облаченные в черные мантии и почему-то с золотистыми коронами на патлатых головах. И всякий норовил протиснуться сквозь толпу себе подобных к восседающему на резного дерева троне каннибалу. Протиснуться и приласкать его совмещенным с поцелуем в лоб нежным поглаживанием по шевелюре. А предводитель сего судейского собрания – бородатый негроидной расы здоровяк – гулко вещал под своды огромного соборной архитектуры зала: «Доня, ты признал свои грехи и раскаялся! И мы тебя честно простили! Свободен, малыш! Шагай в свою священную лавку, дружище!..»
От этакого душещипательного видения Дизелю несказанно полегчало; и он, искренне уверовав в свое светлое будущее, даже от избытка чувств пошмыгал носом и прослезился...
С любопытством послонявшись по карнавальному сектору высотного маркета, упакованная в черно-белый деловой костюм Эмма подцокола каблучками к наряженному гномом лилипуту. Присев на корточки, девица радушно разулыбалась и, заигрывающе ткнув паренька пальцем в животик, проворковала на оптимистичной ноте:
– Ричард – дружище, а мне бы под мою фигуру костюм мясника! Ну, такой, чтобы с непромокаемым фартуком, с сапогами и серебряными крагами!..
– Увы, нет в наличии, – задумчиво пощурив глазенки, огорчил приунывший гном, – Хоть убейте, но в мою бытность таких нарядов не поступало.
– Да уж, «хоть убейте»... Хотя.., за что же тебя убивать? – озадачилась Эмма, – А по сценарию-то нужен именно костюм мясника.
– Участвуете в инсценировке? – поинтересовался гном.
– Участвую, – задумчиво подтвердила Эмма, – Славненькая такая инсценировочка в честь юбилея консорциума: героиня, переоблачившись в костюм мясника, заживо разделывает и по частям зажаривает каннибала на его же глазах и в присутствии якобы охочей до человечины клиентуры. Как тебе, Ричард, сюжет?
– Зверское варварство! – зябко передернувшись, изрек лилипут, – Но, если время терпит, наша фирма изготовит и доставит любой костюм на любой даже самый заковыристый фасон не более чем в трехсуточный срок!
– Время не терпит, – активируя браслет-переговорник, каким-то отрешенным тоном произнесла выпрямляющаяся в полный рост девица, – Премьера завтра на закате. Сейчас свяжусь с режиссером. А вдруг да и даст добро на коррекцию костюмирования? Честно говоря, мне и самой этот костюм мясника не по нраву. Хотелось бы чего-нибудь веселящего – феерически карнавального...
– А у нас масса бутафорского колюще-режуще-рубяще-ударного оружия! – воспрянув духом, с пафосом объявил Ричард, – От силиконового кинжала до пенопластовой кувалды и латексного палаческого топора!
– Предпочитаю все натуральное! – с легким раздражением взирая на с писком заглючивший переговорник, отвергла предложение Эмма.
– Так с бутафорией же травматически безопасней.., – начал было аргументировать лилипутистый Ричард, но был тут же осажен словно от назойливой мухи раздраженно отмахнувшейся девицей:
– Засунь, малыш, себе в задницу свой силиконовый кинжал!..
Солнце клонилось к горизонту, предвещая флоре и фауне отдых от дневного пекла. Земля медленно остывала с Востока, разогреваясь там – далеко-предалеко на Западе. Однако ж томящемуся в одиночке для смертников каннибалу Дональду Дизелю было, образно выражаясь, плевать на жарящее планету светило; потому как микроклиматическая система круглосуточно с мизерными погрешностями поддерживала в его обители плюс двадцать два по Цельсию.
Когда к камере номер шестнадцать подошли трое обмундированных в надзирательскую форму; развалившийся в синего колера шезлонге пухлого обличья и около сорока с гаком годков губастый брюнет забавлялся тем, что через дистанционный пульт перелистывал географическое имитационное меню: то во всю стену тропики с визжащими обезьянами, молчаливыми крокодилами и усиленными повышенной влажностью ароматами; то саванна со слонами, львами и носорогами; то Арктика с белыми медведями, моржами и голографическими видеозарисовками птичьих базаров...
– Дизель! – окликнул центральный из троицы азиатской наружности тюремщик.
– Чего еще? – восторженная мордуленция развернулась на вовсюстенную коридорную решетку.
– Собирайся! Пятизвездочный номер, ванная, свидание с дочерью, королевский ужин!
– Не-е пойду-у!! – опав хомячьими щеками, на повышенных тонах закапризничал Дизель, – Нет у меня никакой дочери! Не-е-ет и бы-ыть не могло-о-о!!! Ско-олько ж ра-аз повторя-ять(?!), что я пожизненно беспло-о-оде-ен!!! Ни в первом браке, ни во втором, ни в третьем ни единого детеныша! Может я вот из-за этого и начал на нервной почве человечину употреблять!
– Эта дочь внебрачная! Тебя как биологического отца по телевизионному репортажу из зала суда опознала ее мать. И генетический тест подтвердил родство стопроцентно! А дочурка-то заявилась с кучей подарков и уймой суперской выпивки со жратвой! – подкинул замануху огненно-рыжий паренек, переминающийся с ноги на ногу по правую руку от старшего конвоира.
– Не хочу-у-у!!! – словно интуитивно почуяв некую погибельную опасность, истерично завопил каннибал, – Не хочу-у-у!!!.. А не боитесь(?), что я ее прямо на свидании кокну и разделаю в тушку!! Да я и ва-ас – ублюдочных копов – всех разде-ела-аю-ю(!!!), если сейчас же не отстанете, гнусы!
– Сдается, вторая за дежурство насильственная доставка, – печально вздохнув, пробормотал старший конвоир.
– И доставка, и обработка. Придется самим и раздевать, и брить, и в ванной купать, и причесывать, и одевать, – подкинул негатива рыжеволосый...
Эмма переступила порог гостевой комнаты в маскарадном костюме Красной шапочки: беленькая блузка, красненькие мини-сарафанчик с панамочкой, полосатенькие бело-голубые гольфики, коричневые мокасины и корзина-плетенка с румяными пирожками в руке.
Узрев визитершу, распятый наручниками на обшарпанной деревянной стене прикрытый всего лишь белоснежным памперсом пухлявый Дизель затрепетал будто под высоченным электронапряжением, безумно выпучил глазищи и взвыл душераздирающе:
– Сги-и-ин-нь!!! Сги-и-инь, тва-а-арь!!!
– Здравствуй, папочка! Вот наконец-то и свиделись! – пристраивая корзину меж пустой посуды на покрытый белой скатертью стол, сладкоголосо проворковала Эмма, – Чего буянишь(?), родной!
– Я тебе не родно-ой!! – прозвучало в ответ, – Зачем меня нару-учниками прикова-али?!!
– Но ты же каннибал! Еще понадкусываешь дочурку, шалун!
– Я не шалу-ун! И не твой я отец! Я вообще ничей отец! Я по жизни бесплоден! Сги-инь, самозванка!..
«Чует кончину, – невольно залюбовавшись лазерной чудо-плитой, помыслила Эмма, – Как ушлый боров перед забоем. Наделил же бог изверга интуицией! Что ж, пора бы и к делу. Иль помаять ублюдка предчувствием?..»
– Что за спектакль?! Что ты, кукла, задумала?! – спросил изрядно притомившийся собственным буйством Дизель, – Решила поиздеваться над несчастным смертником? Будешь читать мораль о любви к стаду людскому?
– Нет, не буду, – с милой улыбкой на устах заверила Эмма и без промедления молотком, выхваченным из-под покоящихся в корзине пирожков, с хрустом расколола коленную чашечку каннибала!..
