Белогвардейцы, созревшие для решительных действий и поддерживаемые населением из разных уездов, третьего мая собрались на тайный съезд. В постановлении ясно было определено: подпольные комитеты в сибирских городах должны поднять народ против большевистской власти и путем вооруженного переворота свергнуть ее. Так же был решен вопрос о формировании Временного правительства. Но, в НовоНиколаевске необходимо захватить военные казармы, где располагались вооруженные отряды красных, а для такого броска контрреволюционерам требовалось оружие, а его катастрофически не хватало. Потому белогвардейцы не спешили с восстанием, считая себя не подготовленными к началу военного переворота.
Явно само провидение помогало белогвардейцам: подполковник Гришин, являющийся на тот момент главой подпольного Западно-Сибирского военного округа, в первой декаде мая встретился с руководством чехословацких легионеров. Он договорился с капитаном Гайдой, бывшим военфельдшером о совместной подготовке к восстанию в НовоНиколаевске.
Но к концу июня исполком Совдепа получил сведения о чехословацком мятеже в Челябинске и Омске и, подняв по тревоге красногвардейцев, решил разоружить до основания иностранный полк. Кроме этого председатель исполкома Романов отдал приказ, найти и арестовать подпольщиков-белогвардейцев. После произведенных арестов и последовавших за ними расстрелов, чехи и белые заторопились. Гайда не мог допустить, чтобы большевики разоружили его солдат. Он знал точно, что Ленин и Троцкий, осуществившие военный переворот с помощью немецкого командования и, заключив с Германией мирные соглашения, готовят провокацию. Они всеми способами постараются разоружить чехословацкий корпус и, представив его врагом, сдать германскому командованию.
Тщательно скрывая от большевиков об остатках оружия, Гайда накануне мятежа встретился на переговорах с членами Совдепа, Петуховым и Бортко. Они предложили без кровопролития сдать имеющееся в легионе оружие, но Гайда уверил их, что в его полку винтовок нет. Большевики не поверили и потребовали обыскать два эшелона, на что Гайда ответил категорическим отказом. Чтобы не провоцировать чехов на выступление против власти, большевики нехотя согласились.
В подтверждение догадки, что народные комиссары насильно пытаются захватить чехословацкий легион, Гайда получил донесение: Троцкий издал указ о полном разоружении корпуса. Медлить было нельзя, и Гайда отправил посыльного к подполковнику Гришину, но к тому времени он отбыл в Томск. Тогда капитан Гайда встретился с женой Гришина – актрисой Марией Александровной и она предложила свой номер в гостинице «Метрополитен» для тайной встречи чехословаков и белогвардейцев.
25 мая рано утром, на Михайловской улице, в доме Ильи Саркулова, состоялось тайное собрание подпольного комитета. Егор не смог приехать в город, неотложные дела заставили его остаться в Каштаково. Василий Зайцев, поручик Лукин и еще несколько офицеров-подпольщиков обсуждали безопасность собрания, которое состоится сегодня в полдень в номере гостиницы Метрополитен. В доме так же находились Михаил Саркулов и Степан Сизяков.
– Парни, – обратился Зайцев к Михаилу и Степану, – нашим комитетом перед вами и еще несколькими ребятами поставлена задача: сегодня в полдень взять под наблюдение окрестности гостиницы. Рассредоточьтесь вокруг здания так, чтобы видеть друг друга и при надобности подать сигнал. Если увидите приближающихся красноармейцев или какие-то повозки, машины с вооруженными людьми, немедленно сообщите. Наблюдайте за всеми подозрительными гражданами – они могут оказаться тайными большевистскими агентами. Сразу же дайте знать нашим охранникам, они будут находиться поблизости от гостиницы.
– Револьвер дадите? – вполне серьезно спросил Семен.
– Да что там револьвер, проси сразу пулемет, – пошутил поручик Лукин, – ребята, это не боевая операция, а тайное мероприятие и оружия вам без надобности. Если и возникнет потребность применить оружие, то это сделают бывалые в этом деле люди.
К обеду Михаил Саркулов на своей пролетке привез парней на Дворцовую улицу к белокаменному зданию. Не доезжая до гостиницы, всех высадил. Двое направились за угол здания и заняли свои посты вблизи почты. Сизяков перешел дорогу и, перепрыгнув через забор, спрятался в кустах на территории гостиницы. Михаил поставил пролетку в ста метрах от здания между деревянными домами на противоположной стороне улицы.
Управляющий отелем, поддерживающий социалистов, помог эсеру Фомину и сделал все, чтобы на время тайного собрания в гостинице не было посторонних людей. Мария Александровна, радушно принимая заговорщиков, угостила всех ароматным чаем.
После того, как все собрались и человек отвечающий за безопасность предупредил, что вокруг спокойно, капитан Гайда и его подручные Гусарик и Кадлец поделились своим планом с полковником Ясныгиным, Серебрянниковым и несколькими белогвардейскими офицерами. Выслушав легионеров, подпольщики приступили к обсуждению. Гайда, подстегиваемый последними событиями, предложил не просто ускорить подготовку к восстанию, а начать его незамедлительно.
– Господин капитан, обратился к нему полковник Ясныгин, – у нас очень мало оружия. Подполковник Гришин поднимал вопрос перед томскими подпольщиками о совместном выступлении. Решение было принято, поднять мятеж через месяц.
– Вам мало арестов и расстрелов ваших людей? – возразил Гайда, – я, к примеру, больше ждать не могу. Мы потеряем фактор внезапности. Большевики отберут у нас последнее оружие и сдадут чехословацкие части германцам.
– Что вы конкретно предлагаете? – спросил офицер Серебрянников.
– На примере решительных действий наших полков в городах: Пензе, Челябинске, Омске, я предлагаю – захватить НовоНиколаевск.
– А у ваших солдат достаточно оружия для мятежа? – спросил поручик Лукин.
– Винтовки, несколько пулеметов и гранаты, нам удалось скрыть от большевиков. Повторюсь, с нашей стороны важна внезапность и благоприятный момент.
– Если рассуждать о благоприятном моменте, – подключился эсеровский представитель Фомин, – сегодня вечером, по нашим сведениям, совдепы соберутся в здании бывшего коммерческого клуба и таким образом можно арестовать всю большевистскую верхушку города.
– Нужно одновременно захватить вокзал и железнодорожный мост, чтобы красные не получили помощь из других городов, – высказался Гайда.
– И в первую очередь телеграф, чтобы красные не сообщили никому о восстании в городе, – добавил полковник Ясныгин, – нам самим нужно будет незамедлительно объявить по телеграфу о взятии НовоНиколаевска.
– Необходимо будет направить отряды в Закаменский район и захватить военные казармы. Моя седьмая рота займется интернационалистами в казармах на Владимировской. Повторяю, медлить нельзя, нужно выступать. Когда совдепы соберутся на заседание? – спросил Гайда у Фомина.
– Сегодня вечером. Думаю, заседание закончится поздно и большевики не станут разъезжаться по квартирам…
– Опять, как свиньи самогонки налижутся, – язвительно заметил капитан Травин.
– Нам только на руку, – весело отозвался поручик Лукин, – возьмем без единого писка.
– Значит, сегодня ночью? – спросил Серебрянников, поглядев на Гайду. Тот утвердительно кивнул в ответ и предупредил:
– Ожидайте сигнала, как только мои бойцы будут готовы к выступлению, недалеко от вокзала мы выпустим три красных ракеты. Еще один важный момент, все повстанцы, без исключения, чтобы не перепутать чужих бойцов со своими, должны повязать на рукава бело-зеленые ленточки. Все, господа офицеры, принимаемся за дело, у нас в запасе десять часов, чтобы распределить свои отряды по разным точкам в городе.
– Господа, подождите минуточку, не расходитесь, нужно немного выпить за удачу, – звонким голосом предложила Мария Александровна. Она поставила на стол две бутылки вина с бокалами. Травин и Лукин помогли ей разлить вино в бокалы, и капитан Гайда произнес прощальный тост:
– За нашу и вашу свободу! Пусть антинародная власть в России исчезнет навсегда. Вы получите долгожданный мир, а мы, наконец, отправимся на родину. Пусть белая армия и чехословацкий легион станут надежными союзниками в этой борьбе. Да здравствует свобода, господа!
Заговорщики поддержали его тихими и дружными восклицаниями:
– Виват, виват, виват!
***
Михаила Саркулова и других надежных извозчиков, привлеченных к подготовке восстания, задействовали в перевозке людей. Белый штаб действовал оперативно, направляя своих бойцов небольшими группами к местам, где предстояло оказать вооруженное сопротивление совдеповцам. Чехословаки, не смотря на дефицит оружия, все же выделили револьверы и гранаты. Винтовки пришлось пока спрятать, чтобы не вызвать тревоги у патрулей. До начала комендантского часа, необходимо было рассредоточить боевые отряды по всему городу и потому извозчики трудились без устали, меняя периодически распаленных от бега лошадей.
Михаил, считая, что его подключили к боевой операции, не постеснялся и спросил у Лукина оружие.
– Михаил, у нас каждая единица оружия на счету, что толку, если ты начнешь палить без разбора. Пойми, нам выдали один револьвер на шесть человек и то он достался самому меткому стрелку. Возьмем склады с оружием, вот тогда обеспечим каждого своего бойца, а пока твоя помощь очень нужна в переброске людей.
На удивление повстанцев, совдеповские руководители в городе совершенно не владели ситуацией: либо им было не до выискивания тайных агентов белой гвардии, либо они настолько оставались уверенными, что не позаботились в надлежащей охране. На самом деле руководитель первого призыва чекистов Горбань делал основной упор на борьбу с «мешочниками», запрещал толкучки, конфисковывал самогон, арестовывал саботажников из числа чиновников Временного правительства. В Томске уже действовал Отдел по борьбе с контрреволюцией при ВРК . После декабрьского роспуска Военно-революционного комитета, в НовоНиколаевске продолжал существовать отдел арестов и обысков, но уже под эгидой ВЧК. По сути, если возникнет угроза мятежа, защищать город практически будет некому. Три сотни красногвардейцев накануне были отправлены в Читу на подавление антоновского восстания. В НовоНиколаевске оставалась сотня вооруженных бойцов, да плюс батальон интернационалистов, поддерживающий большевиков и небольшие группы милиционеров.
Ближе к вечеру в здании на Дворцовой улице шло заседание Новониколаевского совета. Решались важные вопросы об очередной разверстке, и каким образом привлечь гужевой транспорт для перевозки хлеба и организовать вывоз излишек зерна на ссыпные пункты.
К входу в здание подошли двое мужчин в рабочей одежде и попросили проводить их к начальству. Часовой, даже не поинтересовавшись, кто они такие, не позволил войти внутрь.
– Не ко времени вы пришли, идет заседание.
– Нам срочно нужно увидеться с председателем совдепа, товарищем Петуховым.
– Не велено пускать. Ждите конца заседания.
Рабочие железнодорожного депо, а это были они, подняли шум и попытались войти внутрь. Только после
