Я смутился:
- Представь себе... Бывали, правда, моменты, когда спешить надо, а ты... а он... - Я тут замялся, подбирая слово поаккуратнее: - Машина-машиной.
- Ты хотел сказать: "дубина-дубиной"?
- Тебе виднее... И ещё вот... имя. Ну не нравится оно мне!..
- Ты сейчас - о каком из них? - поинтересовался он и хвастливо заявил: - На протяжении земной истории у меня было много имён.
- Во как? - поразился я. - Ну, я, вообще-то, вот про то, что Настин дед мне только что озвучил: "Эй, ты!" Грубо как-то...
- Что ж поделаешь с теми доисторическими пастухами? - картинно всплеснул он руками. - Приходилось терпеливо сносить... А какое нравится тебе?
- Ну, "Сезам" - вполне... Да и привык я как-то...
- Понятно. "Сезам", так "Сезам". Принято. Однако, меня интересует внешняя составляющая. Себя, как я понял, ты видеть категорически не желаешь?..
- Нет, конечно! Да и... себя, обычно, перед смертью видят. Довольно жуткое, скажу, впечатление...
- А как эту проблему, например, те же близнецы решают?
- Сравнил! Они ведь с малолетства друг в друга смотрятся. Привыкают. Да так, что потом и не разлучить! Сколько вон трагических случаев...
- Оставим это! - оборвал он меня довольно бесцеремонно. - Не уходи от темы. Кого б ты хотел видеть в моём лице?
Я фыркнул:
- Да никого! Как оно и было "там"... Вполне меня устраивало... Незримый и могущественный...
- Так могущество браслета - оно никуда и не делось. Только в качестве бонуса у тебя появился ещё и Собеседник. Примочка такая в сервисе. Ты считаешь - это плохо?
Я помялся.
- Ну... не совсем удобно...
- Ты опять - о своих друзьях? - понимающе усмехнулся он.
- Ну дык!.. Да и не только о них... Мало ли?.. Перед каждым придётся прогибаться, нести какую-нибудь ахинею. Оправдательную.
Он задумчиво произнёс:
- Может, ты и прав. Давай тогда сделаем так. Если никого нет - я, как говорится, наличествую в прямом эфире. Только, может быть, оболочку поменяю. Чтоб ты не комплексовал по поводу своей внешности. А как только на горизонте кто-нибудь нарисуется, так я опять - "невидимый и могущественный", - противно сощурился он моими глазами. - Идёт?
Я неопределённо повёл плечом. Ну, хоть убей, а не нравился мне вариант с постоянным соглядатаем! В любом виде. Тем более, с таким языкатым, что норовит каждый мой шаг не только обсуждать, но и осуждать! Это ж теперь будет нескончаемый кошмар! Ни одному побыть, ни расслабиться хоть на минуту! Всё время кто-то рядом... И, к тому же, с острым языком наперевес!..
"Соглядатай" услышал мои внутренние причитания:
- Да ладно, понял я! Понял! - поморщился он. - Расслабляйся, сколь хошь! Больше и слова не скажу. "Раб лампы", так "раб лампы". Как тебе оно будет угодно. - С язвительной усмешечкой он прибавил: - "Слушаю и повинуюсь, мой господин!"
И тут же, согнувшись в преувеличенном поклоне, исчез. Будто его и не бывало.
Я немного помедлил и с облегчением опустившись в освободившееся кресло, шумно выдохнул.
Бонус, яти его мать! Добавили они "примочку"! А меня спросили?!
Ох уж, эти мне ребята-инопланетята!..
******
Несколько минут я отходил, тупо уставившись в одну точку и непроизвольно прислушиваясь к тишине. Не проявит ли ещё как-нибудь себя мой новоявленный визави?
Нет, как и обещал, сидит тихо. Не суётся со своими советами.
Что ж? Уже хорошо. Видать, и впрямь обиделся. Смешно... Нет, "смЭшно!", как передразнивал Пашка кого-то из киношных героев.
Но, всё равно, ощущение одиночества, что требовалось для творческого самовыражения, уже бесследно испарилось. Я с тоской посмотрел на картину, на разбросанные по столу кисти и со вздохом отвернулся к окну.
Придётся теперь привыкать к такому вот, новому для себя, режиму постоянного присутствия незримого соглядатая. Напрягает, конечно. Но что тут поделаешь? Любишь, как говорится, кататься...
Неожиданно для себя самого привычным усилием мысли я включил экран. Он тут же перегородил собою мастерскую напополам.
Не трудно догадаться, что за изображение высветилось на нём: вращаясь по кругу, воображение вновь и вновь возвращалось к Насте.
Даже не знаю, что меня сподвигло на неумышленное подглядывание? Наверное, услужливый Сезам решил таким образом избавить моё сознание от навязчивого желания. Видать, нормально фунциклировать мешает.
Интересно, что я хотел там увидеть? Какие-нибудь страшные откровения? Нечто недоступное в обычном режиме?
Настя мирно спала, прикрывшись пледом и свернувшись калачиком на диване.
Оно и понятно. Бессонная ночь давала себя знать. Бессонная, кстати, по моей же вине. Наблюдали с дедом за моими, мягко говоря, "приключениями".
Гм-гм!..
Деда в комнате не было. В спальне, что ли?
Изображение переместилось в смежную комнату, куда я, кстати, в своих "фантазиях" так ни разу и не удосужился заглянуть. Но его и там не было.
Куда это он с утра пораньше?
Да тебе-то что? Ты ведь не деда хотел видеть...
Ну да... Кто бы спорил...
Я вернул изображение обратно и с затаённой нежностью стал разглядывать спящую девушку.
Ну вот, доволен? Ты её увидел. Дальше что? Для чего ты вообще сюда сунулся? Поговорить хотел? Оправдаться?
Но здесь тебя видеть не желают. Насмотрелись уже. До тошнотиков!
"Нас ничего не связывает!"
С тяжёлым сердцем я выключил экран и хлопнул кулаком по подлокотнику кресла:
- Ладно! Леопольд! Выходи! Будем с тобою чаи распивать. Раз ты - моя копия, значит, чаевать тоже любишь...
В ответ - тишина.
Точно, блин, - обиделся! И этот - туда же. Можно подумать, не понял, к кому обращаюсь.
Я ощутил невольный укол совести.
- Сезам! Вылезай! Хватит дуться!
- Чего изволите? - возникла передо мною согбенная фигура, смиренно сложив перед собой ладони.
- Да будет тебе дурака валять! - Я указал на соседнее кресло: - Садись. Будем чаёвничать. Изобрази там чего-нибудь на закусь.
- Щербет? Рахат-лукум? - подобострастно продолжал он гнуть свою спину, исподлобья сверля насмешливым глазом.
Какая же, всё-таки, у меня противная физиономия! В зеркале оно как-то не так... Там у неё меньше самостоятельности...
- Хватит, я сказал! Извини. Был неправ. Перестань паясничать.
Неуловимым образом он перетёк из подобострастно-согбенного состояния в вальяжно развалившееся в кресле. Именно неуловимо. Просто в одном месте исчез, а в другом нарисовался.
- Значит, что? Мир? - протянул он раскрытую ладонь.
- О'кей, - легонько мацнул я по ней. - Тыкать носом в подчинённое положение тебя больше не буду.
Он криво усмехнулся:
- Ну, как говорится, и на том спасибо!
- Так чё там насчёт чаю? - напомнил я.
****