Однажды в субботний вечер они вдвоём сидели в ресторане. Крахмальные белые скатерти, а сложенные «веером» салфетки глубокого красного цвета. И стулья такого же красного цвета. Двадцать лет спустя Лизе захочется вновь побывать здесь. Но не суждено, такого ресторана больше не существует!
Лиза в новом платье, уже свободном, без талии. Отчим забавлял её рассказами о том, каким невозможным ребёнком был Егор в детстве.
Неожиданно к их столику подошёл немолодой мужчина с девушкой, державшей его под руку.
- Николай Иванович, моё почтение!
- Здравствуйте, коллега.
Лиза видела, что этот знакомый отчима был бы не против сесть за их столик. Николаю Ивановичу было неудобно отказать. Те двое устроились, сделали заказ.
Коллега отчима был возбуждён, весел. Познакомились, поцеловал руку Лизе. Его спутница назвала своё имя: Женни. Лизе было немного смешно, она поняла, что вначале этот человек решил, что Николай Иванович крутит с молодой девушкой, такой, как его спутница. А эта спутница, Женни (в миру, наверно, Женя!), была особой совершенно замечательной. Её макияж, был ярковат, но очень недешёвый. Её платье и туфли стоили уйму денег, и она этим гордилась. Но когда она увидела сумочку Лизы из серебряных колечек, то чуть не съела её глазами!
Евгений Юрьевич предложил тост за знакомство. Все подняли бокалы, и Лиза подняла, прикоснулась губами и поставила. Они были голодны, поэтому первые минут двадцать были отданы еде. Но и за едой Евгений Юрьевич не умолкал, он рассказывал о том, как они с Женни провели месяц на Майорке, и какой это изысканный курорт. Потом он решил, что наступило время более активного отдыха, и пригласил Лизу потанцевать. Ей стало смешно, она наотрез отказалась. Скоро Николай Иванович выбрал подходящий момент, и они с Лизой ушли.
В такси он сказал со смехом:
- Вот теперь обо мне пойдёт слух, как о плейбое.
- Вы огорчены?
- Да нет, просто смешно.
- А может быть та девушка тоже его невестка?
- Да-а, разумеется.
Вернувшись домой, поведали Вере Андреевне о встрече, посмеялись все втроём.
- А как он на Лизу смотрел! Как кот на сметану.
•••
Московская зима тёплая. Лиза много гуляла, читала, осваивала компьютер. Понемногу собирала приданое для малыша. Теперь в институт её возили отчим или мать, берегли.
Несколько раз приезжали в гости Саша с Викой и мальчиком. Антонина давала Лизе возможность всласть наговориться с Викой, а Сашу привлекала к «работам по хозяйству». В стиральной машине западает кнопка, нет-нет, не эта, вот эта. Для поддержания бодрости духа Саша рассказывал какие-то истории из прошлых его с Егором путешествий. «Вот были мы как-то раз в Африке…» А Егор-младший привёз Лизе в подарок зелёного зайца. Фотографировались на память.
Иногда по ночам, оставаясь одна, Лиза долго не могла заснуть. Она знала, что ни о каких письмах речи быть не может, и не ждала известий. Только про себя считала: месяц, два, три.… Без Егора прошёл и Новый год и восьмое марта.
26 апреля 1986 года. «Звезда Полынь». Господи, что же это было? Дурной сон, растянувшийся на много лет, подобный слоёному пирогу. С каждым новым слоем-годом узнаёшь что-то новое-старое и всё более страшное! Первые слои разоблачали буржуазные козни (карикатура в газете: «Так лысеют в Киеве!» с подтекстом нехай клевещут!), а следующие, всё более внутренние слои по содержанию сами приближались к несчастному четвёртому блоку.
В апреле и мае Лиза уже не работала, а в конце мая родился Алёшенька.
Смугленький, черноволосый, глазки лилового цвета.
Лиза до последнего надеялась, что вернется Егор. И никаких известий!
(А в пещере-то младенчик!)
В роддом пришли её встречать все, кто мог: родители, Антонина Андреевна, Вика с Егором-маленьким, Антон, тот одноклассник Егора, которого Лиза в первый раз увидела на свадьбе.
В вестибюле роддома, когда Лиза вышла следом за сестрой, которая несла драгоценный свёрток, её обступили встречающие. Сестра громко сказала: - Ну, где папаша?
- Сегодня только дедушка, - ответил Николай Иванович и взял на руки внука. Медсестра получила свой приз и ушла.
Все обнимали Лизу и заглядывали в конвертик с малышом. Приехали домой. Всё уже было приготовлено, кроватка, столик для пеленания, а в ванной прелестная розовая ванночка – ждали девочку. Лизе дали возможность покормить малыша и посадили за стол.
Лизе шампанское показали издали. Николай Иванович посмеялся:
- Помнишь из школьного курса физики понятие агрегатного состояния вещества? Вот выпить – это первое агрегатное состояние шампанского, понюхать – второе, а посмотреть на него – третье агрегатное состояние.
- Николай Иванович, в вашем лице человечество потеряло великого физика.
- Но получило счастливого деда.
На семейном совете решали, как назвать ребёнка.
- Предоставим слово маме. Что ты, Лизанька, думаешь?
- А что тут думать? Мы с Егором давно решили: если будет мальчик, назвать Алексеем в честь отца Егора.
Все помолчали. Антонина прослезилась и, вытирая слёзы, произнесла:
- А следующего назовите Николаем. И дай вам бог всем здоровья.
Жизнь действительно приобрела новый смысл. Кормление шесть – семь раз в день, прогулки, купание. На купание собиралась вся семья, как на представление. Мальчик был очень спокойный, что было удивительно при том, как Лиза волновалась в течение всего срока беременности. Ночью он спокойно спал, спокойно ел. Бабушки заботились о Лизе и о малыше, Лизе давали возможность высыпаться. Даже при спокойном ребёнке это очень важно.
Обе бабушки в любой момент могли вместо Лизы стирать, гладить, гулять, успокоить малыша, если он плакал, но Лизе было очень приятно самой заниматься ребёнком. Конечно, она не отказывалась от помощи бабушек. Ей предоставляли возможность сходить в кино, в парикмахерскую, погулять.
Вера Андреевна сочла своим долгом напомнить Лизе о том, насколько условия, в которых она сейчас живёт, отличаются от тех, в которых оказалась она сама, когда родились Лиза и её брат.
- Мамочка, я отлично всё понимаю. И я страшно благодарна Николаю Ивановичу. И всем вам.
Когда стало ясно, что ребёнка можно вывезти на дачу, Николай Иванович организовал переезд. В стране это было не самое спокойное время, но он заботился о семье, как обещал Егору.
На даче и так был городской комфорт, а теперь было сделано всё, чтобы Лизе с малышом было удобно. Малыш был очень спокойный, он, казалось, внимательно слушал, что ему рассказывает Лиза:
- Когда я увидела его в первый раз, я немного испугалась. Я была одна, а он в два раза больше меня. Вот вернётся, увидишь. А потом я почувствовала, что вокруг меня – стена. Наверное, та самая, каменная. У меня до сих пор такое ощущение, что он – медведь, волшебный, из сказки Шварца. Значит, и ты у меня медвежонок.
Лиза пощекотала малыша, и он заулыбался.
- Давай, я расскажу тебе сказку. Иди ко мне, мой медвежонок! – Она взяла малыша из коляски. – Пришла мама-медведица, взяла медвежонка на мягкие лапы, прижала к тёплому животу и понесла по лесной дорожке. А в лесу деревья стоят высокие…. Она ходила с малышом по дорожкам дачи и говорила с ним, говорила.
Ребёнка полагалось показывать врачу раз в месяц. Раз в месяц Лиза собирала малыша и возила его в детскую поликлинику. Каждый раз с ней ездила одна из бабушек. Участковым педиатром была маленькая сухая женщина лет сорока пяти, прокуренная насквозь. Лиза считала, что тем, кто работает с детьми, курить нельзя, и была рада, что ездит не одна, бабушки успокаивали её.
Педиатр была недовольна всем: тем, что ребёнок реагирует на то, на что должен реагировать, и тем, что не реагирует на то, на что не должен реагировать. Молока было маловато – плохо, мать виновата, нужно лучше питаться. Питаетесь хорошо? Нужно думать не о себе, а о ребёнке.
Каждый раз Лиза бывала выбита из колеи на пару дней. Выход нашёл Николай Иванович, он привёз к малышу хорошего старого детского врача.
У этого врача претензий к молодой маме не нашлось. Он лишь дал несколько полезных советов. И Лиза перестала переживать по поводу неудовольствия участкового педиатра. Все прививки делались в положенное время, малыш хорошо рос, развивался.
Всё больше становилось ясно, что Алёша очень похож на отца. Ещё в сентябре глазки оставались лиловыми, потом начали темнеть.
Когда после лета они вновь перебрались в город, погода внезапно резко испортилась. Пошли сплошные проливные дожди. Прогулки оказались под угрозой. Коляску стали выставлять на балкон. У Лизы стало больше свободного времени, но только пока Алёша спал. Если же он не спал, отойти от него было нельзя. Он был очень активным ребёнком. И головку держать начал рано, и ползать. Он с удовольствием реагировал на всех членов семьи, выделял, разумеется, Лизу.
Николай Иванович привёл массажистку, которая периодически проделывала над малышом свои манипуляции. Потом в массажный салон стала ходить и Лиза. Она быстро восстановила прежнюю гибкость и стройность. Бабушки священнодействовали над ребёнком, когда Лиза плавала в бассейне или была в косметическом салоне.
Но Лиза совершенно ясно понимала, что и при ином уровне комфорта, она так же точно делала бы всё для ребёнка и была бы счастлива.
Николай Иванович учил её водить машину и пользоваться компьютером.
Николай Иванович был хорошим учителем, теперь Лиза уверенно пользовалась компьютером. Она считала, что пока это ей ни к чему, но сам процесс её забавлял. Был в этом, однако, один момент, который…, словом, её заинтересовала заставка, стоящая на рабочем столе. Тогда особого разнообразия в этой области ещё не было. Отчим назвал это «трубопровод».
Лиза, словно загипнотизированная, могла подолгу смотреть, как на экране монитора распространяются, переплетаются и уходят в бесконечность разноцветные трубы. Компьютер как механизм, машину, она считала чем-то, нет! нет! кем-то женского рода.
Однажды ей самой стало смешно, когда она сказала компьютеру: - Спасибо, девочка!
- Николай Иванович, я, как дикарь, очеловечиваю технику. Это плохо?
Она сидела в кабинете отчима за его столом. Сам хозяин стола и кабинета сидел в кресле позади Лизы, и, чтобы ему было слышно, Лиза повышала голос, говорила громко. Отчим, было слышно, отложил детектив, который накануне принесла Лиза, наверно, наклонил голову набок, став при этом очень похожим на Егора, улыбнулся:
- Нет, дорогая. Ты же оживляешь, а не убиваешь. Ты при этом обогащаешься, а техника…, - он помолчал, - а что при этом делается с техникой, не знает никто. Почти никто.
- А почти – это кто?
- Да есть один. Специалист. Он всё знает.
- Специалист – это Билл Гейтс? – Лиза заинтересованно обернулась.
- Нет, это Господь Бог.
Лиза засмеялась: - Николай Иванович, я вас люблю.
И снова, и снова она смотрела на бегущие по экрану трубы. Потом она постепенно поняла, что перенесла себя туда, в это виртуальное пространство. Поскольку всё её время было распределено между ребёнком и мыслями о Егоре, то она подумала, что там, в том экранном мире, может быть, два человека тоже не могут встретиться. Они могут быть совсем рядом, но в разных цветных трубах. Совсем близко, но эта близость недостижима. И
