просто «обрезаются»). Предлагаемый принцип разграничения видов имеет один недостаток: зрителю невдомёк, как получен портрет, об этом знает только автор (хотя определённость вида фотографии для него также важна — но как автору). Зритель видит портрет одного или нескольких людей (возможно, с участием других живых существ) и может из снимка понять только одно: позируют ли персонажи снимка (под позированием я понимаю заметное знание персонажами, что их снимают), или они забыли (не знают) о фотографе. То есть в жанровом портрете становится важным только одно: существует ли связь между персонажами и фотографом, или персонажи замкнуты только на самих себе.
В первом случае обычно оценивается умение автора разговорить персонажей, раскрыть их характер через общение — в общем, насколько они фотографу доверяют (или не доверяют — вспомним историю с портретом Уинстона Черчилля Юсуфа Карша, выхватившего сигару изо рта британского премьера — портрет по внешним обстоятельствам студийный, а по сути — жанровый). Впрочем, умение разговорить модель необходима и в студийном портрете — иначе получаются куклы и манекены из модных журналов.
Во втором случае мастерство фотографа не в умении поймать какую-то необычную мину или гримасу на лице или какой-то нестандартный жест, а в умении зафиксировать состояние человека, увлечённого каким-то делом, в то мгновение, когда весь его характер как на ладони. Это может быть что угодно: и характерный жест, и особенный прищур, и взгляд, случайно брошенный в сторону фотографа, а в случае нескольких персонажей — всё, что может их связывать по жизни и что фотографу удалось подхватить в мгновение спуска затвора. По многим работам мастеров о персонажах можно рассказывать долго, включая предположения о их прошлом и даже о том, что может ожидать их в будущем.
В этом смысле очень благодарная на результат съёмка детей, как для первого, так и для второго случаев. Но увы, таких детских жанровых портретов и на фотосайтах, и на фотовыставках становится всё меньше и меньше.
6.6. Городской пейзаж и архитектура.
Как уже было сказано, в этот вид попадают фотографии, на которых люди и другие живые существа (а возможно, и вообще все движущиеся предметы) не участвуют в «архитектурном сюжете» снимка. Они могут быть сняты по одному из трёх принципов:
1) съёмка сооружений, чаще всего по чьему-то заказу;
2) съёмка, ставящая своей целью показ городской среды, её красоты или уродства;
3) съёмка по принципу «здесь был вася».
Снимки, снятые по первому принципу профессионалом, сразу узнаются. Здесь недопустимы завалы, освещение стен сооружения лучами солнца. Профессионал всегда дождётся пасмурной погоды и рассеянного света, а завалы зданий от зрителя выправит с помощью использования специальных объективов (shift и tilt) или исправит их в графическом редакторе. Да и толпу гуляющих возле здания людей он не допустит: снимет его в ранние утренние часы либо использует многочасовую выдержку со штатива, закрыв объектив очень плотным нейтральным фильтром (или уберёт «лишних» людей с помощью графического редактора). Выбранный ракурс и точка съёмки на таком снимке в наиболее возможной полноте представляют образ сооружения и его особенности. Хотя такая съёмка считается технической, подобные фотографии и на профессиональных и на любительских сайтах встречаются, а на многих конкурсах такие серии неизменно присутствуют среди лауреатов. И, поскольку съёмка изначально техническая, любые отступления от приведённых правил должны быть обоснованы характером и предназначением сооружения.
Разглядывая такие работы, обычный зритель невольно отмечает про себя, что выправленные вертикали сооружений выглядят неестественно. Особенно это касается куполов православных храмов. Насильственное размещение их в прямоугольных ортогональных осях пространственно не соответствуют тому, что видит человек (напоминаю, что картинка, которую мы видим своим бинокулярным зрением, строится нашим воображением, управляемым мозгом). Конечно, это дело фотографа, что выбрать: я бы не осуждал на месте зрителя ни тех ни других. Художники реалистического направления, если храм с куполами присутствует на картине полностью, рисуют его как бы с середины его высоты, даже если точка зрения художника находится на уровне фундамента церкви. Конечно, и у них бывают исключения, и мы иногда видим на их картинах храм и в ортогональных осях либо завалившимся назад от зрителя. Фотограф может использовать этот принцип художников, постараясь найти точку съёмки на уровне середины высоты сооружения, но это не всегда возможно.
А вот по поводу двух других принципов съёмки если не на выставках, то уж на большинстве фотосайтов полная неразбериха. Конечно, любой фотограф скажет, что он снимал (или хотел снять) по второму принципу. Но... получается «здесь был вася». Почему так?
Если отсеять фотографии, сделанные во время организованных и не очень экскурсий по чужим городам, когда почти любой человек хочет оставить свою память о пребывании здесь, не довольствуясь фотографиями из туристических буклетов и путеводителей (напомню, что снимки типа «я на фоне ...» отсеяны нами как фотки для домашнего альбома ещё раньше), возможно, в разделе «Городской пейзаж и архитектура» не останется ничего, кроме фотографий о своём родном городе. И это неудивительно: каждый кусочек города, чужой он или родной, требует внимательного решения фотографом многих вопросов. Например:
Какие здания или их части включить в кадр?
Снимать этот фрагмент города весной, зимой, осенью или летом?
Снимать в хорошую солнечную, пасмурную, дождливую или снежную погоду?
В какое время суток лучше снимать и как должны падать лучи солнца, чтобы подчеркнуть фактуру стен и мостовых?
А как насчёт припаркованных автомобилей, проводов и гуляющих горожан?
Не помешает ли фотографии слишком выразительное небо, которое не подчеркнёт особенности места, а скорее отвлечёт от них?
Какую точку съёмки выбрать, чтобы ничто не мешало замыслу показать особенности места (интересную стену или фасад, козырёк над подъездом, балконную решётку, булыжную мостовую, ряд уличных фонарей, деревья в гармонии с видом двора — и так далее и тому подобное — в любом городе много интересного для любого зрителя)?
Надо ли говорить, что для многих туристов, пребывающих в чужом городе считанные дни, а то и часы, не до этих и многих других вопросов. Вот и получаются наводнившие фотосайты снимки типа «здесь был вася».
Иногда на них заметно стремление автора снять здания «во весь рост», да ещё без перспективных искажений, путая при этом фотографии по второму принципу с работами первого технического принципа либо с видовыми — типа фотографий из путеводителей. Иногда на снимках, которые лишены уличной перспективы, неопытный автор не особо задумывается, а чтó же в конце концов он хотел показать — настолько невыразительно то, что на снимке (из-за освещения, ракурса или отсутствия интересных деталей). Не иногда, а даже часто, фотографы убирают со своих снимков припаркованные автомобили и неуместные, как им кажется, провода. Конечно, и здесь всё решает автор снимка, но если он взглянет на городские пейзажи, например, французских мастеров, то увидит там и припаркованные автомобили и «неуместные» провода: всё-таки это признак современной цивилизации, и слишком рьяное удаление в графическом редакторе её атрибутов часто выглядит лишним. Больше того, из них можно построить прекрасные композиции, где и автомобили и провода будут нести на себе какую-то часть сюжета городского пейзажа.
А вот о ракурсной съёмке надо сказать особо, так как она со времён Дзиги Вертова и Александра Родченко используется во многих видах фотографии. Мне кажется, что многие ракурсные снимки повторяют в сотый и тысячный раз то, что давно уже освоено мировой фотографией. Но если мы обратим внимание на ракурсную съёмку у мастеров, то её применение у них, как правило, оправдано, чего не скажешь о многих образцах не только на фотосайтах, но и на выставках (либо это повторы уже найденного мастерами, причём хотя и в разной степени, но ученические повторы).
Я не говорю здесь о том, что лучше для этого вида фотографии, цвет или монохром. Я всегда склонялся к чёрно-белому изображению, так как он в более «чистом виде» представляет образ городской среды, её философию и эстетику. А цвет более тяготеет к видовым открыткам путеводителей и фотографиям памятников архитектуры из них же. А это всё-таки нечто иное, чем искусство фотографии, и больше смахивает на иллюстрацию. Но это лишь моё личное мнение, и я сам знаю много примеров отличных работ в цвете и в этом виде фотографии.
6.7. Студийный портрет.
Пусть я покажусь кому-то смешным, но мне очень симпатичен обычный обывательский критерий оценки: если модели портрет нравится и она заплатила за него деньги, значит, она увидела в нём такое, что ей дорого в себе самой (это всё относится к моделям и женского, и мужского рода). При этом я полагаюсь на порядочность фотографа, выложившего на сайт портрет только с согласия модели. Это один из немногих видов фотографии, на котором можно зарабатывать деньги. Поэтому на всевозможных курсах и в учебных заведениях по фотографии обычно хорошо поставлен процесс обучения этому виду. Но основное, чему при этом учат, это постановка света. Как работать с моделью, как раскрепостить её, как найти самый удачный ракурс для неё или позу, или жест, как вписать её в интерьер студии (я не говорю о работе с визажистом, что всё-таки чаще используется в гламурной и модной фотографии) — это обычно остаётся за пределами курса обучения, либо постигается на мастер-классах уже известных фотографов. И каждый студийный фотограф ставит перед собой задачу выгодно представить модель на листе бумаги и возможно точнее передать её характер. Собственно говоря, в этом и состоит замысел автора в студийной фотографии. Все правила, существующие для этого вида фотографии (отсутствие пересветов и чёрных провалов, гармоничность колорита, правильная постановка света и так далее) относятся скорее к технической стороне снимка, по которой можно судить только о профессиональной подготовленности снимающего. Но не будем забывать, что все эти правила в истории фотографии очень часто нарушались (лишь бы это было оправдано замыслом), и это не мешало создавать шедевры (например, единственный источник света у Моисея Наппельбаума).
Правда, некоторые нарушения правил в студийной фотографии с появлением графических редакторов бросаются в глаза. Это касается прежде всего резкости как всей модели на портрете, так и некоторых деталей лица человека. Графические редакторы позволяют «резко» повысить резкость, например, глаз модели. Для обычного зрителя это выглядит почти отвратительно или заставляет
