предводителя скелетов. По их мнению, мертвым он будет более полезен Басюрхюрну, чем живой.
- Ты пришла сюда задавать вопросы от лица тысячелетних хранителей, лич? - Татда опустила голову, задумавшись. - Нет. Ты пришла задать вопросы, на которые не можешь ответить. Их действия имеют логику, и имеют более твердое основание, чем твои умозаключения. Но они же тоже могут ошибаться, они всего лишь на несколько сотен лет старше тебя... Ты ответила на свой второй вопрос. Следующий вопрос, - откинувшись на спинку трона проговорил скелет.
- Постой! - воскликнула Татда, приближаясь к трону. - Я не поняла! Какой вопрос?
- Это ты мне должна задавать вопросы, а не я, - издевательски проговорил мертвец. - Ты спросила, что тебе нужно сделать с живым дахгарцем? И ты сама решила, что нахождение дахгарца в катакомбах, чревато бедой. Это значит, что живой не должен быть в катакомбах, мертвого города Басюрхюрна. Следующий вопрос, Татда!
- Это преступление!?
- Не правильный вопрос.
- Я совершу преступление! - уверенно проворила Татда. - Но стоит ли мое преступление, моего окончательного изгнания, и ненависти всего моего королевства? Стоит ли жизнь живого дахгарца, помеченного отпечатком руны, того чтобы пройти свой возможно последний путь в неизвестность? Смогу ли я всё это совершить? - наконец-то выпалила лич, резко поднимая пустые глазницы на лик сидящего перед ней скелета.
Мертвец улыбнулся. Челюсти его чуть приоткрылись, создавая весьма неприятный угловатый вид, безумной черепушки. Татда почувствовала, как стены вокруг начинают смазываться. Она снова ухнула в терзающей её кости водоворот. Когда парад планет закончил мерцать перед взором, она вздрогнула, пробуждаясь ото сна. Схватив посох с земли, она выбежала на мертвую улицу.
* * *
Ольм проснулся, от резкого движения воздуха. Ледяной поток, словно жахнул в грудную клетку, выбивая остатки воздуха. Воин припал на живот, кашляя и выплевывая вязкую слюну. Его снова мучила жажда, словно он и не пил. Но пить в мертвом озере он больше не собирался. Он поднялся, стараясь не опираться на раненную правую ногу. Оглядев черную пустоту, прошептал:
- Нужно идти… Идти… идти… ть...- подхватило эхо. - Нужно двигаться… Аться… ться… яа…
Он медленно побрел вдоль стен, прижимая руки к животу, и превозмогая боль и терзающие спазмы. Пройдя несколько шагов, он упал, как подкошенный. Его вырвало. Всей той водой, что он выпил их подземного озера. Обтерев губы рукавом жесткой рубашки, он снова поднялся на ноги и пошел дальше. Он не знал куда идет, он просто шел.
Наконец, сквозь темноту, забрезжил тонкий свет. Ольм, улыбнувшись прибавил шаг. Перешагнув через преграждающий дорогу широкий камень, он очутился на зеленой поляне, равниной раскинувшейся на много километров вдаль. Ольм застонал от боли, и ужаса. Эта равнина была последним рубежом, перед мертвой землей. Это было его последнее, не правильное решение. Ольм рухнул на колени, опуская ладони на холодную и влажную от росы траву. Он уперся лбом в землю, вдыхая аромат почвы, и корней душистого клевера. Когда он приподнялся, перед ним, обращенные к нему спиной, стояли семь паладинов, с десятью конями. Чуть в стороне, он разглядел дух колдунов в балахонных одеждах. Ольм вздрогнул, наблюдая за застывшими фигурами.
- Я подвел вас. Не следовало идти тропой мертвецов, - охрипшим шепотом проговорил Ольм.
Услышав его голос, отряд стал разворачиваться. Девять дахгарцев, десять коней, явили свои лики бывшему предводителю. Мертвые тела, застыли перед Ольмом. У одной лошади не было головы, у другой обожжена морда до костей, а на остатках плоти, всё ещё пузырились гнойные волдыри. У одного паладина, лицо было располосовано по диагонали от лба, до угля нижней челюсти. У другого, разрезано горло, а из открывающейся и закрывающейся раны вытекали густые порции крови. У ученика колдуна, был вспорот живот, из раны повиснув на полых венах виднелась печень с желчным пузырем. У учителя, была разбита глазница и скуловая кость. На тонком зрительном нерве болтался до кровоточащих губ студенистый глаз. Ольм шумно выдохнул воздух из легких.
- Простите! - прошептал он.
Его свита двинулась к бывшему предводителю. Ольм хотел закрыть глаза, но не мог. Он хотел вскочить и убежать прочь, как велит инстинкт самосохранения, но сжав кулаки он ждал когда его воины совершат над ним справедливый суд. Ольм дождался. Мертвецы разом вгрызлись зубами в его плоть. Костлявые пальцы углубляясь в живое тело, разрывали кожу, и выдирали их нутра мышцы и органы. Ольм кричал. Кричал так, что и сам оглох. А когда боль ушла, и он понял, что наконец-то, умер. Он раскрыл глаза, его воины витали вокруг в виде фосфенов. Образы переливались, то затухая то вспыхивая яркими вспышками. Они вились вокруг, касались его тела, принося боль. Боль рвала душу сильнее, чем тело. Не возлагая надежд на спасение, он закрыл глаза, окунаясь в промозглые завывания, страшных существ. Даже сквозь закрытые веки он видел приглушенный белый свет смерти, отливающий гнилым запахом мертвецов.
... Завтра постараюсь - выложить 6 часть.