половина народа – «неграждане»! – Сказал Алекс.
- Да и в Литве бы было то же самое, но, не знаю насколько это точно, но у нас в народе поговаривали, что в таком случае Союз, а потом Россия могли претензии предъявить на Клайпедский край, доставшийся Союзу от Германии, как военный трофей.
- А я думаю, что ты ничего не потерял от того, что там остался, - заявил, до сих пор молчавший, электромеханик Андрей. – Чего хорошего в этой Раше?
Москва-матушка, столица, понимаешь – позорище какое-то: не город, а блошиный рынок! Пол-страны, как минимум, сидит без зарплаты, российская армия – сброд оборванный и голодный, страну грабят все, кому не лень, преступность – зашкаливает, война в Чечне, и это – пока только там, посмотрим, что дальше ещё будет. Президент – алкаш... . Моё мнение, да и не только моё, такое: скоро мы все будем свидетелями грандиозного шухера – полного развала этого недоразумения, называемого «Российская Федерация».
Тимур ничего не сказал, мрачно взглянув на Андрея, а Алекс опять вступил в разговор:
- Да ладно тебе! Можно подумать у нас на Украине всё в шоколаде! Коррупция – невиданная, гаишники обнаглели дальше некуда, воровство, как национальный вид спорта: воруют все! А тут ещё бандерва кое-где голову поднимать начала, а на Западе, так вообще уже маршируют недобитки бандеровские, а властям – хоть бы хны! А такое попустительство добром не кончится, помяните мои слова.
А зарплата у работяг! Слёзы, а не зарплата!
- Не хочу я с тобой спорить, с упёртым, - сказал Андрей. – Если не нравится на Украине, чего ж с Одессы не уезжаешь в ту же Россию? Что, не климат?
А у нас всё устаканится в конце-концов. Как говорится, не сразу Москва строилась. Просто нам, украинцам, надо поменять ориентиры с «лапотного» Востока на индустриально развитый и просвещённый Запад. Вот увидите, через несколько лет у нас будет всё, как там почти, только сбросить с себя надо этот совковский менталитет и не давать сбивать нас с понталыку «братскому» русскому народу.
А недостатки свои мы, Алекс, изживём. Страна у нас спокойная и позорных войн, как Россия, мы на своей территории не ведём и это – главное!
- А я верю, что Россия переболеет и возродится, - тихо сказал Тимур.
- Эх, наивный ты человек! – Насмешливо произнёс Андрей, - да и вообще мне непонятно, что ты так переживаешь за эту ТЕРРИТОРИЮ, ты свой выбор сделал и теперь ты гражданин другой страны, которая успешно интегрируется в Европу.
- Эта «территория» - моя Родина, за которую мой отец кровь проливал, воюя в московском ополчении, - отвечал Тимур.
- Ладно, история нас рассудит, - примирительно сказал Алекс, тронув за руку Тимура. – Да будет так, Фомич, как ты сказал! – Добавил он, улыбнувшись.
Андрей, лишь, саркастически ухмыльнулся.
Глава VII
А рифер «Фламинго» шёл себе и шёл через Атлантический океан. Время было зимнее, временами штормило, но не так уж, чтобы сильно на этом переходе.
Члены экипажа занимались каждый своим делом: несли ходовую вахту на мостике и в машине, производили палубные работы и работы по мелкому ремонту. Электромеханик поддерживал электрооборудование судна в рабочем состоянии, рефмеханик – рефрижераторную установку, контролируя поддерживаемую температуру в трюмах.
В, так называемых, кулерных отсеках, примыкающих к каждому трюму, располагались компьютеры, обслуживаемые рефмехаником Алексом. В его обязанности входило заправлять их перфолентой, на которой ежечасно отображались: температура воздуха в трюме, дата и время. (Регулировкой температуры занимался, естественно, Алекс).
Ежедневно, достав использованную перфоленту, Алекс предъявлял её капитану, а тот, проверив соответствует ли температура той, которая необходима при перевозке бананов, разрезал эту ленту на равные куски и подшивал в специальную папку.
Задача была довести бананы до порта назначения только в зелёном виде! В противном случае, если, вдруг они по пути созреют, то-бишь – пожелтеют, то такоё обстоятельство признавалось коммерческим браком и на перевозчика мог быть наложен немалый штраф. В этом случае судовладельцем или фрахтователем делались соответствующие оргвыводы, производилось расследование и виновные несли наказание – как правило, досрочно списывались с судна, а в сименсбуке (мореходной книжке) виновнику ставилась «чёрная метка», то есть, «неуд».
И что характерно: если, не дай бог, в начале перехода созревали бананы в одном ящике, то по-приходу в порт назначения они были жёлтенькими уже во всём трюме!
Для чего я описываю всю эту технологию? А для того, дорогой читатель, чтобы тебе, понятнее стали некоторые события, которые произойдут с героями этой повести в дальнейшем.
Временами, в каюте Тимура собиралась на чаепитие вышеупомянутая компания: кроме хозяина – Феликс, Андрей и Алекс, поскольку каюта Тимура была просторнее, чем у них. Моряки вели беседы на разные темы или просто играли в карты.
К слову сказать, у каждого на «Фламинго» была своя компания: у поляков своя, как сейчас говорят, «тусовка», у греков – своя.
Негр-танзаниец, Султан, дружил, например, с пакистанцами – четвёртым механиком и вторым коком, кто-то ещё с кем-то, только, похоже, у улыбчивого радиста О почему-то не было приятелей.
В портах не ходил он, как другие по пивнушкам и жил отшельником.
Греки, в общем-то, были нормальными мужиками, кроме зануды капитана и угрюмого старпома.
Между старпомом и капитаном существовали какие-то непонятки, они не переваривали друга и, однажды, поднявшись по делу на мостик на старпомовской вахте, Тимур стал невольным свидетелем скандала между ними. Они что-то по-гречески орали друг на друга, выпучив глаза, и Тимур, чтобы не попасть «под раздачу», поспешил незаметно смыться.
Комсостав «Фламинго» питался в кают-компании, рядовой состав – в салоне команды.
Но был один нюанс: хотя мессбой в кают-компании «с понтом» накрывал столы для всех офицеров, греки и начальство и рядовые – все вместе – питались отдельно, непосредственно на камбузе и сидящие в кают-компании офицеры-легионеры, ежедневно слышали доносящиеся с камбуза весёлые греческие голоса и звон стаканов: греки ежедневно пили вино, а иногда и вискарём заправлялись.
Легионеров же кормили неважно, Тимур сперва было подумал, что шеф-кок готовить не умеет, но однажды, на Пасху, тот расстарался на славу и Тимур изменил своё мнение.
Выручал, так называемый, индивидуальный камбуз – небольшое помещение, в котором стоял холодильник и была там электроплитка. То-есть, по-идее, тот кто не наедался тем, что готовили коки, мог в любое время приготовить себе что-то сам из того, что было в холодильнике.
Однако, консервы, колбасу и ветчину, которые хранились в холодильнике есть было невозможно: Тимуру казалось, что это какая-то бутафория с яркими этикетками, похоже, сплошная синтетика.
Что можно было употребить в пищу, это были хлеб и обыкновенные куриные яйца. Перед ночной вахтой Тимур варил их в своём электрочайнике и, как говорится, жизнь продолжалась!
А бутафорская нарезка и консервы месяцами стояли нетронутыми.
Правда, легионерам, два раза в неделю в обед выдавалось по стакану вина или по бутылочке пива, а для непьющих – кока-кола.
Шло время и вот, «Фламинго» ошвартовался, наконец, в порту Виано-ду-Каштело. Началась выгрузка бананов из двух трюмов.
Тимур находился на мостике один, когда в рубку зашёл радист О.
- Я зашёл попрощаться, сказал он, грустно улыбаясь. Мне сегодня прислали замену – русского из Риги. Спасибо тебе.
- За что? – Спросил Тимур.
- Ты один меня слушал. Я хочу сделать тебе подарок. И О достал из кармана и протянул Тимуру красивый узкий нож с рукояткой из слоновой кости
и с такими же ножнами.- Я хотел им убить капитана, - сказал он совершенно спокойно, с той же улыбкой. – Но Всевышний не дал мне это сделать. Возьми, он тебе может пригодиться. В портах Южной Америки опасно. Имей его при себе на берегу.
Тимур машинально принял подарок. Радист О бесшумно вышел и неслышно прикрыл дверь рубки.
Простояв неделю под выгрузкой в Виана, «Фламинго» взял курс на следующий порт – германский Бремерхафен.
Славян полку, как говорится, прибыло на судне. Место загадочного О занял небольшой, проворный и дружелюбный радист Гена, рижский «негр» (негражданин). Лоб его над правой бровью пересекал по диагонали некрасиво сросшийся шрам. Он быстро вписался в коллектив, проводящий чаепития в каюте Тимура и всем пришёлся по-нраву.
Гена и Алекс часто вступали в спор с Андреем, когда он начинал критиковать Россию и прославлять Украину. Тимур, как правило, отмалчивался. Но однажды он заметил:
- У меня, Андрей, такое чувство, что кто-то там у вас промывает вашему брату мозги и довольно успешно, что даже такой человек, как ты, не глупый, с высшим образованием, закончивший ОВИМУ (Одесское высшее инженерное морское училище) как зомби выдаёт, как по-писанному,