Тайны мироздания....

отрывок из повести Moof

    - Тебе нужно культурно образовываться Коля! Ты же всю жизнь наверное кроме азбуки ничего не читал, – как-то задумчиво констатировала Дуся.
    - Зачем?- вяло спросил тот лежа в кальсонах на кровати и внимательно что-то рассматривая на потолке, - читать и писать я умею, как-никак три класса честно в школу отходил, а все твои Пушкины-Гоголи мне без интересу. Чего они умного могли там написать? Они же помещиками были и крепостных по воскресеньям пороли, можно сказать, враги пролетариата и трудового крестьянства, хуже кулаков.
    - Ну, ты же шофер! И должен повышать своё мастерство, а ты даже ни одного закона физики не знаешь, ну вот ты можешь объяснить почему идёт ток и зажигается фара? - спросила она сумев собрать в одну фразу, всё что она знала об электричестве. 
    – Как будто ты знаешь! - обиделся Коля.
    - Ну, мне это и не нужно, я же медсестра! – парировала та, - а вот ты обязательно сходи на лекцию в парк отдыха, сегодня открывают, танцы наверное будут под гармошку или баян, - сказала ему Дуся и вручила билет, выданный бесплатно профкомом на открытие летней сцены и прослушивание лекции о полетах на ракетах.

    Коля повертел в руках небольшой кусочек серой бумаги с фиолетовыми штампами по обеим бокам и неторопливо начал собираться, в смутной надежде, что городское начальство расщедрится по такому поводу и выставит для привлечения народа пару бочек свежего пива. Чем хороши были такие мероприятия, так это тем, что пиво разливалось прямо на глазах у публики и разбавить его на людях для продавцов не представлялось возможным. Это вдохновляло. И хоть он теперь почти не пил, но кружечка настоящего пива поможет сменить однообразную тональность скучной жизни.

    Напротив бывшей лесопилки купца Загорулько, на почти высохшем болоте через дорогу от неё, партийные власти городка решили построить летнюю площадку для выступлений. Был приказ из Москвы нести культуру в массы. Развивать народную самодеятельность, сочинять и петь идеологически правильные частушки, писать трогающие душу стихи, ставить талантливые антирелигиозные пьесы и всячески окультуривать неграмотных чумазых пролетариев и лапотных крестьян. Это была небольшая сцена, на метровых столбах, отгороженная от непогоды грубо сколоченной тесовой крышей и такой-же не строганой и некрашеной задней стенкой. Зрители неторопливо рассаживались по неказистым лавочкам и искоса поглядывали за ограждение, где на телеге уже стояла так ожидаемая бочка пива, но ещё не было продавца.

    Это и было первое выступление на этой сцене, в день открытия этого очага культуры и знаний. Маленький суетливый лектор, которого почти было невидно из-за самодельной  фанерной кафедры, прикрепляя к стене плакаты с цветными картинками, и тыкая в них длинной указкой, рассказывал о предстоящих буквально через пятилетку полётах на луну. Была предоставлена и хорошо иллюстрирована схема взлётной платформы, с которой должна была стартовать ракета с огромным пороховым двигателем и десятком красноармейцев на борту. Было подробно рассчитано время полёта, запас воздуха и харчей для прокорма экипажа, а так-же примерный запас пороха для обратного полёта к земле. Лектор крутил глобус, объясняя принципы движения ракеты в пространстве и тонкости расчёта траектории, всё время повторяя – «и так как земля имеет форму шара, поэтому ….» или «и так как земля круглая, вот именно поэтому….».
    Коля услышав это крепко задумался. Конечно он и раньше об этом слышал, но тогда не было времени думать об этом. А тут он вдруг явственно представил себе землю в виде гладкого шара похожего на билиардный. Как же так? Ведь он проехал по этой земле уже не одну тысячу километров и не замечал никаких больших уклонов поверхности. И даже однажды бывал в самом Красноярске. Проехав столько, он бы непременно заметил уклон в одну сторону, потому что приходилось бы ехать с горки, а возвращаясь назад наоборот подниматься в гору.  Да, земля бугристая, на ней много гор на которые с трудом взбирается его грузовик и глубоких и мелких озёр, которые изредка приходится ему форсировать сидя в кабине по пояс воде, но она не может иметь форму шара. Этого просто не может быть! Сам лектор только что рассказывал. Что она несётся в пространстве, вращаясь вокруг своей оси со скоростью сорок тысяч километров в сутки, а это, как опять же подтвердил лектор, получается целых тысяча шестьсот шестьдесят шесть километров в час! Если попытаться представить машину, едущую с такой скоростью, то понятно, что ни в кабине, ни в кузове ничего бы не осталось, встречный поток воздуха снёс бы всё нафиг вместе с кабиной и кузовом. А с ободов колёс к чёртовой матери разорвало бы в клочья и посрывало всю резину. Не может земля вращаться с такой скоростью, что-то тут нечисто. Скорее всего, лектор по приказу свыше что-то скрывает и не выдаёт все секреты. Да и правильно, не к чему народу лишнего знать, если будет народ много думать, то и работать будет некогда и некому. На то они и сидят в правительстве чтобы думать за всех.

    Вот например раньше говорили, что Бог есть! Что есть чёрт и ангелы. Что есть рай и ад! Бабка вот всё время повторяла - Господь великий! Господь всевидящий и всеслышаший! Так и представлялся здоровенный, выше двух метров мужик в огромных профессорских очках прислонивший ухо к соседской стенке. Ну раз он великий и всеслышащий! Но пришла советская власть, и выяснилось, что людям всё врали. Хоть проткни всю землю насквозь, всё равно не найдёшь никакого ада, хоть облети все небо на аэроплане, всё равно не найдёшь никакого рая. Врал всё и царь и попы. Вот так может быть кончится советская власть и придёт власть коммунистическая, и признаются что земля всё же плоская. И наверное солнце и луна тоже плоские диски на небе. Не знаю как солнце, но луна точно похожа на блин. Потому что когда поворачивается к земле боком, то становится похожа на кривой блин, становится совсем узкой и называется месяц! – точно, - решил Коля и направился к выходу, чтобы занять место в и так уже порядочной очереди желающих промыть горло пивом, так как остальная часть лекции его уже мало интересовала.

    Пиво было тёплым, но свежим! Пивных кружек на всех не хватало, и поэтому образовались сразу две очереди. Одна очередь за освободившимися кружками, а другая за самим пивом. Это обстоятельство и сыграло свою зловредную роль, понимая, что отдав кружку следующего раза можно и не дождаться, Коля по инерции выпил несколько кружек подряд, несколько нарушив устоявшийся баланс в организме.
    Танцы под баян его не интересовали, так как танцевать и петь он толком никогда не умел. И если мычал что-то про себя во время работы, то потом и сам не помнил мотива. Да и считал неприличным прижиматься к чужой незнакомой женщине. Так как хранил верность своей жене, и поэтому даже не мог представить себе возможность лежать в постели с другой женщиной. Другую женщину он бы стеснялся. Потом он шёл до самого дома, размышляя о том, какой точно формы может быть на самом деле земля? Похожа ли она на каравай хлеба с выпуклой серединой, или наоборот, напоминает сковородку с выгнутыми краями? - «нужно спросить у Дуси» - подумал он, - «она же давала клятву Гин..., Гиб..., Гидродомократу, поэтому должна что-то об этом знать», - вот с такими мыслями он и уснул на кровати, не раздеваясь, а только скинув на табуретку пиджак.
    Это не эстетическое зрелище и застала взволнованная Дуся, придя поздно домой от доктора и на цыпочках пробравшись в спальню. Она знала, что в таком состоянии он будет крепко спать до самого утра. Электричество уже отключили и пришлось зажигать керосиновую лампу. Налила из ведра стоящего на печке тёплой воды, и присев за задёрнутой занавеской над жестяным оцинкованным тазиком, тщательно смыла с себя всё, что связывало её в этот вечер с доктором Ашкенази. Его поцелуи, его запах, его пот и прикосновения волосатой груди к своей коже. Остался только лёгкий, едва заметный аромат земляничного мыла, когда-то подаренного ей доктором и используемого ей только в особых случаях.

    С большим трудом сдёрнув с Коли ботинки и потом штаны буквально вывернув их наизнанку, она с таким же трудом стянула с него голубую майку, на что он не открывая глаз только слабо промычал что-то непонятное. Аккуратно положив их на табуретку, она погасила лампу и легла рядом, крепко прижавшись к нему. Она любила его и ценила его надёжность и верность. Завтра утром он будет чувствовать себя виноватым, за то, что уснул пьяным прямо в одежде на кровати. Она его немного поругает, но только немного, чтобы он любил её ещё сильнее….