Мужчина при виде
девушки, было, ускорил шаг, слегка покосившись на стремительно идущую навстречу
низко посаженную десятку, но неожиданно остановился в предчувствии.
Надо пропустить Жигули, в которой было много агрессии. Но
за метров пятнадцать-двадцать от него машина как-то странно вильнула, и ее
понесло на тротуар.
Время в такие
мгновения как бы останавливается. И все происходит как в замедленной съемке.
Несущаяся машина, расширившиеся от ужаса глаза Германа. И его обостренный слух
вылавливал из шума мотора, криков на улице характерные щелчки затвора его
фотоаппарата. Это его Nikon безупречно делал свое дело.
«Неужели она
хладнокровно снимает все это безобразие? – Последние мысли неслись быстрее, в
миллионы раз быстрее машины. - Ну и картина получится у Ники! Высший класс!»
Никой он называл Веронику в постели.
7
Такую выставку фотографий работники городской прокуратуры еще никогда не
видели. Два десятка эпизодов убийств за семь лет жизни Германа в городе!
Известный телеведущий был именно тем маньяком, которого долго не могли
вычислить. Его могли видеть на месте преступления, но в руках его был или
микрофон, или фотоаппарат. И к этому привыкли.
Опытному следователю Михаилу Кораблеву в голову не мог прийти
глубокий интеллектуальный подтекст преступлений. И лишь в квартире сбитого
машиной телеведущего все встало на свои места.
Фото Вероники с мчащейся на убийцу машины обошло многие издания. Через пять лет
она стала ведущим фоторепортером популярного еженедельника.
А фотогалерея Германа
так и осталась вещ доком, хотя впоследствии ее передали в музей
юридического вуза, и сейчас первокурсники опасливо и подолгу
смотрят на изощренность творчества маниакального убийцы.
Послесловие: Зло самонаказуемо |