Графитовый ларец.

Подумала было Каролина, что милый Ганс дома что-то забыл, возьмет, мол, чего надобно и назад, в таверну вернется. Да не тут-то было…
Сжимая в руках что-то, завернутое в плотную ткань, пошел Ганс не обратно к таверне, как ждала Каролина, а к торговым рядам.
На городской площади всегда было людно и шумно. В пятницу же — в базарный день — здесь стоял такой невообразимый гам, как ранним утром на птичьем дворе. Не стесняясь, крича и толкая друг друга локтями, все люди пытались тут что-то продать или купить. Ганс зашел в самую людскую гущу, и вскоре Каролина вовсе потеряла его из виду.
Так ничего и не разузнав, побрела Каролина назад к таверне. Теряясь в догадках, размышляла она дорóгой об одном: что за предмет нес в руках Ганс.
Вернулась Каролина в таверну, а Ганс там ее уже встречает.                                                                                             Стоит, улыбается, в руках — ничего. «Может, продал?» — подумала Каролина, но мужу ничего не сказала, ни о чем у него не спросила. Да и тот ни словом о городской площади не обмолвился, а главное — не попрекнул жену, что та имущество на прислугу оставила.
Так ничего друг другу и не сказав, продолжили они вместе трудиться. А в следующую пятницу все в точности повторилось: Ганс — в дом, потом с таинственным предметом в руках — на рынок, обратно — с пустыми руками. И снова Ганс вперед Каролины в таверну вернулся.
Проходив за мужем по пятам несколько недель и ничего не добившись, Каролина решила во что бы то ни стало украсть у Ганса ключ от чулана. Предчувствовала она, что именно там, в темном чулане, и кроется разгадка всей тайны.
«Подсыплю-ка я своему хитрому Гансу особого снадобья, — задумала Каролина. — Такого крепкого, чтобы уснул он мертвецким сном. И будет у меня достаточно времени, чтобы с чуланом этим разобраться».
И взялась Каролина к ужину вкусные наваристые щи готовить. Стряпая, не позабыла, разумеется, добавить в еду нужного снадобья, заготовленного из специальной травы. Некоторые деревенские люди все травы знают. Могут с их помощью и больного на ноги поставить, и здорового на тот свет отправить. Каролина же была из тех самых людей, что с детства к знахарству приучены.
Только вот оказия: ночью Каролина так крепко уснула, что не проснулась с первыми петухами, как обычно, а проспала до полудня, чего раньше с ней не случалось.
Спешно собравшись, побежала она к таверне. Глядит — на широком подворье Ганс стоит, с рабочими людьми разговаривает. А на шее-то — ключик от чулана на веревке висит. И не под рубахой, как обычно, а поверх нее переброшен. Случайно ли так вышло, или задумано было, но казалось, будто дразнит муж женушку.
«Ладно. Сегодня по-твоему, а завтра по-моему выйдет», — подумала Каролина и хитро на Ганса взглянула.
Весь этот день они трудились молча. Ни словом меж собой не обмолвились. Словно между мужем и женой черная кошка пробежала. К вечеру же в таверне собралось много народа. Да все люди не местные, пришлые. Явились они в город со своими тяжелыми обозами. В день города на центральной площади большой базар намечался.
Хлопот у хозяев и работников таверны сразу прибавилось. Кого куда расселить. Кого чем накормить. А главный пивовар еле успевал с заказами справляться. Ведь к ужину гости потребовали не молока или грушовки, как обычно, — пива им подавай, да покрепче! Чтоб в голову, дескать, скорей ударило!
Что уж там главный пивовар в пивные кувшины добавлял, это на его совести останется. Только те гости, которые в общем зале трапезничали, совсем разгулялись. Не угомонились они даже к полуночи и всё шумные веселые песни пели.
Уже и свечи на столах давно погасли, а Каролине и Гансу никак домой не уйти. Оно-то, конечно, и выгодно: захмелевшие гости серебряными монетами сыплют. Однако ж и хозяев усталость с ног валит.
Решив хоть немного передохнуть, присела Каролина на лавку в самом темном конце залы, которого тусклый свет свечных огарков не касался. И вдруг услышала скрипучий голос — такой, словно говорящему было лет триста, а может, и больше.
— Ты в настойку из вербены, мяты и розмарина медку подложи, да побольше, чтоб послаще твоему муженьку показалось. А то мои капельки сильно горькие. Сразу Ганс подвох разгадает. Муженек-то твой не простачок. Сама знаешь…
Невидимый собеседник зашелся в ехидном неприятном смехе. Каролине стало страшно. Решив скорее уйти, она попыталась подняться, да не тут-то было! Будто  прилипла юбкой к дубовой лавке.
Отсмеявшись, незнакомец произнес:
— Тайна есть у Ганса. Сделаешь все, как я велю, узнаешь тайну! Ты только в питье ему добавь каплю моего зелья. Всего-то каплю! Поверь, ничего страшного с твоим мужем не случится, только уснет он крепким сном, как ты того и хотела.
Каролине стало стыдно.
— Как вы узнали, что я этого хотела? — спросила она шепотом.
Вместо ответа человек передал Каролине маленький пузырек.
Каролина зажала пузырек в руке — так крепко, что ладонь запотела. А незнакомец твердо сказал:
— Не волнуйся, твой Ганс ни о чем не узнает. Ни об этом нашем разговоре, ни о том, что ты ключом воспользуешься.
Пока Каролина пребывала в замешательстве, человек поднялся из-за стола. И вдруг в один миг оказался не перед Каролиной, а у нее за спиной. И тихо шикнул ей прямо в ухо:
— Меж нами уговор, Каролина. Я обещаю тебе, что никто ни о чем не узнает. А ты мне, что когда большая тайна в твоих руках окажется, не станешь ты от меня бегать и прятаться. Поверь, все равно найду.
Страшно сделалось Каролине. Она вся сжалась и уже хотела пузырек вернуть, но тут услышала:
— Богатства есть у Ганса. Неслыханные богатства! Прячет он их от тебя. Разве хороший муж будет добро от любимой жены прятать?.. Хитрит с тобой Ганс. Нечестно себя ведет.
И тишина. Пропал неприятный голос, словно его и не было.
— Каролина! Каролина, где ты? — послышался взволнованный голос подошедшего Ганса. — Каролина, я насилу тебя отыскал. Милая, пойдем домой. Гости угомонились, спать разошлись. Пора и нам отдохнуть.
Со свечой в руках стоял перед Каролиной ее милый муж Ганс. И подумалось Каролине, что все ей приснилось. Или привиделось. Эх, если б так!..
Шершавая крышечка пузырька зло царапнула ее ладонь. Каролина поспешила спрятать свою тайну в глубоких складках платья, а другую руку протянула Гансу.
Вместе они отправилась домой и легли спать.

* * *
Ночью Гансу было никак не уснуть. Он долго ворочался в постели с боку на бок, пока заботливая жена не предложила ему крепкую настойку, снимающую беспокойство. Мол, выпьет он лечебного снадобья и уснет до утра, не думая ни о чем. Ни о плохом, ни о хорошем.
Ганс на это предложение охотно согласился. Не зная, что его жена пузырьком, странным образом попавшим ей в руки, уже воспользовалась. И, о подвохе не думая, выпил он питье до последней капельки. Приняв из рук Каролины снадобье, Ганс действительно крепко уснул.
Не таясь и не озираясь, не боясь, что муж проснется, сняла Каролина с шеи мужа заветный ключик. Со свечой в руках вошла в вожделенный чулан и, затаив дыхание, оглянулась вокруг.
Лопаты и мотыги выглядели угрожающе — словно коварные враги, затаившиеся в засаде и готовые выскочить из темных углов в любой момент. Однако любопытство было сильнее страха.
Не сразу обратила внимание Каролина на старинный ларец. Подойдя к нему, обожженному, угольно-черному, попыталась она его вскрыть, но, странное дело, — не смогла. Попыхтев некоторое время, Каролина потеряла интерес к ларцу и, не найдя в чулане больше ничего, стоящего внимания, отправилась спать.
— Где ларец? — неслышно подкрался к Каролине тот же незнакомец, с ног до головы укутанный в темно-синий плащ.
Каролина вздрогнула от неожиданности и уронила на пол тарелку с овощами, которую несла на завтрак господину, приехавшему с большим обозом накануне. Этот важный господин заплатил за жилье больше всех других постояльцев, да еще и деньги вперед выдал.
Оброненные овощи рассыпались по полу и вдруг… к изумлению Каролины пустились в неистовый пляс! Поняла Каролина, что ввязалась в какую-то чертовщину. Испугалась, заплакала и таинственному незнакомцу поспешно ответила:
— В доме ларец, в чулане остался. Лежит, где лежал. Не тронула я его — он такой неприметный…
— Неприметный!.. Глупая женщина! — закричал незнакомец. А потом добавил тихо: — Ты тряпкой, вымоченной в масле, ларец-то потри. Да хорошенько! Вот тогда посмотришь, что перед тобой откроется.
— А что откроется?
Ох, и любопытная была Каролина!
— Непростой это ларец, из чистого золота. Муженек твой ходит-ходит с ним на рынок — хочет выгодно продать. Да не может! В вашем убогом городке достойных купцов нет. А я ларец охотно куплю. Ты только принеси мне его, Каролина. Я тебе сразу много монет отсыплю. В придачу дам славный хмель — будете варить лучшее в округе пиво! И заживете с Гансом еще лучше прежнего! Все в твоих руках, Каролина.
Каролина слушала и слушала, как под гипнозом. Даже рот раскрыла. Мысли ее постепенно выстроились в стройный ряд: нужно тайком ларец из чулана вынести, под покровом ночи незнакомцу его передать, взамен монеты получить и Гансу их принести. И потом заживут они лучше прежнего…
Когда незнакомец исчез, Каролина не сразу поняла, где она. Очнулась, оглянулась кругом, увидела рассыпанные по полу овощи. И вспомнила, что требовательный постоялец до сих пор завтрак ждет.
Заторопилась Каролина, слуг кликнула — велела им спешно другие овощи намыть. И весь завтрак разом в номер к постояльцу доставить. А к вечеру этого дня для постояльца наготовили так много еды, что обильный ужин пришлось нести всей прислугой. Каролина тоже несла большое тяжелое блюдо.
Войдя в комнату требовательного господина, Каролина от удивления замерла на месте. Перед ней, вальяжно развалившись, сидел не кто иной, как тот же человек, что с ней утром о ларце разговаривал. На нем по-прежнему был надет тот же плотный плащ, который все так же надежно скрывал лицо и тело незнакомца.
Странный постоялец жадно набросился на пищу, словно не ел сто лет.
На кухне осторожно зашептались: «Это ведьма! Не иначе — ведьма! Обычный человек так много съесть не может…»
Эти наводящие ужас разговоры совсем подкосили Каролину. Она уже и сама поняла, что дело здесь нечисто, и стала думать, как теперь от нечисти отвязаться. Уговорами теперь Каролину не подкупить. Добровольно ларец она незнакомцу не передаст, это она точно решила. Хоть и посулил он за ларец несметные богатства: монеты и хмель.
Только Каролину никто и не собирался упрашивать. Она уже была под влиянием сильнейших колдовских чар.

* * *
Вечером, когда все легли спать, Ганс мигом уснул, а Каролина все ворочалась с боку на бок, сон ей не шел. Лишь под утро, когда за окнами задымилась зорька, забылась Каролина тревожным сном.
И приснилось Каролине, будто поднимается она с постели, снимает с шеи мужа заветный ключик, берет свечу и идет к чулану. Открыв дверь чулана, спешно хватает ларец, заворачивает в плотную ткань и, даже не обувшись, выходит из дому. Прижимая ларец к груди, бежит она безлюдной улицей, по направлению к пруду, что на краю города.
Вдруг навстречу ей утка ковыляет. Да не одна, а с утятами.
«Кря-кря, — говорит ей утка. — Колдовской ларец хозяйке несешь. Был ларец у Ганса, будет у колдуньи…»
А утята ей вторят: