Время Лича. Глава 9. Четвертый сын короля.

      - Лич! - в очередной раз обратился Ольм к быстро шедшей впереди колдунье. - Мне безумно надоела игра в молчанку! - не дождавшись ответа, он продолжил вести монолог. - Послушай, если нам суждено путешествовать вместе, то ты могла хотя бы рассказать, что за ерунда на мне накарябана? Откуда она? Что значит? Я имею право знать? - Татда слушала раздраженно. Его болтовня её утомляла.
      Передвижение по чащобе было медленным. Ольм сильно прихрамывал, опираясь на длинную выточенную крюку. Лич его не торопила радуясь тому, что хотя бы не произошло воспаление раны. Ольм оказался выносливым путешественником и если бы не дыра в бедре, он и вовсе бы шел ловко не сбивая темпа.
      - Лич! - громко воскликнул воин.
      Татда резко развернулась, смотря в упор на Ольма. Он улыбался, забавно щерив зубы. Его щеки уже покрыла щетина, он казался взрослее своих лет. Ольм подошел к колдунье ближе. Она терпеливо ждала.
      - Я знаю, что ты склонна к состраданию. И я знаю, что моя болтовня тебя раздражает! - Татда склонила голову на бок. - Когда я начинаю болтать без умолку, ты начинаешь сутулиться, и часто вздрагивать плечами. Вот, как сейчас, - он резко взмахнул рукой указывая на плечи Татды.
      Металлически зарычав она резко развернулась и поспешила вперед, пытаясь не слушать задорный смех воина.
      Наконец, Татда сжалилась над Ольмом. За сегодняшним долгий переход, им пришлось пробираться вброд через две горные реки, и вплавь, переплывать глубокое озеро, не считая десяток подъемов по сыпучим склонам, и не менее десятка спуска, по отвесным горным отрогам. На некоторых из них, Ольму пришлось съезжать прямо на филейном месте. Лич, специально выбирала дорогу по ухабистей, и ещё более специально, не давала отдых раненному воину. Её фееричная каторга, удалась на славу. Десяток километров, она шла в тишине, обдумывая какой тропой лучше добраться до башни чародеев.
      Ольм устало припал под кроной дерева. Раздраженно откинул от себя крюку, на которую опирался. Из его груди вырвался стон удовольствия, когда он с трудом выудил ноги из тяжелых сапог. Татда тем временем разожгла огонь, молчаливо стоя в стороне, прислушиваясь к окружающим шорохам. Жизнь в теле покойницы научила её относиться ко всему с осторожностью. Живые дахгарцы могут поджидать мертвых на каждом углу. А странствующие искатели приключений, так и вовсе не страшатся блуждать рядом с границей мертвого королевства. Татда слышала лишь изящные лесные трели ночных птиц. Сквозь дико растущий лес пробивался ореол Кфонара. Пропитанные ночной росой ветви цветущего жасмина неряшливо закрывали собой низкие пушистые облака. По освещенным краям туч, проплыл силуэт, дымчатого коршуна. Его крылья мягко шуршали внимая трению воздуха. Татда присмотрелась. Магическое зрение тут же выхватило рябое оперение, с белой грудкой хищной птицы. Ветер трепал молодые тонкие перышки. А острый взгляд, следил за неосторожными полевками и лягушками, обитающих в местных многочисленных прудах и некрупных озерах. Татда слушала природные всплески воды, так отдаленно напоминающие бой водопадов в подземных склепах Басюрхюрна.
      Она перевела взгляд на Ольма. Шипя сквозь зубы от отдирал от раны лоскут тряпья. Ткань пропитанная кровью, приобрела темно-бардовый оттенок. Рана начала сочиться кровью. Сквозь боль он продолжал совершать экзекуцию над самим собой. «Что творит», - сокрушенно отметила Татда. Она подошла к Ольму. Полы её балахона, ажурно легли вокруг её ног, стелясь по мшелой земле. Он поднял взгляд на мертвую колдунью. Татда усмехнулась, невероятно щенячьему выражению его лица, в особенности закушенной нижней губой. Она принялась сама осторожно отделять ткань от кожи. Дюйм за дюймом, материя поддавалась, принося минимум боли, и ещё меньше разрывов. Наконец, она смогла осмотреть открытую рану. Большая, с неровными краями, вполне чистая. Татда знала, со временем, мышцы и ткани восстановятся, и вскоре воин не будет испытывать дискомфорт при ходьбе. А пока, она вновь воспользовавшись авантюрином, промыла рану, помогла аккуратно сделать перевязь. Вновь отошла по другую сторону костра, замерев молчаливым стражем. Ольм первый прервал тишину:
      - Скажи мне лич, почему мы враждуем? - пламя костра плясало в его глазах, а сведенные к переносице брови, говорили о его внутреннем болезненном состоянии.
      - Не знаю дахгарец, - тихо проговорила Татда. - Так уж случилось.
      - Так уж случилось, - задумчиво тихо повторил Ольм. - Как ты думаешь мы можем стать союзниками? Я имею ввиду когда-нибудь наши народы помирятся?
      - Почему тебя это так волнует? Твой век короток, живи, плодись, и радуйся каждому прожитому дню. Не усложняй и без того болью устланную жизнь.
      Ольм резко взглянул на стоявшую в тени мертвую колдунью. Он прищурился, чтобы лучше разглядеть её подвижный ветрами силуэт.
      - Что произошло в твой последний день?
      - Это не твое дело, дахгарец.
      - Да. Прости, не моё, - немного разочарованно проговорил Ольм, вновь вглядываясь в огонь. - И имя свое ты мне тоже не скажешь?
      - Нет. Оно не имеет значение.
      - Очень даже имеет, я бы хотел к тебе обращаться по имени. По-дружески. На мой взгляд обращение к тебе «Лич», как то грубо.
      Внезапно Татда расхохоталась зловещем смехом. Ольм поморщился, мурашки побежали вдоль позвоночника, а руки и ноги покрылись гусиной кожей. Отсмеявшись, Татда заговорила.
      - По-дружески? Ты странный, дахгарец! - отметила лич. - Ищешь смысла в тысячелетней войне. Пытаешься найти альянс с враждебным тебе существом. Пытаешься копаться в прошлом той, которой нет уже семьсот лет. Дахгарец! Ты хотел смысла? Так послушай меня, - Татда обошла костер и присела на одно колено перед воином. - Смысла нет! - она энергично замотала головой из стороны в сторону.
      - Я не хочу считать тебя врагом, - спокойно ответил Ольм.
      - Это безнадежно.
      - Я волен сам нарекать себе врагов.
      - Ложись спать, дахгарец, - она выпрямилась. - Завтра долгая дорога.
      Ольм кивнул, и заложив под голову руку откинулся на спину. Глаза его были открыты он задумчиво глядел в темное небо:
      - Лич, прости!
      - За что? - тихо прошептала Татда.
      - За ту боль, что когда-то совершили мы… Живые… - Татда молчала. - Среди нас есть хорошие дахгарцы. Прости! - Татда молчала. - И спасибо, за то что перевязала мою рану, у тебя золотые руки.
      Он отвернулся спиной к костру, и ещё долго не мог уснуть. Ольм думал о мертвой колдунье. И даже слышал тяжелый металлический вздох, когда она думала будто он уснул. Ольм и сам не понял, как погрузился в сладостный мир сновидения.
      - Нас нагнали! - разбудил Ольма взбудораженный вопль лича.
      Он вскочил, безумно осматриваясь вокруг. С горы, что осталась на западе, бежало три скелета. Ольм издали, услышал скрежет стальных лат.
      - Бежим! - воскликнул он.
      - Не убежать, - ответила Татда.
      - Холера! Бежим! - он схватил Татду, за край её длинных рукавов, и с силой дернул к себе. Сквозь боль, шипя и стоная при каждом шаге, он бросился вперед, по густому перелеску. Лич следовала по пятам, то и дело оглядываясь.
      - Энсемуф[14], - выкрикнула лич.
      С посоха слетел едкий черный дым, который облаком полетел на скелетов. Татда видела, как облако ударилось в их посеребренные нагрудники. Туман прошел сквозь, оседая едким паром над частью глухого перелеска. Не чувствуя преграды, скелеты бежали вперед. Татда мысленно выругалась, свернув в бурелом. Ольм следом. Оба кубарем покатились по покатой горе. А внизу, вымазавшись в глине, с налипшей на одежду жухлой листвой, они вскочили и бежали дальше. Скелеты нагоняли.
      - Ихнынва Омона…
      Стена огня тут же поднялась стеной, ровно в том месте где лич коснулась земли, заостренным концом посоха. Пламя весело поглотило с десяток вековых деревьев, упирающихся верхушками в низкие облака. Лич концентрируя стену огня, наращивала ярость пламени. Ничто, ни живое, ни мертвое не должно пройти сквозь пламя беспрепятственно. Ни что! Если только на это существо, наложено защитное заклинание. Именно на магию, именно определенного лича, и именно конкретного посоха, с конкретным магическим камнем. Скелеты прошли так будто преодолели чуть взыгравшийся ветер.
      - Вот же ж брыдлый оползень! - выругалась Татда. - Личи Басюрхюрна, наложили на них заклинания блокирующие воздействия моей магии.
      - Что? - сокрушенно выдохнул Ольм. - Будем биться. - не уверенно, но воинственно прорычал дахгарец.
      Татда осмотрелась. Сизые болота, словно дремучие котлованы, были разбросаны по мшелой лесной земле. Плотные деревья, уже начали редеть, вдали виднелась равнина. С окончанием чащобы начиналось королевство Улеменер.
      - Нет. Не будешь! - выкрикнула Татда, резко оттолкнув от себя Ольма.
      Не удержавшись на раненной ноге, он повалился на спину, и кубарем слетел в очередной бурьян, коих вокруг были сотни. Некоторые из природных рвов вовсе невидимками таились, под мягкой опасной травяной растительностью. Словно ловушки поджидающие свои неудачливые жертвы. Ольму повезло, он упал достаточно мягко. Шестипалые лопухи, приняли на себя падение тела дахгарца, лишь чуть примявшись и склонившись к земле.
      Татде повезло меньше, едав она оглянулась, чтобы встретиться взглядом с мертвецами, как на неё обрушилась атака опытных паладинов Басюрхюрна. Она упала на колено выставив посох перед собой, ровно за мгновение до того как край заточенного меча раскроил бы ей череп. Увеличивая силу удара, воин вел оружие из-за спины, занося меч наотмашь. Вибрационный металлический звук звеня, словно воронкой разнесся по краю болотистой пущи. Резко рванув посохом в сторону, лич ударила скелета по голени. Не удержавшись атаковавший воин рухнул на спину. На Татду налетел второй мертвец. Словно танцуя, лич вывернулась, отступив на шаг, мысленно шепнув под ноги скелета заклинание: «Орсьтот». Поваленное дерево, должно было перекатиться задавив и сломав ноги воинов. Но магия не подействовало. Также мысленно Татда выругалась, весьма красноречиво и довольно грязно.
      - Сдавайся, Татда! Твоя защита не имеет смысла, - проговорил один из мертвецов.
      - Наше существование не имеет смысла, - зло бросила лич. - Так что будь добр, сдохни!
      Скелет промолчал, лишь в его кисти два раза провернулся меч. Паладины приступили к атаке. Её сжимали в кольцо. Прекрасная тактика. Выставив перед собой посох, Татда принялась закручиваться волчком. Ветер свистел вокруг быстро двигающейся фигуры колдуньи. Полы её балахона, развеивались словно фарфоровое блюдце. Ткань приятно шуршала внимая движениям завораживающего танца. Упрямый свист ветра смазывал зрительное восприятие. Не сбивая ритма Татда вела кругом посох. Острие посоха нашло свою цель. Металл уперся во что-то жесткое. Что-то треснуло. Скелет рассыпаясь кучей, лег у её ног. Она инстинктивно продолжила вести атаку. Зря. Оставшиеся скелеты видя брешь в волновой атаке, выхватили из-за спины ромбовидные щиты. Шаг за шагом, пытаясь прижимать лича к озеру. Очередной виток вокруг себя, посох без устали процарапал щиты. Атака лича не приносила успеха. Она оступилась по колено увязнув в болоте. И тут же