Произведение «ПРЕМЬЕРА»
Тип: Произведение
Раздел: Юмор
Тематика: Ироническая проза
Автор:
Читатели: 347 +1
Дата:

ПРЕМЬЕРА

ПРЕМЬЕРА


По мнению критика Рукосуева, премьера пошла неважно, но с успехом. В театре был замечен обязательный, для такого рода событий, «звёздный набор»: высокое начальство вперемежку с большими деньгами, длинными ногами и громкими талантами, а так же посол страны, которая, дебютируя на международной арене, изо всех сил старалась выглядеть прямой наследницей мировых театральных традиций. На таком фоне даже Мольер показался бы десертом, а не главным блюдом.


За кулисами хлопали шампанские пробки. Зал воспринимал эти звуки как авангардистские изыски постановщика и яростно деградировал. Актёры, по обыкновению не выучившие текст, под этот спасительный шумок скороговоркой пробалтывали опальные места, косясь на директорскую ложу, где, подобно бронзовой птице, восседал АВТОР.


Пресса кучковалась между туалетом и раздевалкой, наваливаясь на всякого, кто, по её мнению, мог добавить в бочку скучного информационного мёда каплю спасительного дёгтя. И тогда из-под груды тел пробивались сдавленные всхлипы: « Пощадите, г-господа! Автор — мой друг. Театр — предмет самой преданной моей страсти. Ответь я на ваш вопрос положительно, обвинят в субъективизме, отрицательно — в зависти».


В кабинете главрежа тусовались свои или те, кто неотвратимо входил в доверенность. Льстили без удержу, и Рукосуев заметен был более других. Режиссера превозносили за творческую смелость, подобным странным образом истолковывая пристрастие к бездарным пьесам, автора — за гениальное чутьё, позволяющее изрекать сиюминутное, но так, чтобы невозможно было докопаться до смысла, а значит походило на вечное.


Осторожный Рукосуев увлёк примадонну, разочарованную своим неучастием, по собственной глупости, в пьесе, которая неожиданно имела успех, за пыльную портьеру, и, подливая в её чувственность, как в масло огонь, собственный нерастраченный потенциал, убеждал уступить старческим вожделениям спонсора в обмен на издание его, Рукосуева, театральной беллетристики и её, примадонны, зарубежную гастроль.


– Не циничте, Рукосуев, – кудахтала польщённая премьерша, сжимая, заблудившуюся между ногами, как между двумя соснами, длань обольстителя, – Если ваш протеже загнётся на моей груди, с неё не слезут следователи.


В буфете, вокруг столов, напоминающих надкушенный натюрморт, в поисках гастрономических впечатлений рыскала театральная братия. Набитые снедью рты изрыгали привычное злословие, с очевидностью подтверждая, что даровой харч, никоим образом не побуждает к благодарности.  


– Слыхали, наш уважаемый классик побывал с визитом на берегах туманного Альбиона, где, по слухам, удостоил рукопожатия некоего Шекспира.


– Завидую драмописцам: обольют слезами собственный жалкий вымысел и, как в сказке, у них появляется столько денег, хоть кати к шекспирам на кулички.


– Позвольте, господа, не согласиться! К искусству театра спонсорство имеет такое же отношение, как презерватив к любви.


– Позвольте вам не позволить! Без презерватива иной раз и любовь не в радость.


– Кажется, свершилось…


– Разве аплодируют?


– Мёртвая тишина. Я и подумал…


Далеко за полночь Рукосуев выпал из шумного театрального пространства в жёлтые разводы осенней ночи. Ещё прежде, вняв его доводам, примадонна умыкнула спонсора, тогда как автора, под завязку накаченного спиртным, умостили в костюмерной, прикрыв изъеденной молью цыганской шалью. Вслед за Рукосуевым появился главреж с тоненькой, как струйка бахчисарайского фонтана, дебютанткой.  


– Василий Андреевич! – окликнул он, удалявшегося во мрак критика. – Будете сочинять рецензию, не забудьте упомянуть  Клавочку. – И похлопав спутницу по плоскому, как прошедший спектакль, седалищу, пояснил: – Я связываю с нею обновление моего репертуара.


Дома, погасив минеральной водой пожиравший его огонь самовыражения, наш критик произвёл обязательную ежевечернюю запись в дневнике, предназначенном для потомства: «Премьера «Пробного камня». Неважно, но с успехом. Больше других в советах нуждаются утратившие иллюзии и отягощённые добродетелью. Авторов губит печень, режиссёров — молодые дарования. Живём — хлеб жуём».

Борис  Иоселевич









Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама