– Дядя, во-первых, присядь. Я приготовил макароны и сам помираю с голоду, давай поговорим за столом, – неуклюжим жестом забинтованной руки я указал на место, словно был официантом хорошего ресторана.
– О-о-о, – он протяжно выжал звук удовольствия и, хлопая себя по животу, стал усаживаться на поскрипывающий стул. На пораненную руку он даже не взглянул. – Эти сорванцы, мои внуки, вытянули из меня всю энергию, я развлекал их часа четыре, а это уже многовато для моего возраста.
– Кстати, как поживает Маргарита с детьми?
– Да, – махнул он рукой, – у них все хорошо, она трудится на кирпичной фабрике в бухгалтерском отделе. Дети здоровы, учатся в третьем классе, умные ребята.
– Бухгалтерия? Это можно расценивать как повышение?
– Да, с деньгами стало немного легче. Еще она недавно познакомилась с неплохим пареньком. Он молод, но работящий и, похоже, любит детей. Про того ублюдка, который оставил на ней следы своих кулаков, никто и не вспоминает. Может быть, только по ночам, да и то, каждый в своих собственных кошмарах. – Его ногти побелели из-за вжавшихся в столешницу ладоней, но он тут же расслабился. – Дети здоровы, а в этом возрасте большего и не нужно. – На его лице пребывало чувство гордости, он был рад, что его семья рядом и не уехала в большой мир, как сделали мы с Лизой.
Я почти ни разу не пересекался с его детьми и тем более с внуками. Так повелось, что хоть родственная связь между нами и была, превратить ее в нечто большее никто так и не решился. И вся их жизнь была для меня лишь очередной короткой историей от дяди или мамы.
– Я рад за них. Мы виделись на похоронах, но так и не удосужились нормально поговорить. Все же, мы так и остались чужими… Жаль, что в небольших семьях бывают такие пропасти между людьми, тем более без причин.
– Это жизнь. Черт ее разберет. Я ни на кого не держу зла и все прекрасно понимаю. Раз вас все устраивает, меня и подавно, – он насадил макаронину на вилку и сунул ее в рот. – Обосраться, какая вкуснятина!
Я громко хмыкнул от такого искреннего восхищения, и он в ответ засмеялся, открыв набитый пережеванной пищей рот. Мы ржали как бестолковые, и этот миг теплым отпечатком остался в моей памяти. Я был счастлив, что у него хватало сил и мужества смеяться в полный голос.
Помню, как он переехал к матери, когда не стало отца – хотел немного поддержать свою сестру в трудную минуту, но в итоге так и не смог оставить ее одну. Мучительная тоска по жене, которая месяцем ранее перестала бороться с раком, подтолкнула его к этому шагу. Таким образом, они с матерью разбавили свое горе друг другом и начали абсолютно новую и счастливую жизнь. Им нравилось жить вдвоем, мама всегда говорила, что пропала бы без брата. Ну а сам Антон не чаял души в сестре и старался сделать для нее как можно больше. А сейчас, в такой сложный момент, когда дяде снова пришлось ощутить горечь потери, в комнате стоял оглушительный гогот, который объявлял протест трауру и говорил, что жизнь продолжается.
– Дядя, я должен с тобой кое-что обсудить, – трапеза почти закончилась, и я наливал себе чай с лимоном (Лиза никогда не понимала, как можно пить чай после еды). Он сидел с задумчивым видом, допивая вино, и ждал, когда я продолжу, – дело в том, что я собираюсь уехать ненадолго, поближе к морю. Поселиться там в апартаментах и отдохнуть головой и телом.
– Боже, а я то думал, ты хотел остаться здесь! Это чудесная идея, Артур! В какую часть побережья думаешь отправиться? – он быстро сделал глоток, не отводя от меня глаз, всем видом демонстрируя заинтересованность.
Я поколебался несколько секунд, но все же выпалил:
– Хутор Джанхот.
– Необычный выбор. Хотя там очень спокойно в это время года. Это как раз то, что тебе нужно. А почему именно туда? Есть места и поближе.
– Да, я знаю, но это место посоветовал мне Дэн, мой приятель. И, возможно, мы будем скоро работать с теми районами – совмещу приятное с полезным, – я натянул улыбку.
– Вот оно что! Замечательно! Когда думаешь отчаливать?
– Честно говоря уже сегодня, думал взять машину в аренду. Не знаешь, где здесь можно это сделать?
– Артур, что ты несешь? Какая аренда!? Бери мою старушку. Я закончил ее перебирать прошлым летом, она отлично держит дорогу и расстояние.
– Твою старушку? Ты хочешь сказать «старушку твоего отца»? – я поверить не мог, что он говорит о том, о чем я думал.
– Вся наша семья успела посидеть за рулем этого автомобиля, теперь я считаю его своим. Пойдем в гараж, что толку об этом говорить, – он встал из-за стола, сделал завершающий глоток и побрел в сторону деревянной ключницы в коридор.
Ворота в гараж распахнулись, и темнота озарилась солнечным светом. Дядя Антон щелкнул выключателем, и три лампочки добавили еще больше видимости. Я шагнул за порог и тут же почувствовал запах бензина и моторного масла. Вокруг все было аккуратно прибрано: на стеллажах лежали всевозможные инструменты и запасные детали, в углу стоял верстак со станками, рядом с которым стопкой лежали запасные колеса, на стене висела рабочая одежда и рыболовные снаряжения. В детстве я обожал здесь находиться, это была святая святых нашего деда, куда он не всегда дозволял заходить. Оттого пробираться сюда было еще интереснее. Сейчас стены обшарпались, и доски на полу стали подгнивать. Но общая картина не сильно изменилась. Посередине было то, ради чего мы пришли – автомобиль, по которому я скучал, словно по старому верному псу. Он был обтянут плотным льняным тентом, и дядя Антон, недолго думая, сорвал его одним движением, словно Дэвид Копперфильд на шоу в Лас-Вегасе. Моим глазам открылся «Фиат Фамильяре» семьдесят второго. Его глянцевый небесно-голубой корпус, водной гладью переливался под светом ламп, а хромированные детали могли запросто заменить зеркало. Деду, каким-то невероятным образом, удалось приобрести итальянский оригинал в то время, как в Союзе уже во всю штамповали идентичные «копейки». Эта машина верно служила трем поколениям, а сейчас она была в ожидании автопробега по побережью, на этот раз со мной за рулем.
– Я несколько лет ее реставрировал. Но она не должна стоять в гараже, словно экспонат. Покажи ей, как изменились эти места, и каких монстров теперь носят наши дороги.
– Дядя, у меня нет слов. Она прекрасна.
– Я знаю. И хватит слов, давай наполним ее бак. Скоро стемнеет, нужно, чтобы ты успел привыкнуть к ней. Эта малышка иногда брыкается, – рассмеялся дядя Антон.
3
Я выехал затемно. Тучи на небе сгущались, превращаясь в огромные грязные валуны, будто бы вот-вот собиравшиеся рухнуть на землю. Вдалеке уже можно было разглядеть ливневые столбы, также не предвещавшие ничего хорошего. Воздух становился разряженным и свежим, легким потоком он залетал в приоткрытую форточку, обдавая лицо прохладой. На заднем сидении шуршали пакеты с едой. Я ехал, придерживаясь средней скорости, все же опасаясь незнакомых участков, да и погода не располагала к гонкам. В голове не витало никаких мыслей. Я решил, что на сегодня хватит раздумий на серьезные темы, поэтому, сосредоточившись на дорожном покрытии, просто поддался медитации. Ночь почти наступила, а вместе с ней на лобовом стекле начали появляться первые капли дождя.
Я вспоминал, как перед отъездом пробежался по всем ближайшим улицам, заглянул за заборы почти всех домов в округе. Прислушивался к тишине, в надежде услышать звон велосипедного звонка или знакомый смех. Ничего. Очевидно, Чакки, по какой-то причине решила, что видеться нам больше не нужно. Подсознательно я и сам это понимал, но объяснения этому найти не мог, а потому все же предпринял тщетные попытки отыскать ее.
Я представлял, как мы встретимся взглядами, и я неуклюже подойду к ней, не зная, как себя вести. Она бы сделала все правильно, взяв инициативу в свои руки, начав разговор с забавного подкола и рассказа о том, что она смотрела по телевизору. Затем мы бы, наверняка, прошлись по лабиринтам близлежащих улочек, разговаривая о запредельных фантастических вещах, которые нас объединили. Я бы спросил про то место, куда собираюсь ехать, а она вряд ли бы ответила что-то конкретное. Но немного погодя, посмотрела бы на меня и начала говорить: «Я знаю о существовании таких мест. Но что они за собой скрывают – мне неизвестно. Может быть, это что-то вроде участков на Луне, с более сильным притяжением – так же небрежно разбросанных по разным уголкам Земли, без какой-либо значимой цели. А может быть что-то более загадочное. Но раз твой друг лично предложил тебе в этом поучаствовать, предварительно испытав это на себе, значит, как минимум, это безопасно. А такое знание снимает определенный груз с плеч, не так ли? Что-же до Анны – мне кажется, она часть того, куда ты отправляешься. Какова ее настоящая роль во всем этом, ты мне сам потом поведаешь, я надеюсь. И помни, Артур, тебя ждут необъяснимые вещи, ломающие представление о привычном мире. Ты должен быть к этому готов, иначе свихнешься на раз-два. Я рада, что мы с тобой познакомились, и знаю, что это не последняя наша встреча. Но в ближайшее время мы не увидимся, ты должен прекратить обо мне думать и сосредоточиться на основной своей цели. Мне же делать нечего, так что пока буду думать о тебе. И, если получится – помогать. А сейчас мне пора. Есть еще кое-какие дела. До свидания».
Я вспоминал, как стоял в одиночестве на выходе к большой дороге и не мог сообразить, было ли все это взаправду, или же мое воображение снова чересчур разыгралось. Не собираясь над этим долго раздумывать, я окинул взглядом шоссе. Дорогу начинал заливать оранжевый свет, сигнализирующий о скором заходе солнца. Я развернулся, резко взял старт и помчался обратно к родительскому дому, где меня готов был подхватить заправленный «Фиат».
Дядя обнял меня, пожелал хорошего путешествия и, в последний момент, закинул несколько бутербродов на заднее сиденье. Уже сидя в салоне, я перебрал в голове немногочисленный список вещей, которыми был набит портфель в багажнике. Похоже, все было на месте. Я повернул ключ зажигания, и выхлопные газы вырвались на волю. Мотор завелся с ревом и тут же взял приятный частотный диапазон. Я пару раз дернул педаль газа и начал трогаться, как вдруг дядя Антон замахал руками и скрылся в дверях дома. Через мгновение он выбежал с широкополой соломенной шляпой в руках.
– Чуть не забыл, погоди! – он запыхался и протянул мне головной убор в открытое окно. – Вылетело из головы – в машине нет козырька от солнца, я сломал его, когда мыл салон в последний раз. Так что держи эту шляпу, попомнишь меня добрым словом в яркие солнечные часы.
– Спасибо за заботу, дядя, – я взял ее и аккуратно положил на переднее пассажирское сиденье, – я думаю получится вернуться через пару недель, но, в любом случае, буду на связи.
– Конечно, Артур. Спокойной и быстрой дороги! Кстати, когда ты успел пораниться? – он кивнул на мою руку.
Я ответил на его вопрос доброй улыбкой, отсалютовал и плавно двинулся в сторону выезда.
И вот наконец, спустя три часа, я ехал в полной темноте по блестящему от дождя асфальту. Дворники совершенно не справлялись с ливнем, а на некоторых крутых участках
Все на месте, нет лишнего.
Спасибо.