Правдолюбец

Конечно, иногда бывают минуты, когда мы верим в это.
Но это преходяще.
Это сиюминутно, потом тут же приходят вопросы, на которые нет ответа.
Всё возвращается на  круги своя.

Докурив, друзья вернулись в комнату.

Все сидели и смотрели телевизор.  Они  пристроились.
Но Аскольд, как ни старался, не мог отвлечься от своих мыслей, а в особенности сейчас, когда в комнате была Мила.
…. его тянуло к ней…
Она была для него всем.
Она – жизнь…
… без неё холод и тьма.

А что он мог дать ей?
Что!?
Он потерял будущее.
Потерю нельзя восполнить.
Потеря - это потеря!

Аскольд постарался отвлечься.
Он встал и  подошел к столу.
Вовка последовал - за ним.

Они сели. Аскольд поднял бутылку вина. Вовка отрицательно покачал головой. Тогда  в руках показалась водка, Вовка утвердительно  кивнул.
Разлив, он  залпом выпил. Жидкость проползла по горлу и остановилась где- то в середине живота и тут  же всё изменилось.

Они повторили.
Аскольд  посмотрел на Вовку - тот кивнул, и они пошли на кухню.

Женщины и братишка продолжали сидеть и смотреть телевизор.
Молчание стало настолько для них настолько привычным привычным, что они и не помышляли себе о другом, иногда бывает,  что люди собираются повторить, не важно чём главное - поговорить, так вот основу их дружество составляло молчание ,не то молчание, когда каждый из присутствующих в  тягость другому, а то, что делает существование приятным, когда другой не стремится ворваться в мир сотоварища.

После вечера Аскольд  провожал Милу.
Они Молча    шли по тёмным улицам.
Каждый был погружен в себя. У одного душа разрывалась от несправедливости, другая не знала, как ему помочь …
Она  всё знала…
Что греха таить! Было мгновение, когда она дрогнула, но потом  чувство одиночества заполнило всё…
… и  тогда она поняла,  что  Аскольд -  её единственный выбор…
… другого невозможно себе представить…
…он единственный!

Она  была очень  привлекательной и это  привлекало поклонников, но она была настолько неприступной, что в конце концов её оставили в покое  и дали прозвище: «Мертвая крепость"…
Она понимала, что творится в душе Аскольда, но она боялась и, намекнуть на то, что  знает…
Это могло обидеть, ранить.
Мила вела себя осторожно. Истинные женщины  отличаются таким чутьем, которое помогает…
…понять и помочь…


Аскольд думал о ней.
Это были обрывки  желаний.
Всё в его  сознании мешалось  и превращалось в клубок, который беспокоил, не давал сосредоточиться.
… да и сосредотачиваться не особенно хотелось …
Хотелось исчезнуть, растворится.
Забыть всё…
..исключить из сознания даже намёки о происшедшем, но он поминал, что это может сделать только одна…
… смерть.
А она ....  
Он  не мог об  этом   думать.
Такие   мысли пугали его.  

Все боятся смерти.
А тот,  кто не боится….
Да, Бог с ним!

И тут произошло событие, которое лишний раз подчёркивало особенности Аскольда,  он  остановился, привлёк Милу к себе,  сказал:

- Я  хочу тебе сказать....
Она не дала ему договорить..
закрыла ладонью ему рот и тихо молвила:
-Ничего не говори, всё что с тобой произошло не имеет ров­ным счетом никого значения, потому что для меня ясно одно:
… без тебя я не могу, а это важнее  всего....
Я не знаю как для тебя, но для меня...
Это всё!
Ты -   моя жизнь.
Теплая волна захлестнула его.
Всё исчезло.
Были только Он и Она!
Он больше не был одинок….


Голыми и одинокими мы приходим на эту землю и такими  уходим, но как это бывает,  в любое правило имеет  свои исключения. Вот такими исключениями бывают верные сердца, которые верят и до конца остаются, с теми,  кого любят….

Стало ясно – он не другой….

Мила взяла его за руку.
Они пошли вместе.
Они не говорили.
Всё было ясно без слов.


Они стояли возле её подъезда. Маленькая лампочка тускло освещала  пространство.
Вдруг Аскольду подумал о том, что он всегда думал о
… думал только о себе,
… о своих проблемах,
но  не думал об остальных.
Это поразило его!
М тут он осознал, что ему делать. На на кольной доске, он тряпкой стёр  только одно слово из своего сознания –
уныние!

Они столи близко.
Он чувствовал её дыхание. Оно было  горячим  и успокаювпающим.
И тут произошло самое главное –
…время для них исчезло


Домой Аскольд возвращался окрыленным.....
Всё плохое осталось позади.

Через несколько месяцев они поженились и поселились у его матери. Там им отвели  комнату.
                                                               4


Аскольд устроился на работу, где работал до призыва в Армию. Не без влияния Милы, стал готовиться  институт.
На автобазе помнили Аскольда.
Прошло несколько лет.
И решило начальство посадить его персоналку, чтобы он возил одного чеолвека.
Когда Аскольд приехал в назначенное время и по записанному адресу, то спустя несколько минут  из подъезда вышел человек.
Что - то не заладилось.
Персональный Пассажир вначале не мог открыть дверь. Когда сел – зло  посмотрел на Аскольда и сказал раздражённо:
- Здравствуйте, товарищ шофёр.
-Здравствуйте, товарищ ответственный пассажир.


Седок назвал адрес.
Они поехали.
Всю дорогу  в салоне было молчание.
Но на повороте,  случайно Аскольд бросил взгляд и узнал: перед ним, точнее позади него, сидел Пупсик!
Он не стал выдавать своего чувства, продолжая сидеть и молчать.
Пусик, разгневанный недогадливостью шофера, вначале не хотел даже не него смотреть, потом, случайно бросив взгляд,   узнал - Буров!
Да, да именно Буров!
Но  броситься в объятия однокашника ему не хотелось: как никак - он  зам. директора, а  Буров - шофёр!
Между ними дистанция, которая надо сказать была всегда, даже  тогда,  когда они учились в школе. Когда  наступала большая перемена, то Пусик  вынимал  бутерброды с черной игрой и ел,  не скрывая  своего превосходства. Буров уходил на лестницу курить со шпаной!
Да, да! Со шпаной.
Пусик  избегал детишек подворотней…
…и  вот, как говорит его мать, - вышел в люди...
Правда, иногда он видел как на него смотрят ребята, когда он ел...
Тогда ему становилось не по себе…
… он боялся, что  у него всё отнимут!
Мать Пусика, опытнейшая женщина, заведующая крупнейшим магазином, часто говаривала:
- Грядут наши времена! Грядут! Торговцы – соль земли. Так было, так  будет….
По её заповедям и жил Пусик.
Жил, ни о чем не тужил.
Всю свою удачно складывающуюся жизнь,  Пусик сверял со словами матери.
И вот смотрите!
Кое - чего достиг…
А что ещё будет!
И вот на тебе – Буров объявился!
Пусик слышал, что он ушёл в армию. Пусик достал справку.
Точнее мать постаралась.
Кончил институт.
Мать постаралась…
Закончил досрочно.
У матери такие связи!
Оно и понятно - все есть хотят.
Да  непросто есть, а есть вкусно!


Конечно, однокашник, но всё-таки – неудачник…
… ну что такое шофёр?
Конечно, это необходимая специальность, но это жизненное поражение...

На следующий день Пусик, как всегда, выходил в одно и тоже время. Машина уже его дожидалась.

-Здравствуйте !- Сказал Пусик,  влезая в машину.
-3дра...сте-, тихо ответил Буров.
Пусик, ещё со школьной скамьи, знал, что если – Буров суров  и молчал, то это значило -он старался погрузиться в мысли о рабо­те.
День был суматошный, они разъезжали по разным зданиям. Пусик делал всё быстро.
Нигде никогда задерживаясь.
Своё дело он знал.
Где - то часу в шестом часу  Пусик сел в машину и  назвал адрес.
Настроение у него было хорошее. Он сделал больше, чем рассчитывал. и вот  довольный ехал  и именно это настроение  побудило его задать Бурову странный вопрос:
-Послушайте , однокашник…
- Что?
-Ну...
… что вы обо  мне  думаете?
Аскольд молчал.
Конечно, такого мальчишества от Пусика трудно было ожидать. В другой обстановке он бы не сделал. Но сейчас,  ему очень хотелось, чтобы этот неразговорчивый шофёр, бывший его  однокашник, которого он втайне не видел,- позавидовал ему.
- Пустоцвет вы...- тихо сказал Буров.
-Что?!
-Пустоцвет, говорю,- спокойно повторил Аскольд.
Эти слова, как удар хлыста, заставил Пусика скорчиться.
На долю секунды   ему показалось, что это правда и чисто механически, плохо понимая, он спросил глухим голосом:
- Почему?
- Всё что ты  делал, ты делал ради себя, а сам - то ты есть пустота, которая никому ничего не дает - вот и выходит, что ты - пустоцвет.
Нет в тебе любви...
Оставшуюся часть дороги ехали молча.
Пусик ушёл не попрощавшись,  да, по совести говоря, и Аскольду было бы трудно ответить на его прощание, поэтому для обоих было хорошо расстаться молча, что к обоюдному удовольствию и произошло.




                                                               5

Оставалось всего полчаса времени  и он решил поехать в больницу.
Мила расхворалась.

Вот тут случилось то, что полностью переделало жизнь Бурова.
Поднимаясь по лестнице,  он натолкнулся на мальчишку лет пяти Тот посмотрел ни него и с серьезным видом сказал:
- Подожди. - Буров остановился.
-Ну?
-Ты кто?
- Я...Я... - шофёр.
-Я не про это спрашиваю.
- А про что?
- Ты мой папа?
Что-то разорвалось перед глазами у Бурова. Все мешалось становилось нестерпимо красным и комок начинал его душить.
Ему хотелось заплакать, но он не мог этого сделать.
С раннего детства, понимал, что он мужчина, а им пла­кать не положено.
- Да....-, это была первая ложь в его жизни.
-Правда? -Губы мальчика дрожали.
-Да!
- И ты...
…ты возьмёшь меня?
- Ну,  а как же!

Воспоминаний об этих событиях осталось мало.
Аскольд понимал, что в его жизни происходит самое важное.
Основополагающее.
Мальчик не отпускал Аскольда от себя ни на секунду.
Он так вцепился в  руку Аскольда, что, казалось,  не существует никакой силы, которая могла бы его оторвать.

Мила вскоре выписалась.
Они, посовещавшись,  решили снять квартиру.
После многих хлопот мальчика удалась усыновить.
Они переехали на новую квартиру как одна семья.
Некоторое время мальчик молчал и  жался к Бурову, потом привык и стал более общительным.
Милу называл  мама, мать Бурова - бабушкой, а братишку - дядей.
Буровы  решили не отдавать его в детский сад.
Аскольд стал больше работать, и  всё  свободное время  проводил с сыном.

Однажды он усталый и раздраженный возвращался с работы.
…  открыл дверь …
…  на пороге показался маленький человечек, который радостно закричал:
- Па-па! - и настроение у Бурова улучшилось, и он неожиданно ощутил ту нить, которая  связывает каждого человека с вечностью, которую он, как ему показалось, уже навсегда потерял...

Ан, нет, всё устроилось!

Он такой, как и все…