Помню, я училась тогда во втором классе, сидела в среднем ряду. На первой парте, возле стола учительницы, сидела Таня Кошкина, отличница и гордость школы. Отец её работал в райисполкоме, и все учителя заискивающе смотрели на неё.
Это уже было потом. Во втором классе у нас была всего одна учительница Диамара Викторовна, которая с нежностью смотрела на Танечку. Поведение у неё было отличное, знания замечательные.
Неожиданно я заметила, что Таня плачет, а Диамара Викторовна промокашкой что-то поспешно вытирает в классном журнале. Оказывается, Таня опрокинула чернильницу. Как у неё это получилось - не знаю, ведь те чернильницы не проливали чернил!
Потом Диамара Викторовна предложила всем простить Таню.
- Если это сделала Кошкина Таня, я её прощаю, но если бы сделала Мурашкина Клава, я бы не простила!
Мурашкина Клава, сидевшая за последней партой, оставленная во втором классе на второй или третий год, даже не вздрогнула. Она тупо смотрела впереди себя. Одета Клава была в длинную потрёпанную юбку и огромную кофту, доставшуюся ей, видимо, от матери или старшей сестры.
Когда зазвенел звонок, Клава достала из полотняной сумки, где лежали учебники и тетради, краюху чёрного хлеба и спокойно, с аппетитом стала его есть.
|
Мой отец тоже окончил пединститут, но бил меня за плохие оценки!
