письмо – в стол?..
- Какая разница, кто стоит за этой бумагой, - Ермохин досадливо морщится. – Лишь бы не прямое начальство. Вот если начальство - прояви исполнительский раж.
После продолжительной паузы Фролкин, ухмыльнувшись лукаво, спросил:
- Получается, что незаметный чиновник может быть хозяином положения?
- Наконец-то ты понял!.. Те, кто у всех на виду – это, между нами, конечно, не больше, чем говорящие тыквы. Даже публичные речи многие себе сами очень редко готовят: для этого нужны обширные знания и уйма свободного времени. А где это взять при больших должностях?.. Они говорят чаще то, что им написали. А кто написал?.. Тот, кто в тени, кто публике совсем неизвестен.
По совету Ермохина Фролкин изменил порядок прохождения корреспонденции: всю почту до ее регистрации стал просматривать сам. Здесь он мог производить сортировку: какую бумагу пускать законным порядком, какую положить в долгий ящик, а какую вообще уничтожить – ее, дескать, и не было. При этих занятиях он ощущал большую весомость своего положения.
Жалоба на предпринимателя Лялина, как ему и обещано, зарегистрирована была через два дня, и Фролкин доложил о ней мэру.
- Почему задержали? - интересуется мэр. - Мне еще вчера кто-то звонил, спрашивал про меры, принятые по жалобе, а она у вас лежит без движения.
- Да ее вообще надо было бросить в корзину для мусора: адресант не представился, кто подписал – неизвестно.
- И чего же не бросили в корзину для мусора?..
- Содержание больно серьезное, и фигурант довольно известная личность. Я, если откровенно сказать, в своих действиях ограничен строгой инструкцией. По инструкции я обязан…, - Фролкин излагает инструкцию по делопроизводству. - А могу ли я так поступить, если жалуются, скажем, на вас?
- А есть такие факты?
- Есть. К сожалению.
- Почему о них я не знаю?
- О фактах или о содержании жалоб?.. Я таким жалобам, до случая, официальный ход не даю.
- До случая?..
- Ну да… Должен теперь сказать вам об этом… Раньше не было подходящего случая… Вот…
Фролкин кладет на стол перед мэром папку с бумагами. Мэр смотрит на них неприязненно.
- До случая, говоришь?!.. – мэр нехорошо усмехнулся. – А теперь этот случай у тебя появился?.. Долго ты эту папку копил?.. Считаешь, что сейчас обнародовать самое время?..
В голосе мэра лязгнул металл.
- Не буду я ничего обнародовать, и никогда не хотел. – сказал обиженно Фролкин. – Не в моих интересах подсиживать вас.
- Ну-ка, ну-ка… Поясни эту мысль…
- Допустим, поставят другого. А у того - свои люди, и я окажусь без работы. А мне она нравится.
Мэр вылез из кресла и неторопливо прошелся по кабинету, на лице его читалась задумчивость. Фролкин продолжает стоять в почтительной позе. Молчит. А потом задает вопрос:
- Как прикажете поступить с жалобой на этого Лялина? Он в разговоре со мной упомянул пару раз, что он ваш знакомый.
- Поступай, как сочтешь правильным, у меня знакомых полгорода… А в чем ее суть?..
Фролкин излагает тезисы жалобы.
- Действительно, серьезный наезд, - резюмирует мэр, возвратясь в свое кресло. - Нужно обязательно отреагировать. Сделаем так. Подготовь распоряжение о создании комиссии по проверке, и включи в нее толковых работников. Трех человек, пожалуй, будет достаточно… И мэр назвал их фамилии.
Через десять дней, столько было отведено для работы комиссии, поступило ее заключение: факты, указанные в жалобе, не нашли подтверждения.
Мэр, читая представленный акт, говорит доверительно Фролкину:
- Видишь, какая у нас с тобой хлопотливая должность: сколько людей подняли, а впустую. Будем считать это дело закрытым. Да и дела-то, собственно, не было. Одна суета.
Через два дня Фролкин в ящике стола в своем кабинете обнаружил пакет с пачкой долларов и запиской: «От благодарного почитателя Ваших талантов!»
А еще через несколько дней появился новый сюрприз. Мэр пригласил Фролкина к себе в кабинет и негромко сказал:
- Ты уже слышал, конечно, что увольняется мой заместитель по вопросам социальной политики. Как тебе эта должность?
- Не надо!.. – пугается Фролкин. – Ради бога не надо!..
Мэр смотрит на него с удивлением. Такой реакции он явно не ожидал, и не понимает причину отказа. Обычно люди в восторге от таких предложений, надеются на карьерный рост, мечтают о нем, а здесь – мгновенный отказ.
- Почему?.. Ты на нее по всем меркам подходишь… Ты ведь в университете учился?..
- Да. Факультет журналистики… Окончил с отличием…
- Вот видишь!..
– Меня, я уже говорил, мое место очень устраивает. На нем и оставьте. Пожалуйста…
- Чем же оно тебе так приглянулось?..
- Спокойное, - промямлил Викентий Борисович. - При моем характере и здоровье - самое подходящее.
- Ты разве болен?.. Что-то не замечал…
Мэр с подозрением рассматривает Фролкина, в упор. Говорит:
- Не торопись отказаться, чтобы потом не жалеть. Такие предложения не каждый день получают.
- Спасибо большое, но только - не надо! – повторил настойчиво Фролкин.
И мэр почему-то был очень настойчив.
- Сделаем так. Сегодня пятница. Ты давай хорошенько подумай, а в понедельник мы к этой теме вернемся. Думаю, и надеюсь, что ты переменишь решение.
Выходные оказались для Фролкина днями терзаний.
«Ну какой я зам мэра?» - думал он, стоя у зеркала. Свое отражение в нем ему очень не нравилось: худой, долговязый, рыжеволосый. Узкие плечи и впалый живот усугубляли его непрезентабельный вид. Он сравнил себя с мэром. Тот – дородный, холеный, породистый, смотрится достойно в любой обстановке.
Он опять обратился за советом к Ермохину.
- Значит, мэр тебя ценит и доверяет тебе, - констатировал Петр Петрович. - Это похвально… Его позицию я понимаю: кадровый голод. Сейчас очень трудно найти по-настоящему грамотного, и, главное, - порядочного помощника. Людей с дипломами о высшем образовании и с учеными степенями стало немало, но эти дипломы и ученые степени можно купить, не обременяясь учением. Это одно. Немаловажно и то, что помощник должен быть человеком надежным. Человеком, которому можно во всем доверять. А вот с этим проблема… Мэр тебя считает своим.
Фролкин слушал наставника и оценивал его тоже с позиций на должность заместителя мэра. Ермохин вполне подходил по внешнему виду: как и мэр – холеный, дородный. Но ему почему-то не предлагали, хотя вакансии были…
А Ермохин продолжал рассуждать:
- Только зачем тебе это нужно? Выше зарплата?.. Но и цена ей дороже: ответственность, нервотрепки. А нервы надо беречь… У тебя хорошее, спокойное место. На нем ты, так же как я, дослужишь до пенсии… Три мэра сменились за мою бытность…
Ермохин говорил сейчас то, о чем думал и Фролкин, после того как отвергнул экспромтом предложение мэра.
- Но отказаться без веских причин тоже опасно, - подытоживал Петр Петрович. - Подозрительно. Нормальные люди жаждут повышения, подсиживают друг друга ради карьеры, а ты - отказался. Отказаться надо с умом, чтобы мэр не подумал ничего плохого. Он может обидеться, даже подумав, что его предложение сочли легкомысленным. Или еще о чем-то подумав.
До утра понедельника и по пути на работу Фролкин искал форму, в какую можно безопасно «завернуть» свой отказ.
И вот он стоит перед мэром и, ссутулившись, говорит:
- Большое спасибо Вам за очень лестное предложение. Я все передумал и полагаю, даже уверен, что в канцелярии буду полезен Вам значительно больше, чем в заместителях.
- Что же, - сказал, нахмурившись, мэр, – свой выбор Вы сделали. Пока оставляем все на местах. Продолжайте работать.
Фролкин вышел из кабинета, озадаченно думая о причине перехода мэра на официальное «Вы», и что может значить его слово «пока»?
Март 2017 г.
