Ещё парочка солдат, очень даже симпатичных, а лейтенант – настоящая лапочка, надутая важностью возложенной миссии. Пара королевских штандартов, выглядящих много приличнее, чем то, что на улице. Рабочий стол с письменными принадлежностями и тремя запечатанными конвертами. На всех – размашистый почерк Кира. Большая кровать под балдахином определённо давно не использовалась. Длинный стол с объедками выглядел здесь так же чужеродно, как и большинство присутствующих.
От тощего мужика с выпирающим вперёд пузом вовсю несло знакомым смрадом – определённо тот самый зельевар, чьим варевом сегодня меня успели попотчевать. Кстати, я уже ощущала пока ещё робкие потуги живота устроить бунт. Плешивый бородач в коричневой хламиде прятал знак под одеждой, но тут достаточно посмотреть на противную рожу и всё сразу становится понятно – какой-то чародей. Две насмерть перепуганные девчонки, одетые хорошо, но чересчур просто, чтобы занимать какое-то высокое положение в иерархии двора. Жирдяй, одетый богато, но абсолютно безвкусно. Да и чёртово жабо не носят вот уже лет как сто. Какой-то провинциал, прорвавшийся ко двору. Возможно, командует в казначействе или заведует писарями исторического отдела. Судя по количеству золотых финтифлюшек, ближе первый вариант.
Кир стоял посредине комнаты, прямо под огромной, неработающей сейчас люстрой и почти заслонял человека, сидящего в кресле за его спиной. Однако я смотрела только на лицо Моего Кира и готовилась, как прежде, утонуть в озёрах его зелёных глаз. Всё остальное разум отмечал чисто по привычке. Главное одно: Кир – мой Кир, здесь и теперь точно всё будет хорошо.
Я сделала шаг вперёд, сбросила капюшон (солдатики тут же насторожились) и вдруг поняла одну вещь: мой Кир здорово постарел. Волосы словно покрылись инеем, а по лбу протянулись две глубокие морщины, которых я не помнила. Угрюмые складки в уголках рта, седина в короткой бороде и давно заживший шрам на левой щеке.
И ещё.
Когда в комнате собирается достаточно большая компания, в ней, рано или поздно, появляется своеобразный центр. Это – человек, который выше остальных, то ли по статусу, то ли благодаря личным качествам. Обычно Кимр становился этим центром и вовсе не из-за дворянского титула. Он сыпал шуточками и анекдотами, делился воспоминаниями со старыми знакомыми и сходу выигрывал пари у тех, кто претендовал на роль лидера Мне оставалось тенью скользит за спиной любимого им наслаждаться его непосредственностью.
Так вот, в этот раз главным в комнате был вовсе не Кир, и я сразу же заметила это, только не придала значения. И лишь, когда любимый, коротко кивнув, начал поворачиваться, сообразила: все вокруг, точно зеркала, настроенные на приём света, повёрнуты к человеку, сидящему в кресле.
Молодая женщина, чьё дорожное платье поражало сочетанием дороговизны, вкуса и практичности. Такое не по карману даже каждой дворянке. Однако штандарты королевского дома, как нельзя лучше указывали, кому именно меня собираются представить. Почему-то в груди стало так больно, словно сердце медленно опускали в алхимический раствор.
- Герцогиня Найдмир из рода Турнелли, - объявил Кир, и все уставились на меня так, словно я задолжала им по сотне монет.
Род ныне царствующих монархов. Передо мной сидела принцесса, молодая, красивая и …на хорошем сроке. Пятый, шестой месяц, я бы сказала. Чёрные глаза смотрели на меня оценивающе, но без особого волнения. А я, скользнув взглядом по ухоженным рукам с аккуратным маникюром, перевела взгляд на правую руку Кириона. Одинаковые печатки с изображением крылатого змея. Символ королевской фамилии.
Вот ведь как.
- Лучше бы ты меня не будил, - тихо сказала я.
Молодой лейтенантик запыхтел, надулся и сделав пару шагов влепил мне оплеуху, от которой я оказалась на грязном ковре. Вставать не хотелось. Совсем. Жить – тоже. А ещё этот идиот нависает, заслоняя свет.
- Больше почтения царствующей королеве Кроффа! – прорычал он.
