заботы и была счастлива только от того, что рядом со мной близкий человек.
- Бабуля мне без тебя плохо. Я хочу к тебе.
Крепко взяв меня за руку, она, чётко выговаривая каждое слово произнесла:
- Твоё время не наступило. Ты проживёшь долгую жизнь. Не буду врать будет в ней и горе и разочарование, но и радости, счастья отмерено тебе в достатке.
- Бабушка, но наша жизнь это наказание, ты же сама сказала, что …
- Вот и выдержи его достойно и до конца, - жестко прервала меня Евдокия Николаевна.
Вихрь чувств и эмоций захлестнул меня. Я не хотела ждать, не хотела терпеть. Зачем? У меня ничего и никого нет. Ребёнка я своего потеряла, а остаток жизни наверняка проведу на инвалидной коляске. Остался только один вариант.
В глазах моей бабушки полыхнул огонь, и она отбросила мою руку от себя.
- А вот об этом даже и не думай! Сделаешь глупость и никогда ко мне не попадёшь.
Поймав бабулину ладонь пальцами, я прижалась к ней губами.
- Но почему?
- Те кто уходят из жизни самостоятельно попадают в цикл перерождения и мучаются вечно. Снова и снова.
- Только самоубийцы?
- Их куда больше чем ты думаешь, милая моя. Такая участь уготована всем кто убивает себя. Пусть и делает это зачастую не поддавшись эмоциям или горю, а уступив вредным привычкам, тратя на это годы.
Сказать мне тогда было нечего, и я снова придалась своему любимому занятию – рыдала как белуга.
Евдокия Николаевна сменила гнев на милость. Она обнимала и целовала меня, выслушивая мои обиды, жалобы, страхи и желания. Большая часть из них были глупыми и наивными и сейчас, по прошествии десятилетий, мне даже стыдно за них. Бабушка пообещала приглядывать за мной до нашей встречи.
А потом всё кончилось. Я очнулась в больничной палате, и кровать мою окружал целый десяток врачей, сбежавшийся со всей больницы взглянуть на чудо, явившееся вопреки их стараниям.
Я очень быстро пошла на поправку и никаких последствий для моего здоровья не получила. По привычке немного поплакав по погибшему ребенку, я вернулась в институт и с отличием закончила его. Ни разу мне даже в голову не пришло, что беседа с бабулей была моим предсмертным бредом. Я постоянно чувствовала её присутствие и поддержку, хотя поговорить с ней мне больше так и не удалось.
Я стала психологом. Очень интересовалась темой бесед с умершими родственниками. Обратила внимание на то, что ушедшие от нас чаще всего являются друзьям и близким красивыми, ухоженными и никогда их не видят измученными, израненными и измождёнными.
Я шла по жизни легко и никогда ничего не боялась. Невзгоды только закаляли меня, когда я встречала их с улыбкой. Любимый муж, четверо детей, семеро внуков, правнуки - дом полная чаша. На девяносто четвёртом году моё время пришло. Я запретила плакать о себе и детей и внуков воспитала без страха перед смертью. Нет, я безусловно не зря прожила эту жизнь и заслужила оказаться в Аду.
Передо мной стояли молодые красивые люди, у кровати ползали малыши, а вдалеке уже была видна бежевая комната с кожаным креслом. И в этой комнате меня ждали.
