Произведение «ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД-25» автора Тамара Москаленко

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Злой донельзя Влад стоял в дальнем углу городского парка, который заканчивался искусственным прудом, довольно большим и живописным. От настоящего водоёма его отличало лишь то, что ежегодно пруд чистили, и потому вода в нём была сравнительно более прозрачная. Посредине пруда находилось нечто вроде плавучего острова, на котором находился домик, скорее всего предназначенный для лебедей, которых завезли в парк несколько лет тому назад. Прудик видимо понравился лебедям и, обжив этот живописный уголок, уже на следующий год парочка грациозных птиц обзавелась потомством.

За каких-то пять-семь лет этот пруд стал гордостью горожан, и потому в хорошую погоду на берегу собиралось немало желающих понаблюдать за дивными птицами. Городские власти позаботились о том, чтобы лебеди пребывали в комфортных условиях. Для этой цели были построены помещения, приспособленные для летнего проживания и зимовки редких птиц, а специальные диетологи очень тщательно следили за их «сбалансированным» питанием. Кроме этого, на берегу для зрителей было немало лавочек и уютных беседок, увитых плющом, а плакучие ивы дополняли общий вид пруда.

Влад немного успокоился и отвлёкся от своих горестных мыслей, наблюдая за пернатыми красавцами, которые спокойно и грациозно передвигались по водной глади.
Вернуло его к действительности невольно подслушанное, пылкое признание из ближайшей беседки:
- Оленька, милая, если бы ты только знала, как я счастлив, что ты сейчас рядом со мной! Я никому, никому тебя не отдам!..

Если бы Влад не увидел, что в беседке находятся вчерашние школьники, целующиеся до самозабвения, наверное, счёл бы этот пылкий диалог за издевательство, но было так очевидно, что два юных создания даже не помышляли ни о чём подобном. Тем не менее, враз психанувший Влад поспешил покинуть этот райский уголок, где до боли вспоминались прогулки с Ольгой и не менее пылкие признания в период ухаживания. Невольное напоминание было так некстати, за ними опять всплыли в памяти события последней недели: насмешки Димки Скорина, неудавшаяся попытка секса втроём, его конфуз с Андреем перед Ольгой и последующий с ней скандал, инцидент с соседями и увольнение с работы…

Всё в целом виделось чудовищным и невероятным гротеском, в который не хотелось верить, но он надвигался неотвратимо, как тяжеловесный каток, стирающий в порошок всё и вся на своём пути. Влад был близок к истерике. Ещё неделю назад он был безмятежно счастлив, и если бы не провокации Димки Скорина, он был бы счастлив и поныне с Ольгой, которая дарила ощущение крепкого и надёжного тыла, с вкуснейшими обедами и привычным уютом. Всё это сгинуло непостижимым образом в одночасье.

Чтобы заглушить в себе желание закричать, Влад почти бежал по направлению к дому. Эта спешка однако не помешала ему купить по дороге две бутылки водки, пачку пресловутых пельменей и блок сигарет - за несколько дней, незаметно для себя, Влад прикончил месячный никотиновый запас.

Дома, борясь с приступом бешенства и желанием ломать и крушить всё вокруг, Влад буквально влил в себя бутылку водки, и испытывая странную слабость и опустошение, рухнул на кровать и уснул, не раздеваясь…

Проспал он до самого вечера. Проснулся с дикой головной болью, в мятом костюме, который уже мало был пригоден для выхода в приличное общество, впрочем, это уже не заботило Влада. Раздевшись, он небрежно бросил одежду на пол и поплёлся в ванную, пытаясь освежиться под душем. Выйдя из ванной, почувствовал зверский голод, вспомнив, что не ел нормально уже несколько дней. На кухонном столе лежала забытая пачка слипшихся пельменей. Зло выругавшись, Влад поставил на огонь кастрюлю с водой, и попытался разделить пельмени, но разделению эта масса из теста и фарша уже не поддавалась. И тогда Влад не придумал ничего лучшего, как плюхнуть в кипяток весь этот бесформенный ком. Пока варились пельмени, надел спортивный костюм и кроссовки. Походил по квартире, дымя сигаретой и безучастно глядя на общую картину разрушения, думая о чём-то своём...

Задумавшись, Влад упустил момент, когда из кастрюли выкипела вода. Чертыхаясь, стал ковырять вилкой прилипший ко дну "пельмень". С краю масса проварилась, но внутри оказалось всё сырое. Разозлившись донельзя от голода и собственного бессилия, Влад в ярости схватил кастрюлю и запустил её вместе с содержимым в стену. Затем открыл вторую бутылки водки, выпил из горлышка почти залпом. Долго шарил в кухонном столе среди множества поварёжек и лопаточек, достал складной нож, который по случаю у какого-то барыги купил на рынке, сунул его в карман и стремительно вышел из квартиры...