на маленькой софе часами, улавливая дыхание любимых, но надо было жить и за пределами часовни… Помогать отцу с пасекой. Ему ведь приходилось нести на своих плечах тяжёлый груз печалей вместе с весом их тел.
Однажды Отец пожаловался на боли в ногах, и попросил закупить необходимые продукты в городе. Валерий не догадывался, что это уловка отца, вынуждающая его пойти к людям. Быстро купив все по списку, он неудачно попытался прогуляться по набережной Оби, но ноги не несли его. Тогда Валерий спустился к речному порту подальше от людей. Присел на железяку перед заброшенной сухогрузной баржой, разъедаемой ржой. Долго смотрел на неё, сродняясь все ближе, ощущая себя таким же поверженным жизнью, как и она.
-Дяденька, возьмите моего слоника. Вы его только обнимите, — ребяческий голос немедленно вывел из беспокойных размышлений.
Валерий, оглянулся и увидал мальчишку в грязной одежде. Он протягивал ему чумазого пластмассового слонёнка. Внутри все оборвалось: «Как же похож этот слоник на мамин, сшитый для Олежки. Только тот из ткани!» — ёкнуло сердце.
-А ты почему решил отдать друга?! Он же твой дружок, не так ли?! — искренне удивился он.
-Вы так грустно смотрели на море, ну я и подумал, что вам охота, чтобы вас кто-нибудь обнял. У меня так тоже было, когда папка разрезал мамку, а мы с братом спрятались под кровать и все видели, а потом там долго ещё сидели, пока его не увезли в милицию, а дом заперли. Мы с братиком вылезли в окно, и чтобы нас не отослали в детский дом, спрятались на этой барже. Когда я разыскивал в помойном ящике еду, то увидал слоника... Его кто-то выкинул. Мне захотелось обнять его, а он ко мне прижался, – изрекший эту чудовищную информацию, развернулся и направился к барже, а из неё высовывались любопытные чумазые мордашки ещё нескольких пареньков, приблизительно такого же возраста( от десяти до двенадцати лет), а один совсем маленький вылез...
-О, брат ты мой! Да вас в этом месте целая сопротивленческая колония, — Валерий хотел пойти за ним, но оглянувшись, мальчонка с тревогой спросил:
-Вы же нас не отдадите в милицию?
-А милиция не знает, что вы здесь обитаете?!
-Знает, но мы драпаем, когда они едут. Мы постоянно дежурим.
-А чем же вы кормитесь? – поинтересовался потрясённый до того самого места, где, казалось, уже нет возможности испытывать что-либо. "Но надо же, зашевелилось что-то опять такой силы, что он даже не стремился разъяснить себе, но следовал этому упорному повелению, управляющему им из глубины души". И вдруг ни на мгновение, не задумываясь, спросил, как его зовут, и...
-Митяй.
-Так вот, «Мальчик со слоником», можно я тебя буду называть так, и ещё, возьми-ка его обратно. Ему без тебя худо, он мне сам шепнул и попросился к тебе, но раз ты добрый, с таким взрослым умом и бескорыстным сердцем, то я тебе предлагаю поехать со мной. Жить у меня, чтобы слоник имел возможность и тебя, и меня обнимать, а ещё там... дедушка, которому тоже необходимы ваши объятия... Не бойся, я офицер – подводник и никогда тебя не обижу. У тебя будет замечательный дед и немало мировых друзей офицеров, — от самого себя не ожидая такой пламенной осознанной и желанной речи, с сияющими глазами заявлял Валерий.
Митька, обстоятельно размышляя, авторитетно произнёс:
-Я бы поехал к вам. Вы что надо. Я вижу, но у меня здесь брат и друзья. Я там у вас буду мыться, у меня будет еда, а они здесь… голодные да, будут, а то и милиция их заметёт. Нет, я с ними останусь. Они без меня пропадут. А если вам меня жалко, тогда купите нам жратвы, чтобы мы варили. У нас есть маленькая печка там на барже.
Валерия уже несла вперёд незнакомая сила, вал внезапных порывов и он, не задумываясь, объявил, что забирает их всех с собой, а с милицией обещал разобраться позже и вообще... со всеми властями.
-Вы же хотите стать курсантами, морского училища? Моряками, хотите стать? Мальчуганы, раскрыв рты, пялились на непонятно откуда взявшегося дядьку, шмыгая маленькими носами, а Митяй выдвинул ультиматум:
-Но, вы нас отвезёте назад, если мы не захотим у вас.
-Слово чести! Доставлю на баржу в наилучшем виде.
-Дяденька, а мой брат сидит в детской колонии... он папку пьяного грохнул колодкой и убил, за то, что он мамку бил, а она померла. А вы и его возьмёте с нами, потом, когда его выпустят, — детской мольбой в глазах просил самый маленький мальчик – лет семи.
-Мы эту проблему обсудим дома. Хорошо? Конечно, мы его не оставим, если он захочет быть с нами.
Фёдор Васильевич уже начал тревожиться. Валерий давным-давно мог быть дома, что же случ... но то, что он увидал, развернуло все его волнение на 360 градусов.
-Отец! Принимай пятерых молодцев! Это – «мальчик со слоником», спасающий мою душу, и, думаю, что души этих мальчиков. Он и не собирался решить мою проблему, но просто увидел её. Ему хорошо знакомо, как это может быть, когда не представляешь, как жить, а жить надо. И кто всю свою жизнь останется с потерями внутри. Они знакомы с непосильным грузом трагедий для хрупких, маленьких плеч, и ещё не осознают, как его одолеть. Представляешь, он не произнёс ничего глубоко осмысленного, не сделав ничего проникновенного, но были бесхитростные объятия слоника. Понимаешь, объятия, а я, оказывается, в них более всего нуждался. За время монолога сына, лицо дедушки поневоле, меняло выражение раз двадцать.
-Так, внучатки, шагом марш в баньку. А она у нас славная. Вам придётся по вкусу.
Пока ошеломлённый дедушка занимался помывкой новоявленных внуков, Валерией, извлёк из машины одежду, купленную для них в городе на первое время. О себе думать уже не оставалось время.
Его, как в десяти бальном шторме закрутила круговерть великой ответственности и всяческих оформлений, бюрократических странствий по кабинетам, но быстро включилось командование, и одним росчерком пера: он, отец, брат Игорь и Лиза получили опеку над ватагой кадетской коммуны во главе с «мальчиком со слоником», ещё и присудив им звание «Сынки подводников». И кажется, им очень понравилось это новое название, а главным образом пришёлся по душе Дед – Федя и его обсерватория.
Пока временно их разместил по спальням, а там решили строиться вширь и ввысь в морском стиле. Им обещали оказывать поддержку в управлении местного леспромхоза и в военном командовании. Тем более, что посовещавшись с отцом и братом — они решительно взяли под свою опеку ещё пятнадцать трудных мальчишек во главе с братом того самого малыша. Его прозывали – Костяном, а значит — маленький Костик.
-Ну, что сын! - Федор Васильевич в упор смотрел на него, — назад хода нет, брат. Теперь только вперёд.
-С полной ответственностью вперёд, отец. Ты, не думай, я не позволю тебе перегружаться работой, я сам и… — но ему не дали договорить.
—Нет, сын! Вместе. Самое страшное — это остановиться, погрязнув в горе, а движение — оно только силы придаёт и ускорение.
С Богом, сын и жизнеутверждающей ответственностью!
Продолжение - эпилог, следует.
