НЕ ОТМОЛИТЬ. Часть 2. По закону высочайшей добродетели. Глава 4, 5 и 6.

                                                                         
                                                              Часть 2.
                                   
                                     По закону высочайшей добродетели. Глава 4. 
Каникулы быстро пролетели, в чём для нас был их самый большой недостаток. И опять учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин. В том году морозы потрогали нас за носы уже в середине ноября. Но набирать силы в полной мере зима тогда особо не торопилась.  Сырость и почти ежедневные дожди надоели до чёртиков. Хотелось перемен. И вот наконец-то! Я хорошо запомнил утро первого воскресенья декабря. Проснувшись рано, я выглянул в окно спальни, выходящее в наш двор, и вдруг издал такой вопль, что своим неудержимым восторгом разбудил и перепугал родителей. За окном весь наш двор, крыши домов и кроны наших любимых акаций были засыпаны свежим снегом безупречной белизны. Снег был подсвечен яркими лучами солнца, искрящийся, манящий своей девственной нетронутостью. Мне, конечно, хотелось, не мешкая ни минуты, побыстрее тепло одеться и первым ворваться в фантастический и долгожданный зимний пейзаж любимого двора. Но за моей спиной появилась мама, радостно хлопнула в ладоши и крикнула папе, что настал час ему исполнить обещание в первый же снежный выходной вынести во двор для чистки ковры. Не скажу, что мои планы рухнули в тот же миг, но они были несколько скорректированы, так как я традиционно был обязательным участником озвученного мамой мероприятия. И, глянув на меня, мама, конечно же, сразу отметила перемену в моём лице. «Не стоит так расстраиваться, — сказала она. – Сейчас перекусим. Потом ты поможешь папе во дворе с коврами. А уже после обеда можешь идти гулять хоть до самого вечера. Никуда ни снег, ни твои друзья не денутся». Ей в ответ был мой глубокий вздох и покорный кивок головой.
Быстро позавтракав, я скатал потуже ковёр в своей комнате, забросил его на плечо, по дороге к входной двери захватил в прихожей выбивалку и маленький веничек, крикнул отцу: «Догоняй!» и вышел во двор. Погода была замечательная. Мы с отцом бодренько, с задором и даже с удовольствием управились часа за полтора. В дом мы вернулись ещё задолго до обеда. Перед тем, как снова постелить ковры, необходимо было замести и помыть полы в квартире. Но мне нестерпимо хотелось к ребятам во двор. Думаю, что мама прочитала в моих глазах такую мольбу, что сжалилась надо мной и отпустила. Только поставила условие, чтобы я со двора ни ногой, так как она не собирается звать меня к обеду дважды и чтобы с моей стороны не было никаких моих «ещё чуть-чуть». Я быстро переоделся, достал из подсобки санки, натянул на голову ушанку, на руки надел варежки, на ноги валенки и уже полностью экипированным вырвался на желанные просторы нашего двора. Там резвилось больше десятка мальчишек. Санки были не у каждого, поэтому мы пользовались ими по очереди. Катали друг друга, устраивали гонки, подстраивали хитрые тараны и захватывающие дух красивые перевороты на виражах.
Уже через час разгорячённые, мокрые и уставшие мы вповалку попадали все на скамейку, чтобы немного отдышаться и передохнуть. Увы, но скамейка в нашем дворе была только одна. Однако не распахнулось над нашими головами окно второго этажа, и не возникла оттуда отвратительная голова. Мы уже не только не опасались чего-то подобного, но теперь уже больше и не вспоминали в разговорах о ненавистном Сане.
— Как будто его и не было. Да? – не то спросил, не то просто утвердился в своём понимании подросток.
— Скорее, как будто его больше не будет. Да, так, именно так – как будто больше будет. Хорошо, что ты побудил меня уточнить. Потом это уточнение в значительной мере повлияет на развитие событий в моём рассказе.
И так, отдыхая на скамейке, мы начали гадать, во что бы ещё поиграть. Санки всем уже надоели. Азарт, вызванный первым снежным днём, начал остывать, и требовалось что-то совсем новенькое, что-то такое, что сможет снова нас зажечь. Так между нами тогда повелось, что инициатором почти всех наших игр и приключений был я. Ребята чаще всего именно от меня ждали новых идей. То ли потому, что я в нашей компании был на год старше остальных, то ли потому, что я больше других любил читать и черпал свои идеи из книг. Признаюсь, мне этот факт тогда даже льстил. Вот и в тот зимний день ребята ждали от меня чего-нибудь необычного. И новая идея не заставила себя долго ждать. У нас во дворе между двумя домами был проход шириной метра три. Может, чуть больше. Этот проход вёл к ещё одному маленькому такому карманному дворику. В этом дворике у каждой семьи был свой небольшой сарай для хранения бытового хлама, инструментов, гвоздей и другой всякой всячины, которую просто было жалко выбросить. Почти все мальчишки держали в таком сарае велосипеды, у кого они, конечно, были. И вот, в тот день я предложил считать каждый из наших дворов – и большой, и маленький – отдельным государством.  А между государствами, на их границе, из снежных блоков, которые мы сами должны были предварительно изготовить, я предложил возвести крепостную стену так, чтобы она полностью перегородила весь проход. Новая идея сразу захватила всех ребят. Возведение крепости оказалось увлекательным инженерным делом. Сначала хотели построить просто стену. Но потом, по ходу уже самих строительных работ, придумали сделать в стене бойницы, а сверху стены решили соорудить несколько крепостных башенок, за которыми можно было прятать головы, не наклоняясь, а так же было удобно и безопасно наблюдать за неприятелем. Помню, кто-то из ребят палочкой начертил на снегу схему всей постройки. Схема всем понравилась и была принята нами, как говорится, за основу.
На удивление стена довольно быстро выросла примерно нам по плечи. Она была прочна и, поверь мне, просто восхитительна. Закончив строить башенки, мы разделились на две команды. Обе команды скрылись по разные стороны крепостной стены. Заготовили побольше снежков, и по условленному сигналу начался бой на вылет.
— Это как? – хотел уточнить подросток.
— Ах, ну да! Главное-то, для чего всё и затевалось, я забыл рассказать. Всё предельно просто, но, вместе с тем, и очень интересно. Если во время боя противник попадает в тебя снежком, ты из игры выбываешь и уже со стороны наблюдаешь за ходом сражения. Побеждает та команда, в которой хотя бы один боец до самого конца остаётся в игре, то есть выживает.
— Здорово! – сказал внук. – И ты, конечно, всех победил. Я угадал?
— Если бы, – ответил старик и вздохнул.
— Как? – раздосадовано спросил внук. – Неужели твоя команда оказалась слабее и не выстояла?
 

                                                                 Часть 2.
                                  По закону высочайшей добродетели. Глава 5.
   
— Ну уж дудки! Мы дрались на славу. Тут случилось другое.
— Значит, что-то пошло не так, — догадался подросток. – Кто-то начал играть нечестно?
— Произошло, мой милый, то, чего уж точно никто не ожидал. Сначала всё шло отлично. Мы даже уже начинали выигрывать с хорошим перевесом в боевых единицах. Со стороны противника снежков летело всё меньше.  И мы, понимая ситуацию, неосмотрительно позволили себе чуть расслабиться. Уже не так бдительно следили за тем, что происходило на стороне противника. Сознавая, что хорошо прикрыт ребятами из моей команды, я присел возле самой крепостной стены, решив подготовить с десяток крепких снежков, чтобы потом, не оставляя противнику ни малейшего шанса, одним штурмовым ударом закончить битву верной победой.
Налепив достаточно припасов, я уже был готов привстать, чтобы в последний раз правильно оценить обстановку. И именно в этот момент весь мир вокруг меня буквально взорвался. Ну во всяком случае, мне тогда так показалось. Хотя в реальности почти так и было. Крепостная стена в том месте, где я к ней прижимался, вдруг разлетелась с такой силой, словно в неё на полном ходу влетел бронепоезд.  И он не только полностью развалил нашу снежную постройку, но и придавил собой меня так, что я не в состоянии был пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы осмотреться и понять, что произошло.
— Вот это да! – воскликнул внук. – Я представляю, как ты испугался.
— Скажу честно: я не испугался, когда произошёл сам удар. Просто не успел. Не испугался даже тогда, когда увидел, что тараном у бронепоезда было большое свиное рыло. Но вот по-настоящему я испугался, когда понял, что бронепоезд назывался Саня.
— Вау! – снова воскликнул внук. – Погоди, так это был тот самый ваш дворовый отморозок?
— То был наш дворовый кошмар во плоти. Представляешь, этот идиот с разбега протаранил своей тупой головой нашу крепостную стену, сбил меня с ног и придавил своей стокилограммовой тушей. Я лежал на спине, смотрел прямо в его бесцветные немигающие глаза, а крупные капли от таявшего снега стекали с багрово-красных щёк свиного рыла и разбивались о моё лицо, затекая остатками влаги мне за шиворот.
— Да, то ещё ощущение, — сказал внук. – И чем же всё закончилось?
— Закончилось? Да если бы. Всё только начиналось.
Бронепоезд Саня чуть приподнялся на своих руках, осмотрел лежащего под ним меня, узнал и, изобразив усмешку, прохрипел: «Хе-хе! Вот это я удачно прилёг. Какая приятная встреча, не правда ли, дружочек? Надеюсь, тебе, беглец, там внизу не очень жмёт? Нет, ну ты глянь, как совпало. А?». Он, ещё раз хихико-хрюкнув, грузно и неуклюже, пыхтя и кряхтя, встал на ноги. Потом нагнулся, ухватил обеими ручищами за ворот моего пальто и одним рывком поставил на ноги и меня. Дурная сила. Ещё минуту назад в проходе между двумя дворами стоял такой шум, что мы, ведя сражение, с трудом слышали и понимали слова друг друга. Теперь же наступившая вдруг тишина доходчиво давала мне понять, что в этом месте сейчас осталось только твое: я и держащий меня двумя руками бронепоезд Саня.
— Гейм овер, — сказал внук.
— Это ты правильно подметил, — согласился старик. – Но закончилась только наша игра. А теперь начиналась уже другая, Санина. Однако ни я, ни мои друзья, которые попрятались, кто куда успел, ни даже сам Саня об этом тогда ещё не знали.
— Это как? – не понял подросток.
— Да так, ты дослушай. Саня вдруг отпустил меня и начал отряхивать снег со своей одежды. Я же продолжал оставаться неподвижным памятником обречённой неизбежности. Почистив свои куртку и брюки, Саня взглянул на меня и скривил на лице гримасу глубокого девственного раздумья. Не помню, о чём тогда думал я. Уж точно не молился, что было бы в тот момент вполне логично. Но что ты, я же был пионером. Нет, можно мне было, конечно, надеяться на чудо. Но когда речь шла о Сане, любое подобное чудо было больше, чем фантастика. И, тем не менее, чудо случилось.
— Разверзлась земля, и Саня провалился в ад, где ему уже писали прогулы? – попытался пошутить подросток.
— Нет, о мой жестокий родственник, — возразил старик. – Всё было ещё невероятнее. Саня вдруг приблизился ко мне на шаг, положил правую руку на моё плечо и сказал: «Ладно, с каждым могло случиться. Я перебесился». Он отпустил моё плечо и спросил: «Что, проехали?». Я только смог кивнуть головой, не до конца ещё сознавая, что зверине внутри стоявшего напротив меня Сани я больше не