Ступени. Книга 3. Первая потеря. Глава 23. Новогоднее чудо

  Город был похож на сказку. По обочинам аллей грудились, собранные лопатами дворников, сугробы, на которые ложился новый снег, превращая их в пушистые барханы, отливающие серебром в свете солнечных лучей. Деревья были красивы как никогда: ветки потяжелели от лежащего на них снега; то тут, то там срывались с веток хлопья, норовя попасть в лицо или за воротник. Детки, укутанные в шарфы, катали комья снега и пытались лепить снеговиков. Но воздух был морозным, а снег от мороза сухим, поэтому и рассыпался прямо в руках. Под ногами же звонко хрустел, заставляя ощущать в теле вибрацию от одного только звука.
         Натка глубоко вдыхала морозный воздух, выпуская из лёгких пар, который оседал на ворсинках шапки и шарфа мелкими застывающими капельками.
- Ты похожа на Снегурочку, с такими же алыми щеками и блестящими глазами, - сказал, улыбаясь, Павел Натке.
- Спасибо, что не на «дурочку», - захохотала девушка. – Тебя дедом Морозом я назвать не могу. Возрастом не вышел. Но для меня ты и так лучше любого деда Мороза. И ни с кем делить тебя на празднике не придётся, - отшучивалась она. - Да и подарок, наверное, лично мне приготовил.
  Молодые люди шли по бульвару, наслаждаясь сказочной картиной, которую сотворила зима. Павел поддерживал Натку под локоть, чтобы она ненароком не укатилась по утоптанному снегу, и девушке была приятна забота любимого человека. Мелкими шажками они утаптывали снег, слегка щурились от солнца, которое пробивалось сквозь обильные тучки. Им надо было зайти в магазин, чтобы приобрести продукты к столу. В гастрономе царила предновогодняя суета. Люди выстраивались в очереди, но особо никто не нервничал, потому что само ощущение праздника настраивало всех на положительные эмоции. Купив шампанского и сладостей, Натка с Павлом направились домой, в тепло и уют квартиры.
 
  Каждый год новогодний праздник мы ждем, как чудо, связывая с ним самые радужные надежды. Со всей страстью сердца готовимся к нему: покупаем новые ёлочные украшения, покупаем необыкновенные продукты, чтобы наш новогодний, празднично украшенный, стол был самым разнообразным и богатым деликатесами. 
Именно в предновогодние дни совершаем самые большие траты, чтобы одарить родных и близких сувенирами. И удовольствие от всего этого действа читается на лице практически каждого суетящегося человека. А дома только и разговоров о том, каким будет наступающий новый год. Как правило, с ним связывают исполнение желаний, каждому в новом году хочется стать чуть лучше, чуть здоровее, чуть богаче, чуть счастливее. Но Натка и так была счастлива на все сто возможных процентов. Только небольшое сожаление съедало её совесть: невозможность в новогоднюю ночь быть в двух местах сразу, потому что между домами пролегло немалое, занесённое снегом, расстояние. Девушке очень хотелось не обижать родителей и быть с ними рядом, как это случалось всегда. Но теперь ей приходилось делать выбор в пользу своего любимого, которым Натка не могла надышаться. Девушка даже на миг не могла представить себе, как Новый год прошёл бы без Павла. 
  Молодые люди с удовольствием приняли участие в предновогодних хлопотах. На кухне живо обсуждались блюда главного застолья. Комнаты украшались многочисленными гирляндами и мишурой. Натка с Павлом носились из магазина в магазин, так как деликатесные продукты было крайне сложно достать, а если что-то и появлялось на прилавках, то создавались немыслимые очереди. Но советским людям было не привыкать стоять в многочисленных очередях, так как подобное состояние скученности и толкучки было каждому знакомо с детства. Неприятно? Да. Неудобно? Да. Но других выходов не находилось. Каждому хотелось урвать лакомый кусочек, чтобы потом порадовать семью. Таковы были реалии жизни, от которых не уйти. "Не потопаешь, не полопаешь", - как говорили старики. И молодым людям приходилось преодолевать немалые расстояния по большому городу, нарезая немыслимые круги. И вдвоём совершать пешие прогулки по зимнему городу веселее.
  В предновогодний вечер дружно кромсали салаты, а ещё ходили к соседям,
родителям Татьяны, которые жили в квартире напротив, чтобы помогать выпекать разнообразные булочки на две семьи сразу. Натке и Тане выдавались часы общения друг с другом, когда девочки, как взрослые, могли поговорить за жизнь. Они делились секретами приготовления самых немыслимых блюд, хвастались своими любимыми мужчинами и обсуждали наряды.
  И вот наступил момент торжества: стол был накрыт, свечи зажжены, хрустальные бокалы светились от обилия огней. Самые лучшие платья были надеты на прекрасных женщин. Мужчины разбавляли торжество шутками. Соседи по площадке договорились держать двери открытыми, чтобы ходить друг к другу в гости в новогоднюю ночь. Часов в одиннадцать сели за накрытый стол, чтобы проводить уходящий 1989 год. Натке было очень жаль, что этот, самый необыкновенный год её взросления уходил в историю, но отрадно было встречать наступающий в семье, где Натка полюбилась, где черпала своё вдохновение, где приобрела новую жизнь. Девушка была рядом с любимым человеком, которому готова была отдать свою душу, самую себя. И в этот сказочный вечер Натка молила высшие силы о том, чтобы они были защитниками семьи, оберегали любовь и счастье.
  Натка с Павлом позвонили во Фрунзе, чтобы поздравить родителей с наступающим Новым годом. Дочь попросила прощения у мамы, что не может находиться рядом, но это обстоятельство не уменьшало её любви к матери и отцу. Натке так хотелось, чтобы вся семья оказалась за общим столом, но понимала, что ещё не настало время, когда это желание могло осуществиться. А сейчас душа замирала от восторга, что её любимый человек был рядом, поддерживал её и учил незамысловатой, но, в то же время, сложной жизни. Все самые яркие моменты были связаны в памяти Натки только с Павлом. И это было искренней правдой, которая пройдёт через года, согревая в минуту отчаянья сердце и душу Натки. А сейчас она ждала, что новый год принесет ей только светлые моменты, откроет новые горизонты и изменит её жизнь только к лучшему. Часы отбивали двенадцать. Бокалы наполнились искристым шампанским, а мысли потекли в высшие атмосферы, прося для всех безграничного счастья. На последнем бое курантов Натка с Павлом поцеловались. Да здравствует, Новый 1990 год!
 
  Через несколько минут пришли соседи и предложили объединить веселье, что  было принято на «ура». Смотрели телевизор, танцевали под музыку, ещё и ещё наполняли бокалы. В эту ночь скучно не было никому. До четырёх утра продолжалось веселье, пока лёгкая усталость не начала гнать всех по диванам да кроватям.
  Убрав наспех посуду в раковину, разошлись по комнатам.
- Ты хочешь спать? - спросил Павел Натку.
- Даже не знаю, чего я больше хочу: спать или ещё раз спать, но только с тобой, - прошептала девушка.
- В этих словах есть сакральный смысл, - притянув к себе Натку, сказал парень.
- Таких заумных слов я не знаю, но чувствую, что волшебная ночь для нас с тобой ещё не закончена.
- Конечно. Сегодня ночь свечей, поэтому мы сегодня будем наслаждаться именно игрой света и пламени, и будем представлять, что мы, как в стародавние времена, освещаем наш храм естественным источником - открытым огнём. Подожди меня, я сейчас.
  Павел вышел из комнаты, а у Натки душа ликовала от предчувствия чего-то необычного. Что он ещё там придумал?
  Через некоторое время парень вернулся с подсвечниками и пятью свечами, которые были расставлены в разных концах комнаты. Павел зажёг фитили и выключил свет. Комната погрузилась в полумрак, в котором по стенам и потолку двигались тени от колеблющегося пламени.
- Ну вот, подготовка к главному действу завершена. А теперь иди ко мне, моя радость. Мы сегодня просто обязаны быть счастливыми, чтобы дать задел на весь начающийся год.
  Павел протянул Натке руку. Она вложила свою ладонь в его, и он повёл девушку в медленном танце. Натка положила голову ему на плечо, чтобы услышать биение сердца, чтобы чувствовать дыхание. Молодые люди кружили в ритме сердец. Потом рука парня легла Натке на затылок, пальцы мягко массировали голову. Резинка, стягивающая волосы девушки, была снята, и локоны каскадом упали на плечи Натки. Кожа головы заныла от лёгкой боли, но рука любимого человека гладила, успокаивала, разливала тепло, идущее от макушки к ногам. На Натке было надето платье терракотового цвета с пуговицами спереди и расширяющимся книзу воланом.
- Ты специально сшила такое платье, которое можно легко снять, расстегнув лишь пуговицы? - чувственно прошептал на ухо Павел.
- Не знаю, мне просто понравилась модель, а о лёгкости снятия я не задумывалась, - рассмеялась Натка. - Даже если бы на мне был другой фасон, это не помешало бы тебе освободить меня от одежды.
- Знаешь, это платье мне нравится. Потому что напоминает твои сарафаны, халатики, и вообще, пуговицы спереди – это очень возбуждающе. Руки так и тянутся пройтись по ним.
- Сударь, да вы – нахал! – ответила шутливо Натка.
- Нет, Сударыня, вы не так выразились. Любящий нахал, - потянулся Павел губами к лицу девушки.
- А у вас от пламени свечей искрятся зрачки, Павел Юрьевич. Не демон ли вы, искушающий невинность? - спросила Натка, заглянув в глаза Павлу.
- Ох, каким эпитетами ты меня сегодня награждаешь. Мои зрачки искрятся радостью от того, что видят тебя здесь, сейчас, в эту ночь. И если демон, то нежный и любящий. А сейчас я хочу вспомнить, какой вкус твоих губ.
  Павел прижался тёплыми губами к губам девушки, и тут же потолок закружился в вихре света. Натка закрыла глаза, чтобы только ощущать, чувствовать, осязать. Ей больше ничего и не надо было.
  Пуговицы на платье были расстёгнуты, и оно мягким ворохом легло у ног девушки. Горячие руки коснулись спины, проводя пламенные полосы по коже. Натка не хотела оставаться безучастной, поэтому тоже помогала Павлу освобождаться от одежды. Они стояли в своей первозданной красоте, согревая теплом, и ощущая каждой клеточкой волны наслаждения другого.
  Павел развернул Натку к себе спиной, и нежные поцелуи стали покрывать её макушку, спускаясь к шее, лопаткам, а руки дополняли эту ласку. Ноги стали, как ватные. Девушка дрожала, как лист на ветру, но не от холода. Токи гуляли по её телу, свиваясь в спирали, а руки и губы любимого человека продолжали сладкую муку. Спешить не хотелось. Надо было выпить чашу наслаждения до конца, бережно смакуя каждое прикосновение, каждый взгляд. Натке необходимо было видеть его лицо, вдохновенное и чувственное, поэтому она повернулась к Павлу, прижавшись грудью к торсу, заглянула в глаза, как будто хотела увидеть его душу, его чувства. Губы сами потянулись к эти глазам, к этим бровям, к ресницам, которые нежно щекотали кожу, возбуждая ещё больше своей мягкостью.
  Павел мелкими шагами повёл Натку к постели. Сел на край сам, а губы его продолжили исследовать грудь, живот, бёдра девушки. Натка застонала от горячей ласки. Сознание не выдерживало безумства ощущений. Девушка положила руки на плечи Павла и лёгким толчком заставила лечь парня на простыню. Сама же села на его бедра, а руками стала ласкать тело, которое вздрагивало при каждом прикосновении. Душа девушки ликовала от того,