избил мэра гаванскими сигарами, которые так любил мэр. И как результат всему – он забыл о своей зловещей угрозе, подать претензионный иск и закрыть эти двери ассамблеи, что как раз не позволило расшатать мировые устои и не пустить на её очередную сессию представителей различных стран, среди которых были даже президенты.
И ведь это хорошо, что на этом свете, кроме алчных и до всего имеющих свой аппетит частнособственнических капиталистов, существуют не жалеющие себя, самоотверженно трудящиеся на благо своей и что уж говорить, на благо общего мира, такие мэры как мэр Нью-Йорка Джулиани, который принял на себя весь удар и не позволил осуществиться коварному плану Джона по лишению крыши над головой участников ассамблеи.
Что же касается этого камня преткновения, самой ассамблеи, то она есть олицетворение всего самого передового и прогрессивного, что есть в человечестве. Так с самого входа вас встречают выстроенные в алфавитном порядке флаги всех стран, членов этой организации. Внутри же самой ассамблеи всё демократично и как надо устроено, для всех и каждого из его участников, где каждый из них, ни в чём не будет обделён, в том числе и вниманием.
Так для каждой страны участницы ассамблеи – а их чуть ли не 193 страны – выделен свой секторальный стол, за которым представители стран, одев на себя наушники, смогут, удобно устроившись, слушать то, что им переведут вслед за речью очередного докладчика. А ведь эти докладчики не простые, а всё сплошь демократично избранные президенты стран и монархий. Правда их время от времени, хорошо, что только на трибуне, а не в стране, сменяют различные представители недружественных режимов, среди которых, что уж греха таить, через одного встречаются осуждаемые всем мировым сообществом, диктаторы и просто не легитимные, то есть малосимпатичные, как правило, с усиками, тираны.
– И как только их трибуна терпит и ещё держит! – у любого здравомыслящего человека при виде этой или той диктаторской или старорежимной рожи, не может не вырваться подобный крик отчаяния. И надо воистину обладать огромным самообладанием, терпением и выдержкой, выработке которой способствует чёткое следование демократическим принципам не вмешательства, чтобы сдержаться и от отчаяния не выхватить из плечевой кобуры пистолет, и не разрядить его весь до последнего патрона, в этого несущего со священной трибуны ООН одну ложь и околесицу, что за деспотичного диктатора.
Правда, не все здесь столь стойки – им, наверное, поэтому не продают автоматическое оружие (а с пистолета много не настреляешь) – и некоторые, как к примеру, технический персонал, при виде ненавистных лиц диктаторов, которые вообще оборзели, и не только вольно, и не опасаясь за свою жизнь здесь ходят и дышат, но и решив расслабить свою грозность на лице, принялись довольно улыбаться, вдыхая воздух свободы, иногда не выдерживают и, используя своё служебное, близкое к стоящим на трибуне микрофонам положение, берут, набирают в рот слюну и плюют на микрофоны.
– Ну ладно, диктаторская рожа! На, получай. – Стоило только отвернуться отвечающему за готовность зала и в частности трибуны для выступления контролёру, как пылетёр Родриго, уже проделал свою смачную диверсию. И, конечно, трудно осудить за идущие от самого сердца действия, этого, когда-то подающего надежды на место в элите одной из ближнего бассейна страны, а сейчас подающего, а чаще быстро хватающего швабру, бывшего представителя золотой молодёжи, Родриго Бандераса, чья не спокойная душа на этом не успокоится и будет мстить и мстить.
Но это всё частности, которые всегда имеют своё место там, где часто собирается огромное количество и всё больше разных, с отличным цветом и взглядом на мир людей, где у каждого есть свои настроения, проблемы и такие культурные ценности, что при виде их без матерного слова иногда и не обойдёшься (но это себе позволяют ещё не освоившиеся, мало культур видевшие, далёкие от дипломатической работы люди). Но и это тоже всё частности, которые со временем пообтеревшись в этих стенах, так приживаются, что без них даже, кажется, что чего-то здесь не хватает.
А вот этот вопрос – чего же им всем не хватает, можно сказать общечеловеческий и общий, для решения которого, скорей всего и была создана эта глобальная организация. И, пожалуй, чтобы ответить на него, прежде всего нужно откинув все частности, правильно суметь сформулировать для себя общую цель (лозунг «мир во всём мире», это только инструмент для достижения общей цели, а не сама цель; хотя некоторые философски настроенные страны, в последнее время пытаются использовать обратный миру инструмент), найти которую, возможно позволит дать ответ на следующий вопрос – а что же всё-таки, всеми собравшимися здесь странами движет?
Ну а всеми здесь неспроста собравшимися представителями разных стран, как правило, движет одно общее, а именно желание признания и уважения (второе спорно) и не только на словах. И хотя страна стране рознь, тем не менее, её размер никак не влияет на степень самооценки и самоуважения её лидеров, которые не только сами не собираются заискивающе смотреть на президентов могущественных держав снизу вверх, но и им не позволят тыкать себе, глядя на них сверху вниз. Но это, конечно, происходит только в теории, которая почему-то всегда далека от практики и от самой трибуны ООН, на которой лидеры стран демонстрируют свою полную независимость от мнений …да того же самозваного гегемона, тогда как в кулуарах здания, при встрече …пусть с тем же гегемоном – наверное оттого, что у гегемона много мордатых охранников, а так бы всё было по-другому – от их независимости мнения не остаётся и следа, а вот зависимости, полная сладкая чаша приторных улыбок.
Но такое хоть и случается сплошь и рядом, и по-человечески даже иногда понятно, всё же бывают и свои исключения из общих правил, и тому же гегемону (для удобства примера, он лучше всего подходит), не то чтобы непочтительно не кланяются прямо в ноги, а идут дальше – оттоптав ноги в новых сшитых на заказ лакированных ботинках, переходят дорогу. И тут уж всё зависит оттого, преднамеренно или может быть случайно, наступил на ноги (хотя в большой политике случайностей не бывает, и значит, кто-то его подстрекал) этот не смотрящий себе под ноги налётчик, и определённо агрессор по отношению к чужой территории – туфлям (а они находясь на ногах представителя независимой страны, обладают дипломатической неприкосновенностью). К тому же надо ещё узнать, а не собирался этот налётчик, таким злодейским способом аннексировать эту, по мнению агрессора, спорную (он уже спровоцировал носителя туфлей на желание возмущаться и спорить) территорию.
И конечно тут возникает масса вопросов к спецслужбам (не иначе крот завёлся) – как они вообще допустили такую возможность, чтобы этот, что за дикий наряд, принц, какой-то там Нагибии, сумел так близко приблизиться к обладающему иммунитетом (вот уж нашёл чем гордиться), независимым от самого носителя характером, который всегда довлеет над ним вечерами, приводя его в такие места, о которых лучше не упоминать людям с совестью, чиновнику службы протокола мистеру Стронгу, и сумел так нагнуть его, что мистеру Стронгу ничего не оставалось делать, как с болью в сердце и на лице нагнуться и посмотреть на то, что этот гад наделал.
И хотя там всё было просто ужасно и плохо – песочный след пустыни, которая всегда присутствует на ногах всех этих принцев – мистер Стронг, как дипломат с большой буквы, проявляет сдержанность и не посылает того на три буквы, а высказывает лишь свою глубокую озабоченность таким ошибочным поведением принца Падлюки (мистер Стронг почему-то решил, что принца именно так зовут).
– Ты Падлюка, если ещё раз встанешь на моём пути, то я тебе все твои алмазные зубы пересчитаю. – Сладко улыбаясь, выказал свою глубокую озабоченность здоровьем принца мистер Стронг, после того как понял, что принц ни в зуб ногой на его гегемонском языке. После чего принц Нагибии раскланивается и покидает мистера Стронга, который теперь ни о чём другом и думать не может, как только об этом принце и кто мог за ним стоять.
И пожалуй этот случай с принцем Нагибии показателен тем, что в этих коридорах общего для всех народов дома, можно сам того не ожидая, встретить или всё также натолкнуться на представителя и даже президента любой страны, с кем можно вот так запросто перекинуться парой фраз (привет Обама или Джордж) и пожелать того, что сам себе не желаешь (тут всё зависит от вашего блокового настроения).
Так представитель какой-нибудь с ноготок на карте мира страны Собака-Ком, ну, например, министр до всего есть дела Барборис, (по названию страны сразу можно понять, что она высокотехнологичная страна; это заслуга креативного министра Барбориса, который пока что министр, а так у него насчёт себя грандиозные планы – он сам хочет стать диктатором, и ждёт не дождётся, когда нынешнего главу страны Собаки-Ком правителя Тутси укусит малярийный комар), впервые оказавшись в этих величественных стенах ассамблеи (а ему не сидится и всё хочется увидеть и знать), и как новичок, по большому счёту не зная многих правил, конечно, имеет право и возможность заблудиться в этих бесчисленных коридорах комплекса зданий ООН, и вместо искомого им буфета, совершенно случайно натолкнётся на стоящую в курилке группу курящих людей.
Ну а как не здесь в курилке, рассказывают все самые последние и важные новости и, конечно, Барборис, даже несмотря на давление своего голодного желудка, решил воспользоваться этим удачным стечением обстоятельств и прислушаться к разговорам столь важных персон.
При этом Барборис не собирается стоять вон там в сторонке – он знает себе цену, и если что, сумеет за себя постоять, и чтобы ни у кого не возникло насчёт него недоразумений, Барборис сразу заряжает свой рот сигаретой и явно специально, не находит у себя зажигалки или тех же спичек.
«Сейчас посмотрим на эти рожи в их истинном свете», – ухмыльнулся про себя Барборис и, протолкнувшись в общий круг, для начала сливается с чьим-то плечом и принимается за наблюдение.
В самом же кругу тем временем центральное место занимал всем известный, большой любитель тёплого окружения, сенатор Маккейн, сбоку от которого своё представительное место, как бы это не удивительно или наоборот обычно выглядело, занял известный своими оголтелыми заявлениями в адрес всем известной администрации, диктатор Заноса (все знали, что сенатор тренирует свою силу воли, для чего собственно и общается в основном с диктаторами и подобного рода мутными и кровожадными типами). Ну а, судя по тому, что стоящие вокруг этих выдающихся персон люди, проявляли к ним не всегда здоровый интерес – не вынимая изо рта сигареты, постоянно о чём-то спрашивали их – то они здесь тоже не случайно собрались.
– Полковник Заноса! – несколько фамильярно, что в этих демократических стенах допустимо, обратился к диктатору постоянно поправляющий на носу очки и во рту сигарету, какой-то хлипкий тип. И, наверное, диктатор не счёл бы нужным заметить этого, по его мнению, слизняка, если бы у того не висел пейджик со словом «пресса» и
