понимала о семейной жизни. В 2009 году брак распался, но она искренне благодарна мужу за счастье иметь таких детей, за усвоенный семейный опыт. До сих пор, хотя прошло уже почти десять лет после развода Эндже с первым мужем, родители его дружат с ней и своими внучками, помогают.
Но девочки очень хотели, чтобы в семье был папа и горячо просили Господа об этом на русском и татарском языках.
«Нас сверху услышали, – рассказывала мне Эндже. – И я встретилась с Дмитрием. Забеременела, но еще настороженно относилась к событиям в своей жизни. Не поверила в себя, в долговечность нового брака. Висела над нами ипотека. Родители мои боялись за меня: уже дважды пришлось перенести кесарево сечение… Я сдалась – решилась на аборт».
Долгое время потом она была подавлена, мучилась виной за нерожденного ребенка. Ей казалось: может, акушеры не все «вычистили» – может, он еще там, в ней, живет…
«Я такое пережила, что теперь сама кого угодно смогу удержать от этого страшного шага – убийства уже зародившегося ребенка», – уверена Эндже.
Не стала она пить назначенные врачом таблетки, предохраняющие от беременности. Все прокручивала в голове, в памяти то, о чем мы с ней так много говорили. И душа ее, светлая, трепетная жемчужина, успокоилась только когда она поняла, что станет мамой в третий раз.
У нее сохранился мой номер телефона, она позвонила мне, и мы обе радовались ее счастью. Родных она посвятила в событие только выждав 13 недель.
У Эндже заботливый, одинаково любящий всех троих ее девочек муж, добрые, внимательные бывшая и нынешняя свекрови. А 4 апреля исполнится два годика младшей доченьке Эмилии.
ВЕРА ИВАНОВНА НЕСТЕРЕНКО,
бабушка 10-месячного Ильи:
В 2014-м мы бежали из Луганска от войны. В наши окна смотрели танки, над головами свистали пули. Я взяла сумку с документами, двух внуков и успела уехать поездом на Москву, пока еще не прервалось железнодорожное сообщение. Когда ехали по Украине, проводница все отгоняла от окон детей: вдоль всей дороги стояли расчехленные пушки…
В 6 утра мы оказались в Дзержинске. У нас здесь не было ни родных, ни знакомых. Просто это была единственная точка в России, о которой я знала. Куда идти? Не сомневалась: помогут в церкви. И нас действительно тут же приняли.
Социальный центр «Покров», его руководитель Ольга Владимировна Кочетова, помощник руководителя Леночка Козырева – они стали нашими мамами. Обеспечили всем необходимым. Мы и теперь частые гости Центра – ежемесячно получаем продуктовые наборы, памперсы, рождественские и пасхальные подарки детям, помощь добрым словом и добрым делом.
…Скоро разбомбили в Луганске наш дом. Сыновья мои и мама внуков добрались до границы. 7,5 часа стояли под обстрелами в очереди на отъезд перед украинской таможней. Начались взрывы – российская таможня распахнула ворота и только подгоняла людей: скорей, скорей сюда! Кто-то полз, кого-то несли, десятки остались лежать убитыми на украинской земле…
Тяжело живем. У нас и здесь столько проблем с оформлениями, с пропиской, с пенсией, но мы уже граждане России. Дети учатся в школе, сын работает. Когда два года назад Юля забеременела, решили после долгих раздумий, что еще одного человечка впускать в наш неустроенный мир нельзя. Хотя давно мечтали о третьем ребенке – девочке.
Когда Юля сидела в больнице в ожидании направления на аборт, увидела немолодого мужчину, подходившего к пациентам и медработникам за подписью в какой-то бумаге. Подошел и к Юле, побеседовал, убедил подписать обращение к российским властям о запрете абортов. Юля считала, что запрет такой будет правильным, и не стала записываться на аборт. Так волонтер социального центра «Покров» Алексей Юрьевич Костенко помог Илюше Нестеренко появиться на свет. В апреле мальчику будет год.
ОКСАНА САФРОНОВА,
психолог:
А няня нужна
Стук в дверь. На пороге кабинета социального работника появилась вся семья – мама, папа и полуторагодовалый малыш на руках. Молодая мама бережно и ласково прижимала к груди ребенка. Рядом с ней присел молодой человек. Марине 24, Андрею 26 лет. Оба внимательно разглядывали обстановку, плакаты с изображением матери с младенцем, буклеты про аборты… Интересно, зачем пришла сюда, на предабортное консультирование, эта семья?
Беседа длилась долго. Поначалу держались вполне спокойно. При этом больше говорила жена, уверенно приводя аргументы в защиту своего «правильного и единственно верного» решения - сделать аборт:
«Да вы поймите нас, мы очень хотим еще детей, но не сейчас, а позднее, года через 4–5. Тяжело будет, маленький еще совсем ребенок. Денег все время не хватает. Муж и так работает целыми сутками. Квартира своя, но небольшая, мало места» и т.д.
Глава семьи «вставал на защиту» жены:
« Поймите, мне очень жалко свою жену, она очень устает с маленьким, сил уже нет. Как же она будет с двумя?! Это просто невозможно…»
Во время рассказа о внутриутробном развитии младенца, о самом процессе аборта, о его физических и психологических последствиях лица Марины и Андрея становились все хмурнее и хмурнее. Молодой папа сидел уже с абсолютно печальным лицом, уставившись в пол, не желая смотреть на «страшные правдивые картинки».
Я предложила помощь социального Центра. Подробно рассказала, что если они сохранят ребенка, то им помогут вещами, продуктами, памперсами и всеми детскими принадлежностями. А при большой необходимости социальный Центр готов для них подыскать и няню, которая сможет сидеть с детьми.
В кабинете на несколько секунд повисла тишина. Сказать маме и папе было больше нечего… Молодой человек, извинившись, попросился выйти из кабинета.
И тут девушка вдруг снова очень эмоционально заявила: «Понимаете, я боюсь потерять мужа! Он очень устает, постоянно работая. Боюсь, что если я еще рожу ребенка, то нервы у него не выдержат и он от нас уйдет. И тогда – все! Я одна с двумя останусь!?»
В назначенный день девушка на аборт не пришла. У меня появилась надежда, что эта семья все же сохранила ребенка. Но на телефонный звонок никто не отвечал, узнать результат было не у кого.
Прошел примерно месяц. В кабинете зазвонил телефон, и тихий женский голос произнес: «Здравствуйте, это Марина… Помните, мы были у вас с Андреем… Вы говорили, что можете найти для нас няню, которая сможет сидеть с ребенком. Нам она очень нужна».
Я радостно откликнулась: «Вы все же сохранили ребенка? Молодцы! Как я рада за вас! Конечно же, мы найдем няню, как обещали».
«Да нет… Я сделала аборт в платной клинике. Просто… от меня ушел муж… Он нас бросил… Я теперь совсем одна с маленьким ребенком… Жить не на что, нужно выходить на работу…»
Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…
Женщин мы принимаем в кабинете больницы, где находится сам абортарий – «место казни», куда они уже пришли записываться на ближайшее число. И поэтому наша работа усложняется тем, что после беседы с женщиной на обдумывание у нее, в зависимости от срока беременности, остается «всего ничего» – иногда до завтра, а максимум – дней шесть. Но, конечно, мы стараемся приложить все усилия, чтобы эта «казнь» не состоялась.
Однажды ко мне на консультацию пришла Анжелика, ей 28 лет, срок беременности – 7 недель. Она уже записалась на аборт – через четыре дня.
Очень красивая, женственная, с веселым, озорным взглядом и игривой беззаботной улыбкой, она уверенно смотрела мне прямо в глаза и была абсолютно не настроена на разговор. Во время беседы вела себя высокомерно, давая понять, что учить ее ничему не надо и слушать она ничего не собирается. Анжелика твердо и решительно заявила:
«Мне не нужен этот ребенок! Я никогда и не хотела детей. Я гуляю! Я еще очень молода и живу в свое удовольствие. Люблю клубы, большие компании. Замужем еще не была, а одна не справлюсь с ребенком. Да я сама еще как ребенок! И не надо меня пугать: если даже больше не смогу забеременеть и не будет у меня детей – ну и что?! Меня это абсолютно не волнует. Не будет – и не надо!».
В процессе моего рассказа о последствиях аборта, о внутриутробном развитии ребенка, рассматривая предложенные буклеты с «ужасающими картинками», она все-таки стала меняться в лице. Теперь время от времени Анжелика прятала от меня взгляд, опускала голову. Она пыталась спорить и доказывать, что там, внутри нее, еще нет никакого ребенка и что никакой боли он не почувствует. И что все женщины делают аборт, поэтому ничего страшного в аборте нет.
Через какое-то время она стала рассказывать о своей жизни. Один аборт уже был в прошлом. Человек с образованием и хорошей работой, она вполне самостоятельна. Беременна от женатого мужчины, которому абсолютно безразличен тот факт, что она ждет от него ребенка. У него есть своя семья и дети, а разводиться он не собирается.
«Ну и что теперь вы мне скажете? Кому нужен этот ребенок?!»
Я стала приводить ей примеры из жизни моих друзей и знакомых о том, что вся эта молодая разгульная жизнь рано или поздно закончится. И однажды, оглянувшись на пройденный путь, вдруг поймешь, что ничего не создано тобой, что в твоем существовании нет никакого смысла, потому что нет чего-то такого, ради чего хочется и стоит жить. А в душе останется только одна гнетущая пустота.
И вдруг из глаз этой веселой беззаботной и уверенной в своей правоте девушки потекли слезы… Немного помолчав, она сказала: «Спасибо за беседу, но я осталась при своем мнении».
В назначенный день на аборт Анжелика не пришла. Я набрала ее телефонный номер и услышала радостный голос: «Ой, здравствуйте! Да, я не пришла и не приду. Я буду рожать! Я очень хочу этого ребенка».
Каждая из рассказанных историй – результат принятого решения, судьбоносного как для самих женщин, так и для зачатых ими детей. Многим жительницам Дзержинска помогает принять такое решение осознание того, что есть в городе место, где им окажут психологическую поддержку, помогут продуктами питания, предметами первой необходимости – детскими смесями, сосками, пеленками, памперсами, одеждой для новорожденных, присыпками, колясками, кроватками… И даже бесплатную няню подберут.
Осуществляется эта помощь благодаря финансовой поддержке Федеральной благотворительной программы помощи беременным «Спаси жизнь!» и частным пожертвованиям многих дзержинцев.
