транспортник. Удаление ноль три и сокращается. Точка стыковки, предположительно, носовой стыковочный узел. Включил двигатели торможения, начал процедуру стыковки. Протокол сопряжения отработал без задержки. У них есть полный массив кодов доступа! - ошеломлённо заключил Корсаков.
-Убраться по-тихому не получиться, - сказал Степанов и щёлкнул рычагом переводчика, снимая винтовку с предохранителя.
-Высадили поисковую команду, - сообщил Корсаков, - двенадцать единиц.
-Валим отсюда, быстро! - зло прошипел Степанов.
-Секунду, - Корсаков запихнул накопитель в нагрудный карман скафандра. - Уходим!
Они спустились на осевую палубу и рванули к шлюзу. Корсаков, державшийся позади Степанова, сбавил темп и оглянулся. Это его спасло, потому что имперцы уже изготовились к стрельбе.
-Поворачивай к стене! - прокричал Степанову Корсаков.
Согнувшись, он метнулся в сторону, за миг до того, как началась беспорядочная стрельба. Стрельба началась и почти сразу же стихла. Имперцы перекрыли осевую палубу, держа под прицелом Корсакова и Степанова. Точнее, единственно Корсакова. Степанов лежал неподвижно посреди палубного тоннеля. Корсаков, подняв руки с винтовкой, выпрямился, затем демонстративно повесил винтовку на шею, неторопливо подошёл к лежащему ничком напарнику, опустился на колени рядом с ним и, избегая резких движений, наклонился, что лучше разглядеть рану, нанесённую пулей. Пуля угодила Степанову в спину чуть выше кислородного баллона, рядом с вентилем подачи кислородной смеси, однако застряла в ткани скафандра, благодаря тому, что: во-первых, имперцы, скорее всего, применяли ослабленные заряды и, во-вторых, ткань и изолирующая прокладка, из которых конструировались скафандры, по прочности не уступали знаменитому кевлару древности.
-Ты как? - спросил Корсаков.
-Хреново, - прошептал Степанов, - думаю, трещина в лопатке, или, может, перелом. И ещё пуля в ноге, чуть выше колена.
-Союзнички, так их! - выругался Корсаков.
-Что делают?
-Стоят, просто стоят. И убивать нас, вроде бы пока, не планируют. Хотя, чёрт поймёт их намерения.
-Тогда надо уходить.
-Достал ты меня со своим «уходить», напарник.
-Ничего не поделаешь, - Степанов сделал попытку приподняться, застонал и снова уткнулся шлемом в ребристое покрытие пола. - Да переверни ты меня уже, напарник.
-Будет больно, - сказал Корсаков и рывком перевернул Степанова на спину.
Степанов вскрикнул от боли. Корсаков грязно выругался.
Он снова был на ногах и ему было абсолютно наплевать на реакцию имперцев. Схватившись за шейную лямку степановского скафандра, он поволок Андрея прочь от стоящих цепью имперских десантников.
Призрачная вспышка заставила Корсакова непроизвольно оборотиться. Имперская цепь панически рассыпалась. Десантники бежали к нему, а за ними расширялась, раскручивалась воронка бледно-изумрудного света и когда изумрудный свет касался бронированного костюма десантника, человек в нём попросту исчезал и пустая оболочка, по инерции раз-другой шагнув, теряла равновесие и бессильно валилась на пол.
Степанову хватило доли секунды, чтобы определить природу загадочного свечения. «Паразитный эффект, - сформулировал его мозг, - возвратное излучение». Редкая, но гибельная флюктуация, от которой нет спасения. «Вернее, не было, - неслись стремительным потоком мысли, - однако двести лет назад безымянным учёным это удалось».
-Беги! - взревел Степанов и Корсаков без объяснений догадался, куда следовало им бежать. Напрягаясь изо всех сил, он потащил Степанова к чёрным временным перегородкам, а изумрудная воронка накатывала сзади, гналась за ними по пятам, и у Корсакова не было времени, чтобы закрывать все двери за собой. Он дотащил напарника до временного поста управления огнём и буквально зашвырнул его внутрь. Материал переборок ослаблял волну возвратного излучения, однако из-за открытых дверных проёмов не мог погасить её полностью. Корсаков захлопнул дверь. От смерти их отделяла стена импровизированного отсека. Что у них оставалось? Надежда.
