недостижимая звездочка)
Вечно помнящий о тебе, Одиссей.
5 апреля
Пенелопа, Пенелопа! Любимая!
Прошло еще пять лет - а быть может, и больше, ведь день мой на острове Огигия стал вечностью. Нимфа Каллипсо согласилась отпустить меня домой и обещала помочь построить плот. Милая, мы скоро увидимся. Я уже писал тебе, что чарам Каллипсо я не поддался, что так, в жестокой борьбе женского самолюбия и мужской верности, и протекли эти семь долгих лет. Разлука ничего не изменила, лишь жестче очертила острым резцом линии моей любви. Жди меня, прошу тебя, жди. В этот раз я говорю правду. В этот раз я обязательно вернусь домой. Посейдон простил меня и согласился позволить мне доплыть до Итаки. Не помню, говорил ли я тебе о том, что Посейдон разгневался на меня за то, что я ослепил его сына Полифема. И когда это было? Кажется, это было уже после войны. Мне очень не хватает моих бездумных спутников, несмотря на то, что я всегда стремился к уединению, пока они были живы. Они сами виноваты - не нужно было причаливать к острову циклопов. Жди меня, родная, я больше никуда не уеду от тебя. Я всегда буду с тобой, как с землей. Заплачешь - я залижу твои слезы, как рану, засмеешься - выпью твой смех, как родниковую воду, заснешь - застыну каменной статуей, чтобы голова твоя могла покоиться на моей груди, ото сна пробудишься - уйду с Телемахом на охоту, нет, не бойся, мы не уйдем далеко, никогда больше я не отдалюсь от дома. Жди меня, любимая, скоро, очень скоро нога моя ступит на землю Итаки. О боги, у меня даже не хватит сил, чтобы обнять тебя - я просто умру у твоих ног, счастью не поверив. Жди меня, Пенелопа, хрупкий, ласковый, теплый цветок моего сердца, заклинаю тебя, жди...
Твой Одиссей. Многострадальный.
Балтимор, 1 мая 1974
Дорогой доктор Маквис!
Прошу извинить меня за долгое молчание - неотложные дела не позволяли мне интересоваться состоянием моего мужа. Я полностью доверяю Вашему профессионализму и чувству долга, надеясь, что в его состоянии не наступило ухудшения и все идет по-прежнему. Печально, но в некоторых ситуациях приходится радоваться отсутствию плохих новостей. Я посчитала, что Вас заинтересуют письма моего мужа, которые вот уже десять лет приходят на мой старый адрес в Филадельфии. По моему скромному мнению, письма эти могли бы помочь Вам в его лечении. Моя бывшая соседка сказала мне, что два последних письма были собственноручно доставлены неким молодым человеком, который назвался Гермесом и настойчиво расспрашивал о том, где меня можно найти (боюсь, что это был один из Ваших пациентов, доктор Маквис). Кстати, в последнем письме, датированном, между прочим, 5 апреля сего года, он сообщает, что собирается вернуться. Думаю, Вам стоило бы обратить на это особое внимание.
К моему величайшему сожалению, у меня вряд ли когда-либо появится возможность его навестить. И потом, я все-таки склонна думать, что для сына было бы слишком большой травмой на двадцатом году жизни узнать о существовании безумного отца. Я помню Ваши слова и не раз размышляла о них, но мой теперешний муж настаивает на том, что юноше совершенно незачем узнавать правду, тем более, что у него сессия на носу, и он считает отцом моего нового мужа. У них прекрасные, прекрасные отношения, которые мне не хотелось бы омрачать такой тяжелой тенью. Надеюсь, Вы примете это к сведению, равно как и мою просьбу держать от него в тайне мое замужество и мой настоящий адрес.
С уважением и наилучшими пожеланиями,
Пенелопа Лоренс
P.S. В этом году я переведу деньги немного позже обычного.
С извинениями и пожеланиями успеха Вам и Вашей клинике,
Пенелопа Лоренс
Буду перечитывать...