И гроша ломаного

   «Взять или не взять, вот в чём вопрос?»: – Мысль крутилась в голове возмутительно долго… целых десять секунд! Костя сгрёб с полочки над раковиной нежданный подарок судьбы – пять золотых колец, три с громадными блестящими камушками, одно, чуть поменьше, с красным, и последнее, совсем скромное и без камня, на манер обручального. Всё это добро приятно отяжелило карман, скрасив томление в ожидании конца рабочего дня. А вот последствия своего поступка Костю больше нисколько не волновали – решение принято. Тщательный расчёт занял те самые десять лишних секунд. Точнее, на вычисления ушло пять секунд, а последние пять были потрачены совсем уж впустую. Костя колебался. Но весомые аргументы – величина куша и отсутствие свидетелей, взяли верх над анахронизмом по имени совесть. Этот аппендикс собственного «Я» давно был признан хозяином лишней бракованной деталью, осложняющей жизнь ненужными сантиментами. Подумав, Костя поспешил удалиться с места преступления. Никаких следов его пребывания в конторской уборной общего пользования не осталось. Камер наблюдения в этом крыле здания не было. В хорошем расположении духа он направился обратно в серверную, надеясь, что на сегодня жалобы от безруких юзеров-нытиков закончились. Что-что, а стучать в админский бубен он умел, шаманя над техникой грамотно. За то начальство и ценило. Но, жаль, не настолько, чтобы платить за это по Костиным аппетитам. Такая несправедливость подстёгивала к поискам прибылей из любых источников, доступных, и не очень.

* * *

   Скупщик без интереса глянул на кольца, положенные Костей на прилавок, сдвинул очки со лба на нос, даже взял лупу, но, едва взглянув, отпрянул и заявил:

   – И гроша ломаного не стоят.

   – Как не стоят? – возмутился Костя.

   – Это подделка.

   «Вот непруха! – подумал Костя – Теперь ясно, почему до сих пор их не ищут. Хотя… нет! Может, это старый шулер решил меня объегорить?».

   – Приглядитесь внимательнее.

   Скупщик усмехнулся:

    – Молодой человек, за свою жизнь, я таких вот – насмотрелся… – он, кивая, с сочувствием посмотрел на Костю.

   – Ну, хоть что-то за них выручить можно?

   – Немного, даже если и были бы настоящими. Это, конечно, полнейший кич, нынешние ювелиры слишком уж идут на поводу заказчиков, но товар штучный, работа на заказ – цацки меченные. Наверняка в сейфе их хозяина скучают до света оригиналы. Подобное часто практикуют. Хотя… – скупщик взял кольцо без камушка, и снова стал изучать его – а вот это колечко настоящее. Проба не из лучших, заводская штамповка, но именная гравировка. Очевидно, эта вещица ценна для владельца… если вы понимаете, о чём я?

   – В смысле?

   – Эх, Костя, Костя… не тушуйтесь, я слишком хорошо знал вашего отца, чтобы не узнать его в вас, юноша, – скупщик вёл разговор, не глядя на собеседника. Он возился с какой-то склянкой, набрал жидкости в пипетку, капнул на кольцо, чему-то удовлетворённо кивнул и, бросив товар на аптечные весы, продолжил: – Это я могу принять по цене лома, всё одно только в переплавку, слишком приметное. А вот эти… эти никуда не годятся, разве что камешки в дело пустить, да и то, рискованно. Словом, меня не интересует, как это к вам попало, потому вот, – скупщик выложил на прилавок несколько купюр: – Только из уважения к вашему покойному папе… но, я бы рекомендовал вам вернуть вещички хозяйке.

   – Я не знал отца, – буркнул Костя.

   Он сгрёб деньги, позабыв отвергнутые скупщиком кольца. Внутри всё клокотало. Что больше злило, неудачная афёра, нравоучения старика или всплывшая тёмная история с отцом, он и сам толком не знал. Отчётливо было понятно только одно – большего не получить. Он поспешил удалиться, мысленно проклиная ломбард с его хозяином, отца, который, по словам матери «сгнил где-то на лесоповале», глупую растяпу, из-за которой зря загорелся несбыточной надеждой, и прочий белый свет, поминая все мелкие и глупые обиды, просто так, до кучи.

* * *

   Пентаграмма мелом по обшарпанному паркету, выведенная нетвёрдой рукой, вызывала у Кости приступ смеха. То ли её нелепость превышала все разумные пределы, то ли сказалась почти опустошенная перед обрядом бутылка вина, купленная по пути домой на оставшиеся с ломбарда барыши. Если утром Костя посмеивался над этой затеей, то к обеду уже призадумался, а вечером намеривался всерьёз осуществить сделку. «Если брехня, то чего я теряю? – размышлял он – А если не брехня, то там видно будет». Костя ещё раз сверил свои художества с рисунком на мониторе ноутбука – вроде совпадают. На секунду призадумался, но вновь прыснул смехом, вспоминая, какой дури он начитался в сети, перед тем, как найти эту страничку. Ни ониксов, ни черных агатов или горного хрусталя, а так же лунного камня, хризопразов, крови дракона или единорога у него не было. А услужливые предложения приобрести всё для ритуала были отвергнуты по ежу понятным причинам. Резать чёрных кошек, крыс или куриц и шататься ночью по кладбищу Костя тоже не собирался. Поэтому он выбрал простой способ с пентаграммой, свечами и заклинанием. К счастью, на кухне ничего не менялось со времён бывшей хозяйки, осчастливившей внука перед смертью. Обнаружив с десяток свечей в шкафчике, Костя возблагодарил бабулю за запасливость, и тут же обругал, так как возникли осложнения с мелом. Но, основательно порывшись в бабкиных кладовых, он нашел и его. Правда, это оказались мелки от тараканов. Потому-то Костю пробивало на смех, всякий раз, когда воображение вновь рисовало здоровущего демонического таракана, явившегося на призыв. Успокоившись, Костя расставил и зажёг свечи. Ещё раз сверился с инструкцией. «Вот и схемка, и чертёж, пора затеять нам вертёж». Он прокрутил страничку дальше, до текста заклинания, написанного на латыни. Несколько минут тщетно пытался произнести первые строки. Но фонетика мёртвого языка упорно не давалась ему. Костя прокрутил страничку ещё ниже, и к своему удивлению увидел адаптивный текст, не просто написанный кириллицей, но ещё и с заботливо расставленными ударениями. Чтение заклинания прошло гладко, произнеся последние слова, Костя отпил половину бокала с последней порцией импровизированного кагора, остальное выплеснул на пол, резанул канцелярским ножом палец и направил капли крови в центр пентаграммы, зажмурившись на всякий случай.

* * *

   Тишина. Костя открыл глаза. Ни разверзнутой пропасти до самой преисподней, ни молний и запаха серы – ничего не произошло, нет никого.

   – Эх, Костя, Костя, – прозвучал за спиной почему-то знакомый голос.

   Костя испуганно обернулся. В кресле сидел пожилой человек в старомодной фетровой шляпе, в очках и с тростью в руках.

   – А вам чего здесь надо? – Костя, как шкодливый мальчишка, стыдливо спрятал нож за спину, стараясь всем своим телом прикрыть безобразие позади себя.

   – Мне? – удивился скупщик (Костя узнал его) – Я хотел бы знать это от вас. Ведь это вы меня суда вызвали.

   – Вызвал? – обряд и скупщик никак не вязались в голове Кости.

   – Да. Да. Вызвал.

   – Но у меня больше нет колец…

   – Мы сейчас не об этом, – оборвал его гость.

   – А как же… А почему вы?

   – А почему бы и не я? Участок мне давно известен, контингент тоже – меньше волокиты с оформлением. Вот и определили третьего дня как в младшие подручные.

   – Вы, что, умерли?

   – Умер, Костя, умер. Сменил место прописки, так сказать.

   – А почему не туда? – Костя кивнул вверх.

   – Я делал такие дела, Костя, за которые туда билет не стоит. Да и помолиться или свечку в церкви поставить за меня некому.

   – В церкви, за вас?

   – Да, в церкви. Вы что, думаете там – скупщик ткнул пальцем в потолок – есть кошерный и не кошерный рай?! Или в аду отдельные котлы для православных, отдельные для католиков, иудеев, мусульман или индусов?!! Это мы тут делимся. А там нет различий.

   – Кстати о котлах, – немного осмелел Костя.

   – Почему я не в нём?

   – Ну, да. Почему одни мучаются, а вы сразу раз так и в дамки.

   – Поверьте, Костя, вот они – то ещё мучение, – скупщик снял шляпу и продемонстрировал рога.

   – Но, вернёмся к нашим баранам. Что вам нужно от служителей тёмного лорда?

   – Как обычно, денег побольше. Очень побольше, – подчеркнул Костя.

   – Эко вы загнули, – ухмыльнулся старик – А какая нужда довела до подобного? Вы задолжали браткам? Проигрались в карты? У вас тяжёлая форма заболевания, требующая дорогостоящей операции? Неужто так всё безысходно?

   – Хватит с меня нравоучений! – взорвался Костя, въедливый язвительный тон гостя его просто выводил из себя: – Я хочу! Хочу хорошей жизни!

   – Ага, – перебил его старик – Купаться в шампанском. Кушать по утрам рябчиков с трюфелями. Ездить на работу в шикарной машине. Хотя, какую там работу? Зачем вообще работать?

   – Да вы уймётесь, наконец?! Что вы за демон-искуситель такой?!

   – Ой, помилуйте. Что тут искушать? В вас стреляли за горсть пшеницы, украденной в голодный год? Вы душили своего ребёнка ради того, чтобы хватило хлеба остальным? Что вы знаете о мучительной судьбе, о таких терзаниях, когда готов душу заложить за крохи?! И тут вы, такой весь в белом, лимузины мне подавай. Костя, как и тысячи подобных глупцов, вы совершили банальнейшую ошибку – искуситель приходит сам. Он приходит за той душой, которая действительно того стоит. А ваша, за ней и так ничего не было, а после этого – Скупщик махнул рукой в сторону пентаграммы – она совсем ничего не стоит. Вот вам.

   Что-то со звоном упало на пол.

   – Что это?

   – Грош, ломаный.

* * *