13 (последнее "Первое" сентября)

     Первое сентября последнего учебного года в школе. Оставалось отучиться девятый класс и всё – свобода! Провести в этой школе ещё десятый и одиннадцатый классы, как его брат Миша, Толику не светило: учителя уже досыта наелись этими Бузьками. Толя был и рад: он уже хотел менять свою детскую жизнь. А средняя школа, это и есть олицетворение детства. Старший брат уже учился в ПТУ, вместе со своим лучшим другом – Лысым, жил отдельно в квартире; Миха стал уже совсем взрослым. Но Толику оставался ещё год в «родной» школе.
     На линейке первого сентября Толя стоял в первом ряду вместе с отличником и хорошистами, и это было ужасно! Бузько считал себя рокером, а не ботаном. Его друзья стояли в последнем ряду, весело о чём-то общались (как обычно кого-то высмеивали), поэтому Толя с удовольствием присоединился бы к ним… но классная руководительница Юлия Дмитриевна поставила его именно в первом ряду. Тот, кто был в курсе, очень бы удивился, что отличник Якушев и законченный двоечник Бузько стоят рядом! Во всём виновата была бабушка Толика: она одела внука в новую белую рубашку, чёрные брюки и блестящие лаком туфли, поэтому Бузько выглядел очень респектабельно, поэтому Юлия Дмитриевна и «поставила» его рядом с отличником и хорошистами.
     А вот кто действительно отличился, так это сосед по парте Рома Матюх. Он пришёл на линейку как настоящий панк или нигилист: в выстиранной майке, джинсах и стоптанных за лето кедах а-ля Kurt Cobein Style. Ему даже классная руководительница сделала замечание, что в такой день можно было бы рубашку одеть. А Толик Роме завидовал: это он, как убеждённый рокер, должен был так вырядиться, тогда бы его не поставили в первом ряду, и он бы чувствовал себя комфортно. Но Рома так оделся на первое сентября не потому, что был рокером или нигилистом, просто этот год выдался тяжёлым для простых людей, а его родители как раз были обычными рабочими. У них не было денег, чтоб прилично одеть сына к началу учебного года. По иронии, Рома смотрел на рубашку, брюки и туфли Бузько, и завидовал также, как сосед по парте, его стоптанным кедам.
     Только преступили порог своего класса, как сразу почувствовали запах ещё свежей краски, оставшийся после летнего ремонта. У Толика стало тяжело на сердце. Одно радовало: на сегодня обещали только три урока, а потом всех отпустят по домам. Это было гуманно. А вот второго сентября обещали «оттянуть» по полной – шесть уроков! На первом уроке у классной руководительницы была новость: она представила двух новеньких учеников. Девочка оказалась симпатичная, а мальчик со странной причёской: волосы были зачесаны назад и смазаны гелем. Толику не понравилось.
     - Мальчика зовут Дима Копотко, а девочку – Саша Сегеда, - представила новых учеников Юлия Дмитриевна.
     Бузько спросил:
     - А чем намазаны у него волосы?
     - Тебе это очень надо? – спросила в ответ учительница, - Тебе Бузько, что-то не нравиться?
     - Случайно не вазелином? А?
     Юлии Дмитриевны не понравилось, куда развивается этот разговор, поэтому она решила его прекратить:
     - Бузько, захотелось поумничать? Но только это не по теме. Если ты не заметил, школа уже началась. Это значит, что говорить можно после того как поднимешь руку и я дам разрешение.
     Толик поднял руку и заговорил. Без разрешения.
     - Я не запомнил его фамилию… Можно мы будем звать его Дима «Вазелин»?
     - Успокойся и замолчи! Что-то мне подсказывает, что в этом году я буду часто ходить к тебе домой, Бузько. Твоя бабушка же не может оторваться от своего самогоноварения, чтоб прийти в школу и узнать про своих внуков.
     - Она уже находилась, когда тут учился Миха.
     - Ходила? – удивилась учительница, - Мне казалось, что наша директор на много чаще ходила к вам домой. Чтоб лично вручить документы, досрочно освобождая твоего старшего брата от учёбы, за особое поведение.
     - Это было, - согласился Толя, - поэтому вы продолжайте ходить к нам – это уже такая традиция.
     Потом был урок алгебры, но там развлечься не получилось: скучная учительница поздравила всех с началом учебного года и начала писать на доске уравнения. А Толик начал смотреть в окно, за которым была свобода.