молокососами, хотя, как позже я узнал, хозяин дома снисходительно относился к увлечению сына, скрепя сердце терпел курево, но люто гонял молодежь за спиртное. Саня даже не притронулся к бутылке, хотя выпить был не дурак, а очень даже большой умник, все его внимание было приковано к музыкальным инструментам. Глаза его заблестели и он, потирая руки, стоял посреди всего этого рок-н-рольного великолепия, видимо в такой же эйфории находится лиса, попавшая в курятник, в середине долгой полуголодной зимы.
- Может уже начнём? – он благоговейно взял в руки электрогитару, взял пару риффов, подтянул колки, сыграл ещё, посмотрел на барабанщика, - Вот это знаешь?
Он начал наигрывать что-то очень знакомое, я никак не мог понять что.
- Обижаешь, Саня! – весело крикнул тот и ударил в барабаны, – Моя любимая! Будущей жене скажу, чтобы на моих поминках хоть пару куплетов спела!
Твою ж мать, как я мог не узнать такое? Непостижимые, фантастические АС/DC и их хит на все времена “Thunderstruck”. И тут Саня запел, да не просто запел, а так как будто это был сам Брайан Джонсон с его неповторимым вокалом:
- I was caught
In the middlle of a railroad track – Thunder!
I looked round…
Через некоторое время к ним присоединился басист, он видимо не знал как играется эта песня, стал лицом к барабанами и на ходу подстраивался под ритм. Рабиновича было не узнать, от рабочего кирпичного завода не осталось и следа, в джинсовой куртке, в кепке, сдвинутой на затылок, он слегка смахивал на Дженсена Эклза, только что шагнувшего прямо из киноэкрана. Вскоре песня закончилась под одобрительные свист всех, кто находился в гараже и был свидетелем этого удивительного события.
- Ну вот это точно знаете! – Саня снова заиграл и тут уже ошибиться было невозможно, потому что надо быть полным идиотом, чтобы не узнать ''Дым над водой'' другой не менее легендарной группы '' Deep Purple''.
- Smoke on the water, - на этот раз голос был самый что ни на есть голос Иена Гиллана. Сашка явно поймал кураж, было видно невооруженным глазом, что он находится в своей стихии. Народу в гараже постепенно становилось все больше, постепенно и другие пацаны, видимо те, кто играл в этой молодежной группе, взяли в руки инструменты и веселье продолжилось уже на новом уровне. Следом пошли ''Беги через джунгли'' несравненных ''Creedence'', ''Ветер перемен'' ''Scorpions'' и ''Satisfaction'' умопомрачительных ''Роллингов''.
- А теперь специально для присутствующих здесь дам! – Саня склонился в неуклюжем реверансе, чем рассмешил всех, засмеялся сам и понеслось дальше, знаменитый и, видимо уже неповторимый хит ''Shockinq Blue'':
- She's got it yeah
Baby, she's qot it…
На счёт голоса Маришки Вереш я дипломатично промолчу. Девчонки, находившиеся в гараже, пустились в пляс под неодобрительные взгляды их кавалеров и после окончания песни устроили настоящую овацию, чем Рабинович не преминул воспользоваться, и, обращаясь к молодым людям, сверг их в окончательный ступор:
- Пацаны, учитесь!
Молодежь смотрела на него почти с нескрываемым восхищением, и я даже начал думать, что нахожусь в самом начале чего-то очень значительного, случайным свидетелем которого я стал. И тут, совсем как в одном известном мультфильме, Саня вдруг вспомнил об одном важном деле, как-то засуетился, засобирался:
- Слушайте, надо, видимо, уже закругляться, и напоследок я хочу спеть одну из самых любимых своих песен. Он слегка тронул струны и тихо запел:
- People are stranqe…
Клянусь, это была настоящая магия и я до сих пор, а прошло уже много лет, не понимаю как он это делал. Старина Джим обязательно пожал бы ему руку и выпил бы с ним в небольшом парижском бистро. Помню, что тогда я подумал – если все люди в конце последних времён действительно снова вернуться к жизни, то это не будут люди в нашем нынешнем представлении, нет, это будет музыка. Самая настоящая музыка.
Прозвучали последние аккорды, Саня поставил гитару, нехотя, словно расставался с любимой игрушкой. Было немного жаль, то ли того, что все так быстро закончилось, то ли его самого, то ли себя, что остался на этом празднике лишним, просто прохожим, который идёт мимо по своим делам.
- А что-нибудь своё есть? – вдруг спросил кто- то, - Своим голосом?
- Ну вот, началось, - Саня как-то вздрогнул, поморщился, вопрос ему явно не понравился, - Остальное как-нибудь в другой раз. Как говорится – хорошего понемножку.
Он второпях попрощался со всеми, в суматохе даже и со мной, натянуто рассмеялся, забрал пакет с пивом, и начал подталкивали меня к выходу.
- Саша! Ты не пропадай! Мы тут подумаем и сообщил, если что! Будь на связи! – крикнул барабанщик нам вслед.
- Да, да, Илья! Хорошо! Телефон знаешь! Давайте, всем счастливо! – почти скороговоркой ответил Саня и мы вышли на улицу, закрыв за собой дверь. В лицо пахнуло прохладной свежестью, осенью и почему-то бензином, словно бы где-то рядом стоял автомобиль, у которого подтекает бензобак.
Глава 3
Честно говоря, я никак не мог прийти в себя от увиденного и не заметил, как мы подошли к моему дому. Сели на скамейку, Саня закурил, открыл пакет:
- Пиво хоть осталось?
В пакете, позвякивая, было ещё бутылок пять, Рабинович широко улыбнулся и картинно развел руками:
- Смотрите как все удачно складывается! Все одно к одному! Будешь? – он протянул мне одну бутылку, поежился, жмурясь от света фонарей.
- Слушай, - спросил его я, - А что ты так быстро ретировался, посидели бы еще, вроде неплохо все получалось. Или боялся, что понравиться?
- Чего? – он чуть не поперхнулся пивом, - Ты же сам мне на нервы капал, давай недолго, полчаса и по домам, впереди выходные и все такое! Я по быстрому и управился. Как говорится: мужик сказал – мужик сделал.
В принципе, он был прав, да и спорить по пустякам не хотелось, в конце концов, если не хочет человек говорить на данную тему, то бог ему судья. Мы посидели немного в тишине, сделали еще по паре глотков. Было уже темно, но не поздно, честно говоря, идти домой не особо хотелось, здесь, на обшарпанной скамейке под тусклым светом фонаря было как-то особенно уютно.
- Что теперь будешь делать? – спросил я, - Станешь с ними играть?
- Кто, я? – он непонимающим взглядом посмотрел на меня, - Зачем?
- Как это – зачем? Мне показалось, все было очень даже недурственно, на уровне. Ну и играл бы с ними на здоровье, тебе же самому нравится?
- Рома, дружище, этим пацанам по шестнадцать-восемнадцать лет, они жизни ещё не нюхали, а мне скоро тридцать, понимаешь? Я на своём веку уже все повидал, и ромашки до какашки, о чем мне с ними говорить? Они ещё живут в своих глупых фантазиях, и я не хочу нырять в их детскую неожиданность, мне уже по сроку службы не положено. Сечешь тему?
- Тогда к чему весь этот цирк? – не понял я, - Сидел бы дома и не напрягался.
- Как это к чему? Надо форму поддерживать, - ответил он, наклонился ко мне и, понизив голос, важно произнёс, - Я же Запасной.
Я вообще люблю юмор, особенно черный, тем более когда ситуацию доводят до абсурда, люблю остроумные анекдоты, артистизм, с которым их рассказывают. Люблю розыгрыши, фразы с двойным смыслом, недосказанности, когда надо додумывать за рассказчиком. Но когда с важным видом несут полную околесицу, меня слегка подбешивает:
- Что ты мелишь, какой ещё запасной?
- Ладно, расскажу, - Рабинович покровительственно кивнул головой, сделал глубокий глоток из горлышка и продолжил, - Вот смотри что у нас получается. Один - умный, талантливый, в консерватории учился, играет как бог и поёт так же, но его никто не знает. А второй – балбес, алкоголик, тунеядец, ни играть нормально не умеет, ни петь, но он всемирно известная личность. Почему так, знаешь? Ведь это не справедливо! А я тебе скажу – потому что он Избранный. Как Киану Ривз в ''Матрице''. И ничего тут не попишешь. Просто ему надо донести определённую информацию и все. Поэтому у него все в цвет, все в его жизни само собой происходит, надо просто жить, пока весь объём информации не сольешь.
Саня замолчал, на секунду показалось, что он спит. Я толкнул его легонько в бок:
- Так что там с запасными?
Он вздрогнул, открыл новую бутылку, снова отхлебнул:
- Да все просто. Если этот Избранный помирает раньше времени, от водки или от наркоты, просто кончает жизнь самоубийством или лезет на рожон так, что его вперёд ногами выносят, оставшийся объём информации доносит за него уже другой человек, который и есть Запасной. Ну вот сам посуди – скажем, появляется в семье, ничем не связанной с театром, мальчик, который становится известным артистом, кроме того пишет песни, собственноручно их исполняет и сходит от него с ума вся страна. Потом – бац! Двухкилометровая очередь за гробом. И сразу же где-то молодой журналист начинает учиться играть на гитаре, или паренек вырезает фигурки из дерева, а у него в голове такой рок-н-ролл что мама не горюй!
Плохо одно – у Запасных срок небольшой, потому что им приходиться ''донашивать'' информацию, как говориться, за старших своих братьев, которые уже почти все сказали. Им остаётся всего по нескольку лет, а потом хоть в петлю, хоть в прорубь. Хорошо, конечно, когда раз и навсегда, как начинал играть на танцах где-нибудь в Красногорске, так и прешь до сих пор, только теперь уже по стадионам. Но это у Них, у нас все не так.
- То есть ты теперь в очереди стоишь? - съязвил я.
- Вроде того, - он кивнул головой и вздохнул.
Я ошалело смотрел на него, не понимая, что это – изощренный юмор, пьяный бред человека, которого развезло от двух бутылок пива на пустой желудок или просто неудачная шутка. Но прерывать его не хотелось. Было как-то грустно от такого расклада, слишком уж все просто и очень не справедливо. Он вдруг посмотрел на меня и заржал в полный голос:
- Ты чего так загрузился? Юмора что-либо не понимаешь? Слышь, Рома, а знаешь такое – приходит Рабинович на работу устраиваться…
- Да пошёл ты на хрен со своим Рабиновичем! Придурок.
Послесловие
Через некоторое время он уволился с завода и пропал. Много позже я узнал что Саня плотно сидел на игле. Однажды соседи застукали его у себя дома, он собирался украсть телевизор. Ментов вызывать не стали, бить тоже, но сказали, что если ещё хоть раз увидят его,то будет и первое и второе. Вот такая музыка.
