Люди слова. Гл.3

звонивший вдруг разозлился и заорал, что вы сэр, не представляете, до чего вы его достали и что он так и быть, лично вам представится.
– И что тут необычного?– Усмехнулся мистер Морган. – Этот человек, всего лишь нетерпелив и явно страдает пониженной самооценкой себя, раз боится назвать своё имя. Ну а то, что он выбрал меня, как объект для своей ненависти, тои здесь всё логично – кто, если не я? – искренне, что бывало редко, рассмеялся мистер Морган, решив к своему удовольствию добавить ещё одно удовольствие – раскурить сигару. Что он буквально сейчас и сделал и,пустив дым из сигары в сторону мистера Данкана – мистер Морган не мог проигнорировать мистера Данкана, и поступить иначе. Ведь мистер Морган всегда проявлял заботу к своим доверенным лица, и если они не могли себе позволить курить такие дорогие сигары, то дымя в их сторону, он тем самым, через их пассивное курение, делился с ними этой частью своих богатств.
Ну а мистер Данкан, если честно сказать, до того не благодарный тип и сволочь, раз он вместо того чтобы благодарно вдыхать в себя пущенный мистером Морганом в него дым, берёт и отворачивает от него свою скривившуюся физиономию. И не надо тут нагло врать и изворачиваться, оправдываясь тем, что он из-за дороговизны сигар, бросает курить. Да просто мистер Данкан, как и все находящиеся по другую сторону от стола мистера Моргана люди, завидует ему чёрной завистью, и желает сидеть на его месте и сам пускать дым из сигары в пристыженное своим новым положением, лицо согнувшегося в книксене, мистера Моргана.
Но делать нечего и пока мистер Данкан находится по эту сторону стола (а ведь тогда, в чёрный понедельник, у него была возможность сесть на это место – нужно было всего лишь подтолкнуть мистера Моргана в окно – но он испугался, да и не осилил поднять эту тяжёлую тушу мистера Моргана), то ему ничего не остаётся делать и приходиться давиться своими слезами, вызванными едким дымом сигары мистера Моргана, и продолжать свой рассказ.
– Но это был один звонок из череды множества последовавших вслед за этим звонков, где, судя по голосу, всё тот же человек,в качестве цели своей записи к вам на приём, просто словесно видоизменял своё первоначальное словесное заявление. «Ведь мистер Морган, человек слова. Так что передайте ему слово в слово, то, что я скажу, и он всё поймёт. Так начинался каждый его ответ». – Читая с того мятого листа бумагираспечатку последнего разговора, мистер Данкан начал свой короткий пересказтого самого состоявшегося между администратором и позвонившим незнакомцем разговора.
– Он мне и многим людям, публично дал своё слово. И я хотел бы,наконец-то, обналичить данное им нам слово. – Тщательно выговаривая слова, произнёс в трубку незнакомец.
– Что за слово, сэр. Не могли бы вы объясниться. – Последовал вопрос администратора.
– Мистер Морган знает. И не мне, а ему придётся объясняться. – Жёстким тоном ответил в трубку звонивший.
– Сэр, мы на основании общих слов, не можем записать вас на приём. – Не менее жёстко, то есть сухо, последовал ответ администратора.
– Так вам нужны частности. А как же насчёт неприкосновенности частной жизни? – заявил незнакомец, смутив администратора.
– Я вас не понимаю, сэр. Вы говорите загадками.– В растерянности ответила администратор.
– Какими же загадками, если я на ваши требования раскрыть, возможно, конфиденциальную информацию о цели нашей встречи с мистером Морганом, всего лишь хочу оградить и оставить в неприкосновенности свои и права мистера Моргана на свою частную жизнь. А если так,как вы хотите случится, то вполне вероятно, что у мистера Моргана после вашего вмешательства, совершенно не останется времени на свою личную жизнь. – С какой-то даже угрозой сказал незнакомец. 
– Сэр, вы цепляетесь за слова и, судя по всему,пытаетесь угрожать, а это неприемлемо нами. Я вас отключаю. – Закончила разговор администратор.
Закончив свой пересказ написанного, мистер Данкан посмотрел на мистера Моргана и к своему удивлению, не увидел его окутанного в облако дыма сигары лица.
– Мистер Морган. – Попытался растормошить, может быть уже задохнувшегося в дыму мистера Моргана мистер Данкан. Но мистер Морган как будто замер в этой туманности Андромеды – сидит там и не шевелится. И только с третьего раза, мистеру Данкану удалось дозваться или вернее сказать, докричаться до мистера Моргана.
– Да-да. – Придя в себя, отозвался натужно улыбающийся мистер Морган, рукой разгоняя вокруг себя скопившийся и почему-то не улетучивающийся дым.
– Это всё, мистер Морган. – Ответил, почему-то не удивившийся всему случившемуся с мистером Морганом, мистер Данкан. «Совесть замучила, вот он время от времени и впадает в мысленную прострацию. Грехи, как оказывается, не только разъедают тело и душу, но и сказываются на умственной деятельности грешника, заставляя его хандрить и углубляться в себя, в поисках оправданий для своих прегрешений». – Рассудил про себя мистер Данкан, глядя на виноватую улыбку мистера Моргана, чьи подлости и прегрешения, как не ему, принимавшему самое деятельное в них участие, не знать.
– Хорошо, мистер Данкан. Оставьте мне информационный листок и можете идти. – Сказал мистер Морган, туша в пепельнице сигару. После чего он дожидается  того, когда мистер Данкан выйдет из кабинета и, взяв в руки положенный на стол информационный лист, с записанным на нём, всеми ищущими с ним встречи лицами, начинает пальцами перебирать их имена, а в памяти лица. И, в общем, это для мистера Моргана стандартная процедура – она для него служит своего рода гимнастикой для памяти и ума, а также в зависимости от количества и качества ищущих с ним встречи лиц, служит для него сейсмографом, по которому он может отслеживать колебания мысленастроений людей и значит, контролировать отпускную цену земли.
После беглого осмотра, мистер Морган берёт ручку и начинает с помощью неё распределять свои приоритеты и отношение к этимлицам, записанным на листе в виде своих, часто благозвучных, а ещё чаще, ничего не значащих имен и фамилий. Ну а сам процесс по выделению этих, самих себя записавших в этот список людей, состоял из траты на них чернил из ручки. Так кого-то мистер Морган вычёркивал, кого подчёркивал, а кого и вовсе отмечал, ставя напротив имени жирную галочку, с какой-нибудь обозначающей время цифровой заметкой.
Правда и здесь были свои исключения из общих, придуманных самим мистером Морганом, каллиграфических правил. Так напротив особо им отмеченных фамилий, он, не стесняясь в выражениях, иногда с весельцой в устах, а иногда нервно сжимая ручку, вписывал в историю этого информационного листа, звучные прозвища и выражения.
– Ну, мистер Бланк. Вы меня своей наивностью и  простотой просто удивляете. –Покачал головой мистер Морган, какой уже раз,в числе записавшихся на приём,обнаружив имя этого, до нестерпения любого собеседника, настойчивого конгрессмена. – Ему хоть кол на голове чеши, всё равно ничего не поймёт. Баран, да и только. – Мистер Морган решил особенно выделить мистера Бланка, нарисовав напротив его имени барашка.
– Да я прямо, Экзюпери какой-то. – Оставшись довольным своим художественными талантами, которые так преобразили имя этого упорного конгрессмена, болтнул мистер Морган. После чего его взгляд перемещается ниже и, наткнувшись на ненавистное ему имя частного лица, но кого он хочет этим обмануть, а на самом деле представителя представителей бога на земле, падре (так он представился; на счёт чего у мистера Моргана было очень много сомнений) Себастьяно.Ну а эти представители бога на земле, по непонятно по каким причинам (они заявляют, что по его принадлежности к их вероисповеданию) записали его в число своих братьев по вере – если не кривить душой, то они в чём-то были правы и, разделяемая ими с мистером Морганом его бесконечная вера в силу денег, давала им право так называться.А раз так, то ему, для которого бог не поскупился и одарил его всем тем, что у него есть, нужно подумать и о других людях, за счёт которых, бог, можно и так сказать – одарил его таким богатством.
Ну а так как эти представители бога на земле и в частности, самый представительный из них, падре Себастьяно,отлично понимали мистера Моргана – он же их брат по вере в презренный метал, то и их напористость в отстаивании прав обделённых мистером Морганом людей(в их число входили и они) была еженедельной и беспрецедентной.
– Ненавижу. –Заскрипел ручкой мистер Морган, с особым рвением листа бумаги,накоторым написано имя падре Себастьяно, ставя на его имени крест. – Решил меня жизни научить. У меня для вас есть новое слово, говорит. – Мистер Морган вдруг закипел и резко сорвался со своего места, принявшись ходить вдоль кабинета. – А у меня для вас, есть с десяток, хоть и стареньких, но никогда не теряющих своей актуальности слов. Пошёл ты на …– Мистер Морган от перенапряжения и от актуальности, и могущества подступивших к его горлу выразительных слов, от упоминания которых горло говорящего всегда обдаёт внутренним жаром, а слышащего бросает в холодный или горячий пот – всё зависит от того в чьих устах прозвучали эти слова – оступается и со всего маху присаживается на свой стол. Затем переводит дыхание и, выплюнув из себя словесный остаток: «Козёл», – возвращается обратно на своё место.
Там же, он прежде всего наливает себе воды, для того чтобы остудить свой внутренний жар, затем садится на стул, смотрит на лежащий на столе лист, на котором чётко выделяется крест на имени злополучного падре Себастьяно, и уже улыбнувшись, с присказкой: «В сердце человека всегда множество мыслей», – берёт этот лист, складывает его пополам и когда уже было собирается убрать его в отдельную папку, где хранится архив с этими записями, вдруг замечает на краю листа сделанную ручкой приписку.
Ну а так как неоспоримое право владеть ручкой и делать ею правки и замечания на этих информационных листах, сколько он себя помнил, было закреплено за мистером Морганом, то появление здесь на его территории, ещё одной ручки, было воспринято им как вызов его гегемонии власти. А уж этого, ни один привыкший безраздельно властвовать гегемон, не потерпит. И мистер Морган с нехорошим предчувствием для мистера Данкана, чья неосмотрительность иметь в кармане ручку, теперь может стоить ему всей месячной премии или того больше, пинка под зад с работы, вновь начиная закипать, принимается осторожно (наверное для того, чтобы чернила не сбежали от страха перед своим раскрытием) разворачивать этот лист бумаги. После чего мистер Морган, с той же осторожностью, приглядывая и держа в уме эту чернильную запись, дабы не быть предвзятым и суметь объективно разобраться, что к чему, начинает подходить к этой записи постепенно, с самого начала листа.
Ну а там, с самого начала листа, как уже было раз зачитано мистером Данканом, находилась текстовая распечатка телефонного разговора диспетчера с тем неизвестным типом. Правда, этот разговор закончился не так, как мистер Данкан зачитал. Хотя если читать то, что было пропечатано принтером, то мистер Данкан ни на одно слово не оступился. Но вот если принимать во внимание, вот эту,появившуюся между