Мой друг–Тишина. Гл 4

столового инструмента, можно проследить степень подготовленности едока к столь важному процессу его времяпровождения, как ужин. Где каждый столовый предмет служит для той или иной цели, и если вилку приличествует брать в правую руку, а нож в левую, то бутылку разбивать об голову непонятливого соседа, только после подачи горячего. И по-другому никак. Иначе прослывешь, и тебя в следующий раз больше не позовут за стол. Ну и само собой все пространственные измерения, конечно же, велись, прибегая или перебегая от одного стола к другому, в общем, куда нелёгкая занесёт, всё теми же столами).
– Ну, а некоторые уже давно осмысленно не ничего не ждут, а прямо в глаза говорят, что они прямо-таки заждались. – Мара своим взглядом указала на очень бледного и худого молодого человека, чья живость характера сводилась к созерцанию жующих ртов его соседей по столу.
 – Бледен, как…– Ростик вовремя успел спохватиться, после брошенного на него взгляда Мары, которая, как понял Ростик, не любила упоминания этой родственницы бытия. – Поганка. – Ростик справился с возникшим затруднением, заставив улыбнуться Мару, которой пришлась по нраву эта, так себе находчивость Ростика. Но в таких случаях, ведь главное не величина хитроумности собеседника, а его внимание к твоим чувствам, которые от одного упоминания, испытывают дискомфорт, когда от другого, наоборот, что-то иное.
– Вы, я как посмотрю, очень наблюдательны. – Ростик для поддержания разговора, решил упомянуть и о своей наблюдательности.
– Я бы так не сказала. Просто у меня, на моём природном уровне срабатывает рефлексия, и я вижу то, что не видит сам носитель своей видимости. Да, впрочем, в этом нет ничего такого удивительного, ты же сам знаешь, что со стороны всегда всё виднее. – Улыбнулась Мара.
– Большая чувствительность, как бы это не парадоксально звучало, наверное, и обескровило ваше сердце, заставив его обрести защитные стенки в виде чёрствости. Ведь постоянный вид боли и связанных с нею переживаний, приносит невыносимость страданий, что и заставляет срабатывать внутреннюю защиту, и для своей выживаемости, заставляя себя быть бесчувственным. – Размышления Ростика и его проницательность на счёт сущности Мары, заставили задрожать краешки ресниц Мары, которые под весом выпавшей росы, не удержались и на мгновение, прикрыв её глаза, омыли их этой росой. Что, по внутренней видимости, для Мары несколько неприемлемо и она, утерев нос салфеткой, придала себе улыбчивый вид, и дабы отвлечь от себя внимание, переводит его на блуждающую по залу публику.
– Ну что, может, сыграем в угадайку? – Наигранным на веселье голосом, сказала Мара. Что, в общем-то, было принято во внимание Ростиком, для которого всякое отвлечение от себя, было вполне не плохим занятием.
– Ну и каковы будут правила нашей угадай-игры? – спросил Мару Ростик.
– Дай-ка подумать. – Вглядываясь в проходящие лица, принялась размышлять Мара. – Знаешь, мне нравится играть со временем. Ну а время, на что ты, наверное, не станешь возражать, очень любит поиграть в интеллектуальные игры с человеком, перед которым оно ставит такие головоломки, что хоть прямо сейчас, женись или разводись со мной. Ха-ха. – Видимо Мара вновь обрела себя, раз так развеселилась. 
– Ну да ладно, шутки в сторону. – Заявила серьёзная Мара, откинув назад свои чёрные, как смоль волосы и позвенев камнями серёжек. – И хотя время не тот игрок, кому человек ровня, он, тем не менее, раз за разом, так и пытается, или обогнать, или же переиграть время, забывая о том, что оно является той константой, которая устанавливает правила игры и при этом, само же и судит. И, конечно, время этим пользуется, решая разыграть человека. Так время создает для человека обманчивую видимость, в которой ему кажется, что его время жития совершенно не соответствует окружающему, и он так сказать, живёт вне или же по-своему отдельному времени. Его мироощущение позволяет ему всё схватывать на лету, что, как он видит, недоступно всякой посторонней обычности, что и приводит его к своей саморазумности, с которой он, как правило, сверху и начинает смотреть на мир. – Мара сделала паузу, для того чтобы Ростик не сильно закипел от всех этих её заумных слов.
«Закипел? – Одними глазами спросила его Мара».
«Ещё нет. – Кивнул ей в ответ Ростик».
– Так вот, посмотри на окружающих нас хозяев жизни и найди мне среди них тех самых лиц, которые доставая всех, настолько неугомонны в себе и в гонке со временем, что в первую очередь достанут себя. – Сказала Мара, бросив свой взгляд в зал. – Ну ладно, даю тебе подсказку. Это точно не та каланча, со своим анорексичным взглядом на жизнь. Что поделать, раз нет предела для совершенства, вот и она, как и любая женская красота о двух ногах, не может остановиться в своём стремлении к своему совершенству. И здесь, всего лишь необходимы превентивные меры, с привлечением ей на помощь своего тренера по жизни или поводыря. Который, и накормит, и напоит её. Ладно, не отвлекайся, а отыщи мне того, кто себя не только достал, но уже готов…– Мары выдохнула. – А, к чему? На это ты ответишь, найдя его. 
Но Ростику не нужна команда «Старт», он уже разбрасывается своими взглядами по сторонам, ища того, кто выглядит готовым. Правда к чему, он так и не осознал, но ему кажется, что он, заметив его, сразу же определит, что он тот самый. При этом Ростик, всё-таки решил не пропускать мимо те взгляды, которые Мара бросала по сторонам и в первую очередь посмотрел в сторону того бледного типа. У которого, судя по его возрастному виду, ещё молоко на губах не обсохло, ну а судя по застеклённости взгляда, вены уже давно почернели от подкалываний над ними этого бледного приколиста. 
– Слишком легко. – Всё замечающая Мара, сдвинула с места, приостановившийся на нём взгляд Ростика, который мог бы конечно поспорить, но ему и самому не был интересен этот экземпляр и он начал перебирать другие, встретившиеся на пути его взгляда лица, пока не наткнулся…  Нет, не на подходящее лицо, а всего лишь на спину. Что, конечно, странно, но и Ростик занимался не совсем обычным делом в ресторане, где нужно есть, пить, танцевать или на крайний случай драться. 
Но чем могла так заинтересовать Ростика, совершенно обычная, хоть и миниатюрная спина, которая только тем и хороша, что на ней спать более всего удобно. Хотя, если Ростик такой человеческий тип, который умеет фантастически далеко заглядывать в будущее, то можно предположить, что, возможно он, почувствовал, что и ему, было бы не плохо, полежать на своей спине, рядом с этой, судя по формам, женской спиной. Ну, а такая мягкая копна светлых волос, так и скатывающихся прямо куда-то вниз, что даже из-за стула не видно, определённо не может не притягивать мужские взгляды, которым так и хочется, в своей интерпретации прокричать, заветное сказочное слово:
 – Девушка, девушка. Хватит уже испытывать наши взгляды и сердца, и пора бы уже повернуться к этому лесу задом, а к нам или в частности ко мне ненаглядному передом.
И, конечно, после этих слов, эта прекрасная незнакомка в тот же момент повернётся и озарит вас улыбкой и незаметным кивком, означающим только одно, а именно, что она вас, каким-то ультразвуковым способом услышала, и с зажигалкой наперевес, ждёт на улице там, где все курят. Что, конечно, вами должно понято, и вы хоть и не курите, но всё же стреляете зажигалку у какого-нибудь встреченного по пути типа, и спустя своё время, во всё зажигательное оружие, оказываетесь на улице.
–Вы принесли?! – Преодолев встречный ветер, повернувшись к вам, одними глазами, она спросила вас.
 – Да! – Ответил за вас щелчок зажигалки, чья искра озарила не только её глаза, но и зажгла огонь ваших уставших от одиночества сердец.
– Ха, размечтался. – Жестокая реальность в виде рядом с ней сидящей мужской спины, чья рука (почему-то в перчатке), пробравшись сквозь волосы незнакомки к ней на плечо, бурно перебила  Ростика и посмеялась над ним. И хотя первой реакцией Ростика, должна была бы быть потеря им возмутимости, со своими негативными посылами в адрес этого плечеобнимателя и в мечтавлезателя, но к своему не к удивлению, а даже не понятно к чему, он почему-то, только с фокусировал свой взгляд на этой руке в кожаной перчатке, и начал размышлять над этой странной выходкой носителя перчатки. 
– Что и говорить, а как-то даже странно видеть, чтобы за ресторанным столом сидел человек в перчатках. – Ростик, размышляя, таким образом, посматривал на эту руку в перчатках, которая было видно не может остановиться на достигнутом и на месте, и всё елозит по плечу этой симпатичной незнакомки. Что заставляет Ростика перевести свой взгляд на свои руки, на которых… Да, точно, нет перчаток. Ростик развёл пальцы своих рук, внимательно посмотрел на них и, не обнаружив ничего замечательного, снова посмотрел в сторону человека в перчатках.
– Или замёрз или же неумелые грехи своей молодости скрывает под ними. – Ростик нашёл только два разумных довода, для такого открытого ношения за столом перчаток. Но не успел он успокоиться, как этот странный человек, дал новый повод для его волнения, начав пальцем руки отбивать барабанную дробь на плече и смотреть не надо, однозначно прекрасной или симпатичной незнакомки.
«Да это же та самая!» – Ростика озарила долгожданная догадка, отчего он даже немного вспотел. – «Но что она делает там, за этим столом, да ещё с каким-то хмырём наперевес?» – Мысли одна за одной, как снежный ком накрыли Ростика, не знающего, что думать или не лучше не думать.
– И как она это всё терпит? – Нет пределу возмущения Ростика, которому уже кажется, что этот тип уже отбивает свою барабанную дробь в его голове. Но тот и на этом не останавливается, и как обмеревший Ростик уже приблизительно видит (имеется в виду увеличено, во весь экран своего взгляда), эта кожаная рука, вдруг замирает на месте и, собрав все пальцы вместе в кулак, ставит его на попа, то бишь на ладонь.
 «Неужели, он хочет её ударить? – Ростик замирает в нервном ожидании». Дальше следует секундная пауза, которая, как кажется Ростику, длится вечность (видимо время обратило своё внимание на Ростика и решило разыграть его, сделав поправки на себя) и вдруг к полной неожиданности Ростика, этот ручной манипулятор, поднимает вверх большой палец и таким образом, создаёт знаковую фигуру, которая несёт ему свой посыл: «У меня в отличие от тебя, всё отлично». 
На что онемевший и осыпанный мурашками Ростик, пытается противопоставить только яростное трение своих глаз, которым может быть всё это привиделось. Но нет, и красные от жёсткости применения к глазам подручных средств, они всё также видят перед собой ту же самую картинку, с торжествующей, как кажется Ростику, над ним рукой этого незнакомца в перчатках. Но не успел Ростик зачерпнуть новую порцию этого посыла, как незнакомец с помощью руки ставит перед ним новую знаковую загадку. 
Так этот загадочный тип, не меняя положение своей руки, опускает большой палец вниз, а вместо него выпускает вперёд указательный палец, который действуя по своему именному назначению, видимо и должен показать нечто, смотрящему на него Ростику. И Ростик, не смотря на возможные подвохи, которые несёт ему эта указующая