АТАКА

Стоял июнь сорок третьего.
Иван сидел в окопе на пустом, патронном ящике  и пил из кружки кипяток вприкуску  с небольшим  кусочком сахара.  У солдат существовало поверие – в бой надо идти только натощак, чтобы не было заражения, если получишь пулю в живот. 
О предстоящей атаке бойцы узнали утром от взводного, но Иван уже догадывался  об этом по некоторым признакам: третьего дня в роту пришло пополнение,  вчера пополнили  боеприпасы и  выдали сухой паёк на трое суток, а старшина  принёс из хозвзвода несколько фляжек спирта.

После «утреннего чая» он стал готовиться к бою.  Проверил автомат  ППШ, набил ещё два диска патронами. Подготовил гранаты, вставив в них запалы. Финку, что находилась в вещмешке,  засунул за голенище правого сапога, потом потряс свою флягу на предмет воды: она было полна на четверть.
Примерил каску, надев её на  пилотку,  – не жмёт ли? 
«Ну, вроде всё!» - подумал Иван. 
- Здорово,  земеля! – сказал Рахим, подходя к нему.
- Привет, татарин! Садись, в ногах правды нет. – ответил Иван, указывая на ящик, лежащий рядом.
- У тебя махра есть! – спросил Рахим, присаживаясь рядом.
- Тебе же Коран запрещает табак. – усмехнулся Иван.
- Я воин, борюсь с нечистью, и если что, попаду прямиком в рай, потому мне можно и курить, и выпивать. – тоже шутя, ответил Рахим.
- Тогда кури, коли так, и выпей сто граммов перед боем. – и Иван протянул ему кисет, сам он водку не пил  из принципа, говоря: «Вот за Победу я выпью!» 
Оба родились в Саратове, оба призывались из одного военкомата,  там же и познакомились, только Рахима призвали по сроку, а Иван пришёл сам, отказавшись  от «брони», которая ему была положена, как токарю на военном заводе.  Разница в возрасте составляла не более пяти лет, но  Рахим считал  друга бывалым воякой, а себя – нет, потому что три месяца проходил военную подготовку, а Иван уже отслужил в армии, ещё до войны.
Кроме того, о его бывалости говорили две красные нашивки за легкие ранения и медаль  «За отвагу». 
Они были не похожи с виду: Иван коренастый крепыш, со светлыми волосами, серыми глазами и носом «картошкой» ,  Рахим же отличался субтильным телом, волосами черными,  носом «с  горбинкой»  и раскосыми, карими глазами.
- Что-то я не вижу смысла в этой атаке.  Как ты думаешь? – спросил Рахим.
- Думаю, смысл есть, пусть не очень большой, но имеется! Например, там, в деревне, наши люди под немцем…
- Ну, это ясно!
- Не перебивай! А в тактическом плане нужно выбить  фрицев из деревни, пока они серьёзно окопаться не успели за неделю, что там сидят.  У них  позади деревенька, а слева от неё наши к шоссе вышли. Получается небольшой выступ. Если мы справа ударим, они в окружении  окажутся. Догнал?! 
- Ага!

2
По цепочке передали: «Приготовиться к атаке. Сигнал – зеленая ракета.»
Через пять минут загрохотала полковая артиллерия – били по переднему краю немцев, а затем огонь переместиться на околицу деревни. 
Иван, предварительно  надев каску, смотрел на разрывы снарядов и мин и не заметил,  как  два танка Т-34, выехав на опушку лесочка,  устремились к нашим  окопам.
Как  только они пересекли наш «передок»,  взвилась зеленая ракета.
- Пошли,  ребята!  - крикнул  взводный.

За танками бежали молча , глотая пыль и гарь дизтоплива,  стараясь  держаться по следу гусеницы, так было меньше шансов подорваться на мине.
Когда канонада прекратилась,  Иван  заметил, что вокруг свистят пули и визжат, ударяясь  о борта и башню танка.
Он крикнул Рахиму, что бежал около, и дал влево очередь из ППШ.
- Держись правее, видишь, слева ихний пулемёт лупит! 
Поздно!
Парень  вдруг согнулся как бы пополам и, пробежав ещё пару шагов по инерции,  упал, держась за левый бок.
Иван было кинулся к товарищу, но понял, что отставать нельзя, и вновь побежал  за танком, досадуя на себя, что не смог помочь. 
Он оглянулся, к Рахиму уже бежала санитарка Галина.
К этому времени танк уже расправился с пулемётом, а впереди уже виделись рогатки проволочных заграждений и следом вражеский окоп.
Когда танк придавил рогатку, Иван метнул в окоп гранату.  Ещё минута и боец  прыгнул в окоп, заранее полоснув вдоль него.
Двое фрицев лежали навзничь, держа в руках карабины.
Иван проверил, может,  живы. Нет! Оба были мертвы.
На их лица он старался не смотреть. Иван хорошо помнил бледное лицо, искаженное  гримасой боли, первого убитого им фашиста, с тех пор и не глядел  на убитых.
Он вылез наверх и принялся догонять свой танк.

3
Деревня оказалась пуста. Видимо, немцы отступили загодя, оставив  лишь боевой заслон, только на Западном краю деревни одиноко  полыхал  грузовик, чадя  черным,  распространяя  резиновую  вонь.
В полукилометре  от деревни проходило шоссе, там стояли танки, что принимали участие в атаке,  один из них, задрав  ствол,  стрелял куда-то вдаль.
Раздалась команда на построение.
Солдаты стояли на стойке «смирно», когда перед ними появился комроты.
- Молодцы, ребята! – сказал он, отдав честь.
- Служим Советскому Союзу! – хором ответили бойцы.
- Вольно!
Затем к нему подошли командиры взводов.

Иван сидел возле колодца и пил теплую воду из своей фляги, поскольку знал, что  колодезную воду  сейчас пить  нельзя. Бывало, когда фашисты  отравляли воду перед отходом.
К нему подошёл  взводный.
- Поступила  команда: нашему взводу проверить деревню - не осталось ли где мин и оружия.
- Думаю, мин там нет! Уж, больно прытко они сбежали, но глянуть, конечно, надо.
- Щас, саперы подтянуться и пойдем. – ответил тот, кивнув  головой в сторону тыла.
- Есть! А ты не знаешь, что там с Рахимом, я видел, как он упал.
- Обошлось! Галинка вовремя подскочила, крови потерял немного, пуля по касательной прошла на вылет по левому боку.  А так потерь нет, двое раненных.
- Ну, и ладно! Наверное, он ещё не скоро в рай попадет. – сказал Иван.
- Ты о чём?! – удивленно спросил взводный.
- Да, так! О своём! – усмехнулся рядовой.

Тут явились сапёры,  двое пошли с Иваном по домам первого порядка деревни.
Мин и оружия они не обнаружили,  а вот живых в домах и сараях было достаточно: женщины, старухи,  деды и дети. 

Где-то к пяти вечера, к ним подошёл взводный, и, собрав всех, произнёс.
- У меня две новости, одна отличная, другая не  очень.
- Давай, сначала хорошую! – выкрикнул кто-то.
- Ладно! Нам дали сутки отдыха… вернее, нашей роте.
Бойцы довольно загудели.
- А «не очень» эт какая?! – спросил Иван.
- Кухни сегодня не будет! – сказал командир .
- Ну, то не беда! Есть сухпай. – за всех ответил какой-то солдат.
- А где ночевать? – сказал Иван.
- Надо вас распределить  по хатам. – ответил взводный.
Отделению Ивана достался хата с подворьем  на южной окраине деревни.  Их с трех сторон окружал сад, где виднелся сарай с худой крышей.
Когда пришли к воротам, к ним вышла хозяйка – дородная. светловолосая женщина лет под сорок.
- Доброго здоровья! Прошу в хату,  сейчас вечерять будем. – сказал она. 
- Здравствуйте! Вот это дело! – радостно ответил Иван и произнёс, указывая на сарай, – а ночевать я буду на сеновале.
- Там сена  нету, всё немцы выгребли под чистую. 
- Вот гады! Тогда буду спать на свежем воздухе. – пошутил он. 

На столе стояли чугун с картошкой и глубокое блюдо с мочеными яблоками, и ещё лежал пучок зеленого лука, а на лавке сидели рядком трое ребятишек – пацан и две девчушки. 
- Извиняйте, соли  и хлеба нету! – печально сказала женщина, разводя руками.
- Давай, ребята, мечи на стол, что у кого есть! – почти приказал бойцам Иван.
Появились и соль, и сахар, и сухари, и сало и ещё пять банок  американской тушенки.
У детей разгорелись  глаза от этих яств.
«Голодные сидят всю дорогу.  Эх, мать её так!!!» -  со злостью подумал Иван.
А когда пили чай из смородины,  он спросил у хозяйки.
- У тебя муж есть?
- Как не быть?!  Где-то воюет, год писем не видела. Да, и куда писать,  мы же под немцем были. Надеюсь, живой. Без мужика, ох, как тяжело!
- Верь! Жив он, я знаю! – заверил её Иван.

После проведенной ночи,  когда пришла пора уходить,  он напоследок  оставил семье все сухари, весь сахар и тушенку. Также сделали ещё трое солдат.

4
В сводках Сов информбюро за этот день сообщалось.
- Бои местно значения с целью выравнивания  передовой  линии обороны.
Сколько было таких атак, и не сосчитаешь!
Но всё они приближали день Победы.