капитан.
Красильников дернулся.
– Правильный – что делаете здесь вы.
– Я?
– Именно.
Красильников развернулся и шагнул к портфелю.
– Его там нет.
Красильников замер, посмотрел на незнакомца. Черный ствол «Глок-19» был направлен прямо ему в сердце.
– Вы… рылись в моем портфеле.
– Достал, когда вы ходили отлить, – усмехнулся мужчина, – знаете, капитан, на полицейского вы ведь тоже не очень похожи. Какой у вас рост? Сто семьдесят?
– Сто шестьдесят восемь.
Мужчина кивнул.
– Белая ворона. Еще год назад работали в Краснодарском ОБЭП, а два года назад в какой-то станице. А теперь в Москве, на Петровке, куда попадают только по блату. Каково белой вороне среди блатных? Мошеннические схемы сочинских рейдеров, банда Геллога. Раскрываемость восемьдесят три процента. Ум, наблюдательность, но главное – чутье. Кого еще назначить, когда нужно найти убийц четырех полицейских и одного ветерана МВД? Только того, у кого есть это самое – чутье.
Только теперь Красильников заметил, что рука, сжимавшая рукоятку его «Глока» была в перчатке телесного цвета.
– Но вы все равно для них белая ворона.
Красильников опустил взгляд и снова поднял его.
– Вы заманили меня?
– Расчет был только на чутье.
– Покупатель квартиры, которая не продается?
– Ага.
– Кто вы и что вам нужно?
– Вы мой след, капитан. Только вы сможете создать мне проблемы. А кто придет на ваше место? Какой-нибудь безвредный бабуин из обоймы чьих-то сынков. Может, даже найдут кого-нибудь на роль сакральной жертвы и дело с концом.
– Полицейские ждут у подъезда.
– У этого подъезда?
Красильников сжал челюсти. Ужасающая картина ближайшего будущего возникла перед ним: выстрел, тупые коллеги, бегущие по лестницу на шум выстрела. И молодой человек, выходящий из соседнего подъезда.
– Когда полицейские войдут в квартиру, то увидят только ваш труп и ваш пистолет, вложенный в руку, – озвучил фантазии Красильникова незнакомец. Мужчина шагнул к стене, отодвинул репродукцию Жоржа Руо и надавил на панель, открывая потайную дверь.
– Время следует расходовать экономно, – пояснил он.
– Сколько…
– Что?
– Сколько лет, вам было… – едва слышно выговорил Красильников.
– Когда с ножом у горла я смотрел на отца, подписывающего договор? Двенадцать. Вы почти угадали, капитан.
