Тебе прививки сделаю я снова.
Сложный текст сонета, но бесспорно, глубокий. И «прививки» здесь, как вы сами понимаете, вовсе не медицинские. В контексте, слово «Время» повторяется два раза. И, чтобы избежать при переводе, вынужденного повтора имён существительных, я, в предпоследней строфе, заменил одно ключевое слово на другое – «Временем» на «Увядание». Считая, что в моём варианте перевода пятнадцатого сонета, по смыслу, эта замена допустима.
Кстати, видно после того, как советский классик победоносно завершил свою работу над переводами сонетов английского драматурга, он, как и положено, по неписанной русской традиции, решил это дело отметить. Но не так, вернее, не только так, как вы можете подумать, а написанием своего, собственного сонета. И это вполне оправданный шаг. Ну, посудите сами: с таким усердием переводить чужое – а где же своё? И вот оно: сонет под названием, точнее, под «нумерацией», (а почему бы и нет? Раз у Шекспира, да и у Петрарки тоже так?) - «1616 – 1949».
Название многообещающее…Сейчас, в нём, мастер перевода, ещё раз, покажет свой класс… И действительно, он проявился в самой первой строке: «Я перевёл Шекспировы сонеты». Но мне, здесь не совсем понравилось, третье слово – Шекспировы…Вот я бы, в этой статье, везде бы, «крыл»: сравним Маршаковы сонеты, прочтём Маршаковы переводы… И как бы вам это понравилось? Мне кажется, чуть-чуть измени Маршак первую строку в своём сонете, и она зазвучала бы по другому: «Я перевёл Шекспира ВСЕ сонеты». Здесь бы советский классик, лишний раз подчеркнул, что он перевёл именно все сонеты, а не какую-то их часть, как это часто встречалось в творчестве других поэтов, ещё до того, как Маршак задумал взяться за свою работу. Да и фамилию английского драматурга, не исковеркал бы.
Как известно Маршак мастерски переводил не только, и далеко не одного, Шекспира. Советского читателя он познакомил и с творчеством шотландского поэта – Роберта Бернса. Но и тут Маршак хорошо постарался, для увековечения своего имени, в качестве переводчика. И в советские времена, родилась достаточно известная эпиграмма, посвященная Маршаку, которая явилась подражанием одного известного стихотворения Бернса, в маршаковского переводе. Возможно, вы её слышали: «При всём при том, при всём при том, при всём при том, при этом, Маршак остался Маршаком, а Роберт Бёрнс – поэтом». И, заметьте, это не я сказал! Я лишь приведу в пример, перевод одного стихотворения Бернса. А вы сами сделайте вывод.
«Пробираясь до калитки…», именно это стихотворение шотландского поэта я вспомнил. В переводе Маршака, второе четверостишие звучит так:
Очень холодно девчонке,
Бьёт девчонку дрожь.
Замочила все юбчонки,
ИДЯ через рожь.
Ну и как вы прочли последнюю строку? Правильно, так, как она написана. И я оставлю её без комментариев. А мой друг, поэт, узнав, что я пишу статью, имеющую отношение к переводам Маршака, подарил мне вот такую мини-пародию:
И какая вам забота,
Если вдоль межи,
Шла идЯ она иль Идя,
Вечером, во ржи.
Закончить свои размышления о переводах советского классика, мне бы хотелось цитатой из вступительной статьи В. Смирновой - «Поэт, драматург, переводчик С.Я.Маршак», напечатанной в двухтомнике известного поэта, в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году. «В своих переводах Маршак иной раз поражает нас точностью интонаций и полным ритмическим соответствием стиху оригинала. Образцами такой ритмической и интонационной точности могут служить переводы из Бернса и Китса…».
Май,2011
