ГРАНИЦА МЕЧА.

европейская река. Её длина 2858 километров, на протяжении 410 километров он течёт по территории Венгрии».
  Ещё помню, подумал я. Ещё помню…
  Это из справочника «Венгрия для всех». Цитаты оттуда заучивали  целыми абзацами, ибо накануне поездки ситуация в этой стране неожиданно заинтересовала кучу ответработников, и желающим поехать на педагогическую практику – а ну сыщи кто не желает! – следовало стараться. Тогда спрашивали всё подряд: и сколько мостов в Будапеште, и каждая ли птица… долетит до середины Тиссы, и что поделывает, отдыхая от трудов праведных - Янош Кадар?
  Я приехал сюда и вот иду вдоль Дуная, а те, кто в парткоме давали  неправильные отгадки – те составили костяк выездных стройотрядов и ломают где-то сейчас в Сибири… У них тоже – третий трудовой семестр.
  Я свернул на улицу Ференца Деака. Прохожие попадались редко, и  пора было выпытывать дорогу к вокзалу. Мне нравится узнавать дорогу. Если ты её спрашиваешь – значит куда-то всё же идёшь… Не стоишь на месте. Нередко я ищу гида среди хорошеньких девушек, - и видимо от этого я не дурак иногда заплутать и в знакомом городе.
  Но здесь было всё по-другому.
  Люди проходили мимо, ничуть не разумея, чего я от них хочу.
  Девушки вообще не попадались. Я спрашивал, - конечно, по-русски, - как пройти к Восточному вокзалу. Такого никто не слыхал. А выражение «Keleti pаlyaudvar» (Восточный вокзал) - я тогда ещё не знал.
  Дело принимало весьма скверный оборот, когда вдруг из-за рога  улицы Яноша Апацаи мне повстречалась «та самая девушка». На этот раз я с ходу запросился по-немецки, всё же добавив для верности несколько русских слов. Кажется, я сказал: «Извините, пожалуйста».
  Незнакомка добродушно просияла и принялась объяснять на  хорошем русском, что необходимо возвратиться чуточку назад, а потом свернуть налево.
  Мне не хотелось возвращаться чуточку назад, а потом сворачивать  налево, и я спросил, как её зовут. Оказалось, Марией – неплохой, в принципе, повод выпить по рюмочке и поболтать.


  Расплатившись, мы побродили по тихим улочкам Бельвароша, пересекли  H;s;k  tere**  и Королевскую арку и вошли затем в Городской парк. Там, в безветренной заводи исскуственного пруда, долго качало нашу лодку…
  После уселись на сочный газон. К Марии вернулась прежняя  игривость, она была возбуждена. Мне захотелось её поцеловать. Я это исполнил. Она удивлённо вскинула ресницы.
  - Хочу ещё… И крепче, крепче…
  Я повиновался.
  - А сейчас ты пойдёшь к пинцеру и купишь мне кока-колы, а себе принесёшь пива. Возьми деньги.
  Я скоро вернулся, и, поставив запотевшие бутылки в траву, сел рядом.
  - Ты … проводишь меня?
  - Куда? Ты спешишь? – улыбнулась она лукаво и вся потянулась ко  мне.
  - Да, я спешу. На поезд. В Москву.
  - Ты серьёзно?
  - Серьёзнее не бывает.
  - А завтра нельзя?
  - Нет. Наши поезда так не ходят.
  - Но как же… - сказала она, и глаза её наполнились слезами. – Тогда  это - всё?  Ты меня так оставишь и… –  всё?
  Я помолчал и сказал тихо:
  - А что я могу?
  Солнце зашло совсем. Сырой грязью расползлись по земле скорые  сумерки, обволакивая, словно кусками ваты, корявые стволы столетних платанов.
  Мария проворно вскочила на ноги, испуганно заозиралась.
  - Пойдём! – сказала она.
  - Куда?
  - На вокзал.
  Решили брать такси, и, хотя времени оставалось ещё с четверть часа, чуть не бегом кинулись к вагону. На перроне едва не сбили с ног советский военный патруль.
  Все давно сидели на своих местах, как рисованные, только старший  группы многотрудно, словно постовой, фланировал вдоль поезда. Он заметно нервничал. Взял меня под руку и повёл в своё купе. Мария осталась на перроне. Ребята глазели на неё из окон.
  В купе старший махал перед  самым носом  моим заграничным паспортом, и, вне себя от гнева, объяснял, что со мной будет, до хруста в суставах загибая пальцы. Я здорово пополнил свой сокровенный словарь, но в суматохе спора забыл попрощаться с Марией и взять адрес.
  Поезд тронулся, взлязгивая буферами, и медленно набирая скорость,  пошёл на Украину. Только тогда я очнулся от пустой перебранки – и увидел Марию сквозь стекло. Она стояла и плакала… Такой она во мне и осталась.
  А пассажирский состав, набирая ход, уходил всё дальше и дальше к советской границе – чтобы  больше никогда не вернуться на Keleti p;lyaudvar.
____                                             
* Дайте мне, пожалуйста, две бутылки пива (венг.)
** Площадь Героев (венг.)                                                     
                                                     
                                    1986 г.