異體字 (Ицзын) Книга перемен. (Конфуций) Пьеса.

танцевать.
      Входят трое бывших русских офицеров. Вешают фуражки, рассаживаются за соседним столиком.
      На двоих форма офицеров - "каппелевцев", но без погон. В руках одного из них - гитара.
      На третьем форма казачьего офицера с погонами Есаула. Зеленая гимнастерка, туго перетянутая ремнями, синие шаровары с желтыми лампасами, хромовые сапоги "в гармошку". За голенищем сапога - нагайка.
      Все трое в явном подпитии.
                   Раздается удар гонга.
                   Все замирают.
                   Звучит еще один удар.
                   Все "оживают".
                   Д.М. обедает.
Офицер с гитарой - (поет. Очевидно последний куплет)
                   Там продали Любовь и сейчас продают...
                   Там Надежду побили камнями...
                   Но, осталась нам Вера, наш последний редут!
                   Эта Вера умрет вместе с нами!
       Девушки-китаянки, подождав окончания песни, снова повели свою музыкальную линию.
Есаул - (Недоуменно оглядывается вокруг. Печально и грустно) Просрали Россию, господа! Профукали! Это ж какая     блядь придумала, что за человеком с фамилией Каппель, русский народ пойдет? Какая сука?
Первый офицер - (он старше по возрасту и, очевидно, по званию.) Успокойтесь, Есаул! Между прочим, человек по        фамилии Блюхер бил вас и в хвост и в гриву! Наверное дело не в фамилии а в той идее, за которой народ идет.
Есаул - (ловит ртом воздух, не зная, что ответить. Замечает Д.М. Вскакивает. Подходит к его столику) Ты, штафирка     цивильная! Ты где был, когда мы с Чапаевым и Блюхером рубились!? (Д.М. спокойно продолжает обедать) Где ты       был, я спрашиваю!? (девушка с лютней испуганно прекращает игру. Девушка с веером быстро уходит в кулисы.        Д.М. не отвечает) Встать! С тобой Русский офицер говорит! (Входит Дзянь Цин. Девшка с веером встает на свое          место.)
Дзянь Цин - (на хорошем русском. Есаулу.) Успокойтесь, господин офицер! Я всегда думала, что у меня приличное      заведение!
Есаул - (В запале) Да, пошла ты!...
Д.М. - (вскакивает) Что Вы себе позволяете, милостивый государь?! Перед Вами женщина!
Есаул - (не в силах остановиться) Что!? (кидает руку на пояс, где когда-то висел револьвер, шарит рукой в поисках    шашки. Выхватывает нагайку, с размаху бьет ей Д.М. по голове. Д.М. хватается за голову, медленно опускается на    пол, опираясь спиной на ножку стола. Из под его руки течет кровь. Есаул замахивается еще раз.)
Дзянь Цин - Не сметь! (Встает перед Есаулом. Есаул опускает нагайку, проводит рукой по лицу, как бы "приходя в      себя". К нему спешит молодой офицер.) Вон! (показывает на выход. Молодой офицер берет Есайла под руку.              Уводит.)
Пожилой офицер - (бросает на стол несколько купюр. Явно смущен.) Прошу прощения, Мадам, за выходку нашего        товарища... Нервы... (показывает на Д.М.) Если ему нужна помощь, я пришлю фельдшера.
Дзянь Цин - Справлюсь. (Выжидательно смотрит на офицера. Офицер щелкает каблуками, в легком поклоне склонив    голову, Уходит, забрав гитару и фуражки с вешалки. Дзянь Цин помогает Д.М. подняться, усаживает на стул, что-то говорит девушке с веером. Та уходит, через минуту возвращается с бинтом, ватой и каким-то пузырьком. Очевидно      с  лекарством. Дзянь Цин "колдует" над головой Д.М., сооружая повязку.) Все! Теперь Вы почти как новый. Как          говорят Русские:"До свадьбы заживет!"
Д.М. - (От неловкости положения, пытается делать комплимент женщине.) Я, наверное должен быть благодарен           этому Семеновцу.
Дзянь Цин - За что?
Д.М. - Мной занимаются такие нежные руки...
Дзянь Цин - (не принимает игры) Поверьте, куки у меня не всегда нежные.
Д.М. - (смеется, морщится от боли.) Я заметил. Еще секунда и Вы вцепились бы в него!
Дзянь Цин - Вцепилась бы! У меня приличное заведение.
Д.М. - Вы хорошо говорите по русски. Такое впечатление, что Вы долго жили среди нас.
Дзянь Цин - Да, я родилась и выросла в Благовещенске.
Д.М. - (Удивленно и радостно) Да!? А, я, ведь, тоже из Благовещенска! (встает.) Буянов Дмитрий Михайлович.               Бывший капитан Его Величества, Российского речного флота. (делает легкий поклон. Морщится от боли.)
Дзянь Цин - (Улыбается) Да, сядьте Вы! Вам, сейчас покой нужен! (представляется) Дзянь Цин. Дочь хозяина этого      ресторана.
Д.М. - Дзянь Цин, Дзянь Цин... Красиво... Будто колокольчик звенит.

             Тихо входит молодой офицер, вешает на вешалку фуражку Д.М., по ошибке прихваченную его товарищем.
             Но, наши герои его не замечают.
             Так же тихо он уходит.

Дзянь Цин - Дзянь Цин, Дзянь Цин, Дзянь Цин...(Смеется) И, правда, будто звенит. Никогда раньше этого не                 замечала! (Становится серьезной) Вы здесь с семьей?
Д.М. - Нет. Семья осталась в Благовещенске. Жена, сын, дочь... Все там.
Дзянь Цин - (помолчала.) Дмитрий Михайлович, завтра у нас начинается праздник "джунцу"... Это что-то вроде             вашей "масленницы", только осенью. Я хотела бы видеть Вас среди своих гостей.
Д.М. - Вот с этим? (показывает на свою голову.)
Дзянь Цин - Вас это не портит. (Вдруг, словно испугавшись, что Д.М. откажется.) Вы первый человек, который за         меня вступился!
Д.М. - Правда, я оказался никудышным воином...
Дзянь Цин - (Смеется) Вас это тоже не портит.

               Раздается удар гонга.
               Прожектора освещающие сцену гаснут.
               Зажигаются.
               Перед нами те же декорации, но стена украшена праздничными "китайскими" фонарями, а на столах                         остатки "пиршества".
               Д.М. на том же самом месте.
               Дзянь Цин сидит напротив, устало вытянув ноги и опустив руки.
               Звучит гонг.
               Входят уже знакомые нам девушки, начинают убирать со столов.
Дзянь Цин - У моей мамы, в Благовещенске, русская подруга была. Так она говорила:"Устала, как лошадь!"                    Хлопотное это дело -праздники!
Д.М. - (понимая ее слова как - "пора и честь знать!", встает) Я, наверное, пойду... Вы и правда устали.
Дзянь Цин - (тоже встает) Ни в коем случае! (Помолчала.) Я заметила, что Вы весь вечер смотрели на меня и ничего     не ели!
Д.М. - (Улыбается) Вы хотите сказать, что при взгляде на Вас, у человека аппетит пропадает?
Дзянь Цин - (Тоже улыбается) Я хочу сказать, что как хорошая хозяйка, я просто обязана Вас накормить!
Д.М. - Вот беда... Я совершенно не хочу есть. Но, от чашки хорошего чая я бы не отказался.
Дзянь Цин - (Смеется) Я, и правда - хорошая хозяйка! Я заметила, что вы - русские очень любите черный, крепкий      чай и решила заварить, догадываясь, что и Вы любитель этого напитка. Сейчас принесу. (уходит. Через несколько    секунд возвращается, неся маленький фарфоровый поднос с двумя чашками, чайником-заварником, накрытым          чистой салфеткой и тарелочкой, очевидно с какими-то сладостями.) 

                   Девушки уходят.
Д.М. - (наливает в чашку чая, пробует. Довольно) Хороший чай. Именно о таком я и мечтал.
Дзянь Цин - (Наливает себе чаю.) Вы не обратили внимания на беседу за соседним столом? Говорили о                        "многогранности русской души".
Д.М. - Я столько об этом слышал, что уже и не прислушиваюсь.
Дзянь Цин - Я боюсь оказаться плохим экспертом, но мне кажется, что вы слишком много внимания уделяете именно     этому вопросу... Так много, что на остальное у вас просто не остается времени. А, все просто: есть хорошие люди       и  есть плохие. А, все остальное, как говорит ваш Бог:"От Лукавого!"
Д.М. - Я не совсем понял, что Вы хотите сказать.
Дзянь Цин - Хорошо. Я приведу пример: Мой дедушка был "спиртоносом". Носил "ханжу" на север, через Амур. Не       будем говорить - "хорошо это или плохо". Зарабатывал деньги, содержал семью... Каждую неделю он взваливал         на  себя две фляги и уходил. И. вот однажды...

                  Звучит гонг.
                  Дзянь Цин и Д.М. замирают
                  Прожектора, освещающие сцену, притухают.
                  Из ближних кулис выходят два китайца-"спиртоноса".
                  В центре сцены они снимают свою тяжелую поклажу, ставят, что-то наподобие кострища.
                  Садятся.
                  Звучит гонг.
                "Спиртоносы" замирают.
                  Снова звучит гонг.
                  Зажигаются прожектора.
                  В кострище зажигается огонь.
                 "Спиртоносы" "оживают", удобно и вальяжно развалившись у костра, как после сытного ужина.

Первый - А, вот, рассказывают еще такую историю: "Один жадный и толстый Мандарин решил навестить правителя      из соседнего города. Сел в свой желтый паланкин, поехали! А, сам такой тяжелый, что носильщики уже на                полдороги падать стали... Пришлось вечером на постоялом дворе остановиться. Разложили костер, челядь ему            ужин  готовит. Запах! На всю округу! Подходит какой-то бродяга, достал черствую лепешку, подержал ее над            котлом с едой и с удовольствием жевать начал. Мандарин в крик:"Караул, ограбили!" Стражники прибежали,            схватили бродягу, вот-вот бить начнут! А, неподалеку Мудрец У расположился. Услышал он крик, подошел к              Мандарину, спрашивает: "Скажи, уважаемый, в чем провинился этот человек?" Мандарин опять в крик:"Как это "в    чем?" Он подержал свою лепешку над моим котлом, отчего она стала вдвое вкуснее! Пусть платит!" Мудрец У к          бродяге повернулся:"Воистину, вина твоя ужасна! У тебя есть деньги?" Бродяга вздохнул, вытащил откуда-то из        лохмотьев три последних юаня, протянул Мудрецу. Тот зажал монеты в кулак, потряс ими у уха Мандарина и              вернул нищему... Мандарин аж поперхнулся от злости!:"Ты почему вернул деньги этому бродяге? Ты издеваешься      надо мной, Мудрец У? А, Мудрец ему:"Все по честному, уважаемый! Он нюхал, как пахнет твоя еда, ты слышал, как    звенят его деньги. Вы в рассчете!"

                      Оба смеются.
                      Второй поднимает с земли два камешка, зажимает их в кулаки, протягивает кулаки первому.
                      Первый выбрал черный камешек. Задумчиво садится к костру.
                      Второй укладывается спать.
                      Уснул.
                      Но, спит и первый, уронив голову на грудь.

                      Из кулис крадучись выходит человек с топором.
                      Перекрестившись, человек опускает топор на голову сидящего.
                      Крестится еще раз, бьет топором спящего.
                      Свистит.
                      Из кулис выходит еще один.
                      Молча уволакивают убитых в кулисы. Возвращаются, взваливают на себя поклажу "спиртоносов".
                      Уходят, прихватив кострище.

                      Звучит гонг.
                      Загораются прожектора и "оживают" Наши герои.

Дзянь Цин - Нашли их месяца через два. Собаки какого-то охотника раскопали. А, неподалеку крестик.                        Православный. Отец убить готов был каждого, кто носит такой крест! Все понять не мог, как Бог допускает такую      веру. А, в 28м, когда китайцев начали вытеснять за Амур... Вы, наверное помните, с какой жестокостью это                делалось, какой-то Русский, с таким же крестиком, Спрятал нашу семью. Маму и меня с сестренкой. В яме, под          полом.