Напасть. Гл.1

изредка, по выходным, вырываясь на свободу, переодевается в эту отвязность и, наливаясь алкоголем по самое не хочу, пытается соответствовать своему отвязанному имиджу. Так что, у Фомы особого выбора не было. Только ярко лишив эту кодлу своего вожака, можно было с минимальными потерями, как для себя, так, пускай и для них, вернуть их обратно в свое офисное стойло. 
- Закрой пасть! - рев Фомы заглушает шум музыки, а последующий за ним резкий удар в лоб вожаку, позволяет тому очень эффектно скопытиться с ног, погрузив вместе с собой в небытие, как зала, так и свое собственное, часть непредусмотрительно занявших позицию позади этого тату вожака и его корешей. И, наверное, на этом можно было бы ставить жирную точку, но, видимо, Фома все же просчитался, не учтя степень нагруженности этой приятельской кодлы, где скорее не храбрость, а определенная заторможенность решала все за них, решивших не отступать со своих позиций. Так что, необходимость выбить дурь из их голов, со всей своей нестерпимостью, непреложной задачей прямо сейчас встала перед Фомой.
Что ж, если хрусталь или же просто стекло бьется о чей-то лоб, то значит это кому-то нужно. Так очкарик, привыкший видеть мир сквозь свое технически близкое к его глазам стекло, после того, как торпеда с пивом, обрушилась на его голову, залив его с ног до головы, наконец-то смог получить возможность увидеть мир во всех его красках, которые лучше всего видятся в его лежачем положении, откуда открываются виды, существовавшие только в бурной фантазии этого юнца.
Если брызги крови, вместе со слипшимся потом обрекают вас на выразительность вида, то это, наверное, предусмотрено природой, как реакция на спонтанную вашу близость разности подходов по тому или иному вопросу, которые обязательно ведут к соприкосновениям ваших крайностей, которые без того жить не могут, чтобы чем-нибудь вас не задеть. И вы, стараясь доказать свою правоту вон тому, имеющему свое отличное от вас мнение, и отвечающего на ваш правый выпад своим левым. После чего, не гнушаясь копипастой, он со своей стороны делает такой же опасный для вашей челюсти правый выпад. Но вы, как первый применивший этот контраргумент, знаете, чего ожидает от вас оппонент, и поэтому, вместо того, чтобы уйти влево, заблаговременно применяете свою ногу. Наскочив на которую, он, своим, не выставляемым наперед, но почему-то всегда оказывающемся в авангарде нападения местом, завывает от боли. После чего, вам только и остается, как боковым ударом, заткнуть пасть этого нытика.
Если мебель проверяется на прочность человеческим материалом, то значит, имеются свои материальные претензии, как к тому, так и к этому древесному материалу. Скамейка, переломанная надвое об хребет этого лба, еще раз заставила Фому убедиться в том, что этого дуба, так просто не возьмешь на излом. 
Если на телах соперников рвутся рубашки, то значит, что уже твоя рубашка не настолько ближе к твоему телу, и пожалуй ты не прочь сорвать любую рубашку с чужого плеча.
И если свет тебе не мил, то значит свинцовая тяжесть, после удачно пропущенного удара от этого дуба, уже навалилась тебе на веки и вместе с телом, погружает тебя куда-нибудь, к примеру, под стол. 
- Фома, теперь всё. Можешь открыть глаза. - чьи-то руки отнимают прижатые к глазам руки Фомы, до сознания которого сквозь туман неизвестности доносится чей-то женский голос.
Точка отсчёта.
В одном из пивного типа ресторанов, оставшись один на один со своими мыслями (все ушли на танцевальное поле боя), уставившись в бокал стоящего перед ним пива, плевать на всех хотел, но только не в пиво, сидит обычный человек Фома.
–Ты, когда уходишь в себя, то всегда ли можешь отличить, говоришь ли вслух или про себя? – вдруг сквозь музыкальную шумность бара прорезался голос незнакомца, который и вывел из себя Фому. 
–А ты, кто? - Фома с удивлением воззрился на сидящую по другую сторону стола, непонятно откуда появившуюся фигуру незнакомца, который из-за скудности барного освещения был едва ему различим.
– А разве это важно? - наглость незнакомца, видимо не знает пределов, раз он, усевшись за занятый столик, еще задает такие дерзкие вопросы.
– Мне, конечно, по хрен, но если меня не то что не игнорируют, а в некотором роде даже задевают, то хотелось бы знать. А с какой это стати, ко мне возник такой интерес? - с расстановкой акцентов ответил Фома, после чего слегка придвинулся к столу для того чтобы попробовать рассмотреть эту наглую рожу.
– А разве ты, кому то интересен, кроме себя? - незнакомец, хоть и незаметно, но явственно для Фомы, ухмыляется и однозначно переходит все рамки приличий.
– Ну, ты, я смотрю, наглец. - Фома наконец-то решает указать незнакомцу на подобающее ему место.
– Ну, не больше твоего - теперь уже открыто хмыкнув, незнакомец так и лезет на рожон. Но Фома, отпив приличный глоток пива, дает ему еще одни шанс на исправление. - Ладно, буду иметь в виду. - Фома сделал паузу на дополнительное полоскание своего горла. - Так может быть тебе уже пора представиться? - задал вопрос незнакомцу Фома. 
– Ладно, я не буду ворошить время, в попытке уточнить эту временную точность - пора, и на твое усмотрение представлюсь.
Видимо, без всяких туманных предисловий, этот незнакомец своей жизни не смыслит.
– Если уж я сказал «А», то пусть я и буду «Аз», - несколько смутил своим представлением Фому незнакомец.
– Нет уж, не надо мне тут придуриваться, а говори, как оно есть на самом деле! - удивленный таким придурковатым поведением незнакомца, Фома даже не сумел рассердиться на его не ловкие уходы от вопроса.
– А ты сам-то знаешь, что такое есть на самом деле? - незнакомец, по всей видимости, и вправду не того, раз так и нарывается на зубодробительный ответ, который как вариант, наконец-то предложил Фома. - Сейчас я тебе врежу кулаком в лоб, и ты со всей очевидностью сам дашь мне ответ, что есть на самом деле. 
– Что ж, не могу не согласиться с такой интерпретацией, на самом деле, - незнакомец, видимо, не спешивший ознакомиться с этой данностью реалий мира, немного отодвинулся от стола. 
– Ну, так что? - Фома, взяв инициативу в свою руки, стал более требовательным к незнакомцу.
– Ну, тогда, можешь меня звать Андреем… Первозванным.
Видимо, Фома поспешил на счет незнакомца, которого, по всей видимости, так просто не успокоишь... 
– Не много ли ты, на себя берешь? - всё же улыбнулся Фома. На что незнакомец, вновь пододвинувшись вперед к столу, заявил:
– Я же тебе уже говорил, что, во-первых, ты не меньше моего берёшь, ну а во-вторых, ты сам считаешь, что больше твоего никто и не сможет взять.
– Да откуда, ты такой взялся? - Фома уже не сдержался и эмоционально выплеснул из себя этот вопрос. 
– Да кто, знает. Может я как-то зашел в ту ведущую в бар дверь и попал сюда, а может, я наоборот, не заходил, а уже был здесь. 
Незнакомец сделал паузу для раздумья и, что-то там надумав, продолжил: - А может, меня и вовсе не существует.
– Чё за бред?! - Фома, конечно, любит всякую таинственность, но только в кино, а не так, прямо ему в лицо сидеть и нести всякую чушь.
– Бред, не бред… а хочешь, я тебе сейчас покажу, что такое бред на самом деле? - серьезность незнакомца начинала пугать Фому. 
– Зачем это? - стиснул зубы в ответ Фома.
- Ты же меня уже убедил в своей интерпретации, что такое есть на самом деле. Так почему бы тебе не дать мне шанс показать свое видение этой реальности? - незнакомец был предельно логичен.
- Валяй, - только и махнул в ответ Фома, чувствуя, что того не переспорить.
- Тогда на мгновение закрой глаза, и ты все увидишь, - как-то очень вкрадчиво проговорил незнакомец.
- Чего я, еще не видел? - чувствуя какой-то подвох, Фома, боясь, как бы этот чудик не укусил его за нос, ушел в отказ. 
- Ту часть бреда, в котором я на самом деле не существую, и в любой момент могу исчезнуть.
Как-то уж слишком замысловаты слова этого незнакомца. 
- А это мне надо? - Фома был все-таки немало уперт. 
- Ну смотри, дело твое. Но пока ты глаза не закроешь, ты не сможешь проверить, что же я несу. 
Все же незнакомец был убедителен, и Фома еще раз внимательно вгляделся в этого черт знает кого такого со словами: - Ну, ладно. Может, ты наконец-то избавишь меня от своего присутствия.
Почему-то используя свои руки, он закрыл глаза. 
- Ну, вот видишь, ничего страшного не случилось. 
После этого мгновения невидимости, которое, как показалось Фоме, длилось определенную его сознанием вечность, до него донесся голос опять незримо лыбящегося незнакомца. 
- Ну и что ты хотел этим доказать? - не слишком веря в такую лёгкую перспективу сдачи позиций, Фома пытался разобраться, что к чему.
- А что не понятно-то? - опять ухмыльнулся незнакомец. - Раз ты на мгновение поверил в мое исчезновение, то значит и любой, даже самый фантастический вариант моего появления здесь, имеет свое мгновенное право на существование.
Незнакомец всё-таки достал Фому.
- Хотя, интересно, почему ты считаешь, что исчезновение не произошло? - вновь ухмыльнулся незнакомец. - Ведь, возможно, ты, закрыв глаза, вместе со мной исчез из той, на самом деле одной видимой реальности, и теперь, после того как их открыл, уже находишься в другой, тоже на самом деле, но только уже в иной видимой реальности. - Высказывания незнакомца, все больше выдавали в нем безумца. 
- Чушь, - только и ответил Фома.
- Бред, чушь - только и слышу от тебя. А между тем, ты даже не попытался внимательно оглядеться, и убедится в том, что ничего не изменилось.
Его горячность заставила Фому посмотреть по сторонам, где в неизменившихся стенах, кажется, все также веселиться и танцует присутствующая здесь публика.
- Ну что, убедился? - спросил незнакомец повернувшегося обратно Фому.
- Убедился. Что ты трепло, и чёрт знает кто еще. - У Фомы, уже не нашлось ясных определений для этого, нет слов, кто такого.
- И я тоже убедился в том, что ты дальше своего носа ничего не желаешь видеть, - незнакомец постепенно начинал заводиться. - Как вложили в вас определенные установки, так с этим и живете, не пытаясь вникнуть в суть происходящего, изменчивость которого, видится вам только через внешний, по сути, завершающий весь процесс, фактор изменений! - уже чуть ли не заорал на Фому, незнакомец. 
- Да кто ты такой? - в ответ незнакомцу сам почти прокричал выведенный из себя Фома, угрожающе хватая бокал с пивом.
- Хочешь узнать, кто я такой? Тогда сделай то, что ты хочешь сделать, - незнакомец начинал провоцировать Фому на действия.
- Нет уж, я не такой, - видя чего от него добиваются, Фома сдержал себя.
- А какой - такой? - смеется незнакомец. - Чем ты, лучше других? Да что там других, когда даже между нами, здесь, в этом слабоосвещенном месте, трудно найти отличия. А может, ты лучше своих друзей? - издевательски засмеялся незнакомец. - Так посмотри на них еще раз со стороны, и задай себе вопрос: хороший ли ты для них друг, если, конечно, ты можешь называть себя их другом.
- А это не твое дело! - орет в ответ Фома, который, впрочем, вновь действует по указке незнакомца, и смотрит в ту сторону, где, по его мнению, должны танцевать друзья.
- Ну что, увидел? - как-то хитро блестят глаза незнакомца.
- Увидел, - врет Фома, которому было весьма сложно разглядеть в этой темной слившейся массе знакомые лица.
- То, что реальность неразличима? -