устремилась к дому.
А Валерий, выпроводив докучливую гостью, завалился на кровать и в то же мгновение крепко уснул.
***
Лидия проснулась поздним утром, когда в окно уже вовсю светило солнце, а со двора доносилось бодрое, шумное разноголосье.
Ночной отдых принес умиротворение её душе и помог привести мысли в порядок. Засыпала она - угнетенная горем, со слезами на подушке, проснулась же спокойная, с ясным осознанием всего случившегося. Она больше не жалела Макария, нет, нынче она радовалась за него и восхищалась им. Разве можно желать лучшей смерти, чем смерть во имя Спасителя? Теперь её друг пребывает со всеми святыми мучениками. Ведь, так же как они, как святой Стефан или святой Лаврентий, он погиб от рук врагов Христа и с Его именем на устах. Он погиб как герой, а значит, достоин почестей и восхваления, а не жалости. Теперь он будет прославлен, и, что бы кто ни говорил, Христос узнает его и примет как своего, пусть даже он не успел креститься…. Вот бы и ей так же сподобиться…
- Что-то Лидия так долго спит, - раздался вдруг женский голос поблизости, прогнав остатки дремы. - Может ждет, когда рабыни придут её будить и одевать?
Переполошившую посреди ночи весь дом, перепуганную плачущую девчушку уложили спать на кровати для пришлых, отгороженной от остального помещения тонкой дощатой перегородкой.
- Не надо так, Арсения, ведь натерпелась девочка страху, пусть отдохнет, успокоится, вот и Биррена так говорит, - ответил второй голос.
- Я уже проснулась, - сказала Лидия, поспешив покинуть постель.
- Вот и умница, - ласково отозвалась одна из говоривших, та, что подобрее, тогда как вторая в это время скрылась за дверьми соседней комнаты.
Женщина – маленького роста, крутобокая и чуть согбенная, что делало её похожей на ходящую на задних лапках мышь, - подошла к Лидии и, сперва приветливо обняв, после с искренним беспокойством глянула в лицо девушки, чтобы убедиться, что та действительно выспалась, успокоилась и отдохнула. – Бог с тобой. – удовлетворенно заключила она, ободряюще улыбнувшись ей. - Умывайся, одевайся, вот твое платье, - она указала на сундук возле стены, на котором, действительно, было разложено платье и головное покрывало.
К своему удивлению и радости, Лидия нашла, изрядно накануне пострадавшее, одеяние чистым, с залатанными прорехами.
- Благодарю, - с признательностью молвила девушка.
- А ты-то сама работу знаешь какую-нибудь? – спросила, вновь появившись, вторая, Арсения, с видимым усилием вытащив из соседней комнаты несколько плетеных половиков - она была занята уборкой.
- Знаю, - охотно отвечала ей Лидия, направившись к умывальне, где её ждал кувшин с водой и чистое полотенце. – Я вышиваю. И ещё матушка научила меня шить.
- И что же ты шьешь? – с явным недоверием и нескрываемой насмешкой поинтересовалась Арсения.
- Всё. Одежду… Вот это платье, к примеру.
Общинницы переглянулись.
- Это хорошо, швея нам нужна в общину, пойду, пожалуй, порадую Биррену, - одобрительно сказала старшая. – А ты пока поешь. Завтрак ты проспала. Мы встаем рано, идем на заутреннюю службу, потом все вместе трапезничаем. Но не ходить же тебе голодной.
На столе, неподалеку от умывальни одетую, причесанную и умытую Лидию ждал завтрак: пшеничная лепешка и чашка с молоком. Девушка, послушно усевшись на деревянный стул без спинки, стоявший рядом со столом, принялась завтракать.
- Арсения, а ты пока поведай ей о том, какие у нас тут чудеса обретаются расчудесные, - обратилась женщина ко второй, увидев, что та остановилась в дверях комнаты, наблюдая за новенькой и была явно не прочь поболтать с ней.
- Какие ещё чудеса?
- Ну как же? Самовыбивающиеся половики и самоподметающиеся полы, - недовольно пояснила женщина и скрылась за дверью.
Лидия хмыкнула.
- Трифена - та ещё язва, не смотри, что на вид добренькая, - сказала Арсения, оскалившись, и добавила, - она бывшая рабыня Биррены, кстати.
"Мне-то что с того?» - удивилась про себя Лидия, добросовестно жуя хлеб.
- А твои родители знают, что ты здесь? – испытующе глянув на девушку, осведомилась общинница.
- Пока нет, - несколько смутившись, отозвалась Лидия, и тут же поспешно прибавила, - но скоро узнают.
- Ну-ну, - бросила Арсения и вновь занялась уборкой, оставив новенькую в одиночестве доедать и допивать свой завтрак. А сама, вытащив сперва один за другим из дому половики, ушла на двор.
Поглощая лепешку, которая казалась нескончаемой, Лидия осматривалась кругом. Дом был небольшим, но уютным и казался удобным. Общая комната, где завтракала девушка, совмещала в себе и умывальню, и столовую, и зал. Cтол находился прямо под высоким маленьким окошком, рядом стоял ларь с посудой и кухонной утварью, сундук; в углу, за нарядной, вышитой занавеской пряталась умывальня. В другой стороне, напротив стола, вдоль противоположной стены тянулись скамьи, рядом с ними возвышались большие кадки с цветущими растениями, источавшими приятный, ненавязчивый аромат, а ближе к дверям располагалась та самая перегороженная крохотная комнатка, в которой ночевала Лидия. Из общей залы вглубь дома вели несколько дверей, можно было догадаться, что за двумя из них находились спальни общинниц, а вот третья дверка, ютившаяся в самом углу - маленькая, запертая, - скорее всего вела в погреб.
Дверь отворилась, впустив в дом матушку Биррену.
- Хвала Господу, доченька, ты больше не плачешь, - сказала она, взглянув на Лидию, - Трифена сказала, что ты знатная портниха? Допивай молоко! – мягко, но безапелляционно прибавила она, увидев, что девушка с готовностью отодвигает завтрак, а сама прошла дальше в дом, и, сняв крючья с дверцы кладовки, скрылась за ней.
Когда же она вернулась, неся на плече и придерживая рукой большую амфору, Лидия ожидала её.
- Значит, это ты сшила? – Биррена осмотрела платье девушки. – Сам Господь привел тебя к нам, - заключила женщина, убедившись в надлежащем качестве пошива, - пойдем-ка со мной!
Они вышли, в дверях столкнувшись с Арсенией, которая молча уступила дорогу.
Неподалеку от домов общинников, во дворе, находилась большая трапезная с кухней – Биррена зашла внутрь, оставив там амфору из кладовки, и перемолвившись несколькими словами с Трифеной, хлопотавшей у очага, и вновь вернулась к новенькой, - влево уходил вглубь огород, где вовсю кипела работа по сбору урожая, за ним виднелся фруктовый сад. Напротив, через двор, за кухней, с шумным крикливым галдежом возились дети, под присмотром одной из общинниц, дальше шли хозяйственные постройки, и ремесленные мастерские: открытые помещения под навесом, где за увитыми зеленью перегородками трудились общинники. Лидия миновала гончарную и столярную мастерскую, следующей оказалась ткацкая мастерская, откуда доносилось негромкое стройное пение работниц.
- Бог в помощь, сестры, я вам новую швею привела, - сказала Биррена, войдя внутрь перегородки.
Ткачихи тут же оставили работу, чтобы познакомиться с новенькой.
- Взгляните, вот это платье она самолично себе сшила, - сказала Биррена, - только полюбуйтесь!
- Отменно!
- Окат втачан как влитой!
- Клинья и не различишь!
- А окантовка, посмотрите, просто прелесть!
- Загляденье!
- По подолу тоже сама вышивала? – заговорили девушки, оглядывая Лидиино рукоделие.
- Иди-ка сюда, доченька, - позвала Биррена, подойдя к большому столу посреди мастерской, - вот здесь по твоей части.
Лидия увидела аккуратно сложенные на столе рулоны неокрашенного льняного полотна, не самой тонкой выделки, ожидавшие своего времени бережно завернутыми в рогожу. На столе также возвышался ларец, в котором лежали иглы всех мастей, ножницы, резаки и все остальное, потребное для шитья.
- А можно, я для отца Афанасия новый гиматий сошью? – воодушевленно воскликнула Лидия, оценив по достоинству все предоставленное в её распоряжение богатство.
- Конечно, - одобрительно улыбнулась Биррена, - конечно сошьешь, дитя мое, но прежде… - поспешила она остудить пыл обрадованной девушки, - прежде надо сделать другое. Здесь локтей полотна на две дюжины хитонов. Это надо успеть сегодня. Сможешь?
- Да, - разочарованно молвила новоявленная швея, неуверенно пожав плечами.
- Матушка Биррена, две дюжины? Да она же замертво упадет! – возмутилась одна из девушек.
- Да ты никак шутишь, Агата? – недовольно отвечала ей Биррена. - Это ж хитоны, а не платье, там и шить-то нечего! А ты ей поможешь с заготовками. Заказчик ждет, надо поторопиться.
- Я? Но как же моя работа?
- У тебя не так спешно, успеешь. Так ты справишься? – снова обратилась она к Лидии. – Агата поможет тебе.
– Да, я все сделаю, - твердо заверила её Лидия.
Этот ответ матушке Биррене явно пришелся очень по сердцу.
- Ты просто золото, милое дитя мое, не нарадуюсь я на тебя! – довольно обняла она Лидию и, пройдя по мастерской, чтобы мельком глянуть, как справляется работа у остальных, удалилась.
Не успев приступить к работе, Лидия была засыпана вопросами по поводу ночного происшествия.
- Как же ты отважилась в таком опасном деле участвовать? А если бы ариане и тебя убили? - недоумевали девушки.
- Сражаться за Христа не страшно, а почетно, - отвечала Лидия, удивляясь про себя таким нелепым вопросам.
- Бог в помощь! – вежливо сказал кто-то негромко и неуверенно, очень знакомым голосом, и Лидия увидела Синухе, который остановился у входа в мастерскую, не решаясь войти. – Привет, Лидия, - кивнул он ей с порога.
- Привет, – она была рада его видеть, и забыв о работе, вышла навстречу приятелю, провожаемая весьма неодобрительными взглядами работниц. – Что ты здесь делаешь, ты же не из общины?
- Так мы это, рыбу привезли, как обычно, для вечери любви…
- Для чего-чего? – рассмеялась девушка.
- Просто обед так называется, общий, для всех… я тоже приду.
- А как ты узнал, что я здесь?
- Хетти сказал, что ты теперь в общине, он все про всех знает…
- Знаешь, это очень хорошо, что ты заглянул сюда, - перебила его Лидия, - мне нужна твоя помощь.
- А что надо сделать? – с готовностью отозвался юноша.
- Сообщить моей матушке, что я здесь.
- Ладно, посетим твою матушку, - понятливо кивнул он.
- Но только матушке! Отцу постарайся не попадаться на глаза.
- Ладно, ладно, не беспокойся, все как надо будет, – заверил Синухе. - Ты как сама, не пострадала в этой заварушке?
- Нет, как видишь, – пожала плечами девушка. - В отличие от Макария.
- Да уж, не повезло приятелю… но теперь начнется веселье… Хоть бы училище не закрыли.
- А ведь ты и сам ему угрожал смертью. – проницательно прищурившись, заметила Лидия.
- Я? Угрожал? Когда?
- Вспомни, ты сказал, что он отвечает за меня головой.
Синухе молча уставился на девушку, не сразу поняв, шутит она или всерьез.
- А… ну так с тобой же ничего не случилось, так что я тут не при чем, - усмехнулся он.
- Да, знаю, это проклятые ариане его убили, - вздохнув, сказала Лидия, отвернувшись.
- Да и не ариане, - небрежно бросил Синухе.
- Почему ты так говоришь? А кто же? – спросила девушка, с удивлением и вниманием глянув на него. - Ты видел?
- И да, и нет… - с неохотой заговорил юноша, - не уверен. Там темно было… Гляди, - заговорил он вдруг другим тоном, - мой брательник сюда двигает. Прям жить без меня не может.
- Ну конечно, где же ему ещё быть, – едва лишь приблизившись, без всяких
