Лёха... Лёха...

  Они встречались долго. Почти полтора года. Она, девчонка из регистратуры поликлиники, и он, водитель Скорой помощи. Познакомились во время очередной эпидемии гриппа: он возил на вызовы дежурных и участковых врачей. Веселый и бесшабашный парень сразу заметил скромную девочку Таю. Ее тонкие пальчики порхали над клавиатурой, когда она вбивала данные о пациентах в компьютерную базу поликлиники, заполняла статталоны, распечатывала листы для записи пациентов. Она легко взлетала на стремянки, разыскивая карты больных, вежливо и терпеливо разговаривала с самыми скандальными пациентами. Он мотался по вызовам, колесил по городу и днем и ночью, по выученным наизусть проулкам и закоулкам города.
  Когда он ей звонил, она всегда тихонько, с придыханием произносила его имя «Лёха». Не Алексей, не Ленчик, а так, как ему нравилось, - «Лёха». По первому зову прибегала в его однокомнатную, доставшуюся от бездетной тетки, квартирку, чтобы убрать, постирать, приготовить… И в постели она вела себя трогательно робко и послушно. Только закрывала глаза и как-то так охала, что он чувствовал себя… самым-самым от этого вот оханья. Если его «ломало» идти ее провожать даже до автобуса, она не обижалась, понимала, что ее мужчина устал и хочет отдохнуть.
  В тот знаменательный год наконец-то выпало ему идти в отпуск летом. Ох, как он мечтал поехать к бабуле в деревню. Рыбку половить, трели сверчков послушать, поспать на свежескошенной траве с ее волнующими, пряными, медовыми запахами. Что скрывать, пора было и от Тайки отдохнуть, от ее покорной собачьей преданности. Однообразная ее скромность стала казаться пресной, особенно после просмотров с друзьями немецких фильмов для взрослых. Эх, что там девки вытворяли… А формы какие… Вот бы с такой зажечь, чтобы без устали, чтобы ночь напролет…
В последнюю встречу, перед отъездом Лехи, Тайка, одеваясь, вдруг спросила:
- Леха, скажи, если у нас вдруг ребеночек получится, мы же поженимся? Да?
- А ты что? Залетела?
- Нет, что ты… Я просто спросила…
- Поженимся, наверно… Но лучше с этим не торопиться.
  Разговор Лехе не понравился. Но в поезде, выпив с попутчиком пивка, он выбросил из головы и Тайку. и её глупые вопросы. Стучали колеса, обещая летние приключения и исполнение самых смелых желаний.
  В доме бабы Насти ждал Леху сюрприз: дачницы, мать и дочь.
- Ты, Алешенька, не серчай. Не знала я, что ты приедешь, вот чужих и пустила. На зиму-то уголька надо? Надо! Весной навоз нужно в огород привезти? Нужно! А пенсия такая, что не больно-то разгуляешься…
- Бабуль, да делай, как тебе надо. Я сроду летом в доме не спал. Мне больше нравится на крыше под пологом или на сеновале. Ты только скажи, там осы себе гнездо не устроили?
- Нет, как ты их тады выкурил, больше в моем хозяйстве не селятся, умные паразитки… А на крышу я тебе сенник кину и старые покрывала… Выстиранные, глаженные, они тебя, видать, и поджидали. Пока иди обмойся на огороде в летнем душе. Вода к обеду уже, небось, горячая. А я пока блинчиков спроворю. Сметана у меня, как ты любишь, – ложка стоит. Перекусишь пока, а к ужину борщ томится в печи, - баба Настя еще продолжала говорить, а руки споро взялись за работу.
  Вечером познакомился Леха с дачницами. Виктория Витальевна – важная дама неопределенного возраста - разговаривала свысока, словно ей все были должны. В руках у нее мелькал красно-черный веер, которым она постоянно обмахивалась, поэтому лица ее Леха толком не разглядел. Анжела, дочка Виктории Витальевны, поражала весьма аппетитными формами. Мать и дочь приехали из Волгограда, чтобы подышать «свежим воздухом» и «подготовиться к отдыху на море», то есть загореть. Обе одевались в белое, не ели мяса, а только овощи и фрукты, согласно новомодной диете.
  На Анжелу Леха сразу глаз положил, но при мамаше старался на ее прелести не пялиться. А это было не просто: пышная высокая грудь, нахально выставленная в декольте на показ, тонкая талия, округлые бедра и ягодицы, что упруго перекатывались при каждом шаге, словно дразнили Леху. Длинные ноги, круглые коленки и нежно-розовые, как у ребенка, пяточки. Таких девок Леха раньше только в журналах видел…
  Баба Настя уже ознакомила внука с распорядком жизни дачниц. Вставали они рано, чтобы побегать на старом школьном стадионе. Потом мамаша старательно делала зарядку на берегу Утиной заводи, а дочка плавала в реке. Вернувшись, завтракали салатами: то морковь со свеклой терли, то капусту со свежими огурцами мелко резали и поливали разного цвета жидкостями из маленьких бутылочек. Непременно пили кофе с горьким шоколадом, а затем уходили до сумерек опять к реке. Вечером они варили себе цветную капусту, опять резали какие-то салаты и пили соки из стеклянных бутылок, которые им по звонку привозил какой-то мужик. Виктория Витальевна ни на шаг не отпускала дочку от себя, с подозрением смотрела на всех. Вот и знакомство с Лехой начала с допроса:
- Женат?
- Нет, молодой ещё, не нагулялся.
- Есть свое жилье?
- Квартира однокомнатная.
- А машина?
- Пока нет, но кредит взять не проблема.
- Где же вы работаете, Алексей?
- На Скорой помощи, водителем и санитаром на полставки. Ну там помочь с носилками, алкаша буйного скрутить.
- А учиться не думали?
- Я техникум закончил, автомеханик.
- Что вы говорите? Это ведь довольно денежная профессия, особенно сейчас, когда столько женщин за рулем. Что же вы в сервис не пошли работать?
- Так туда только по блату всунуться можно.
- Переезжайте в Волгоград, я вам протекцию составлю в сервисе моего мужа…
- А жить где? В вашем Волгограде квартиры дорогие, цены на всё выше, чем у нас. Получать буду больше, а траты - еще больше. Так что на деле денег на жизнь у меня останется даже меньше. Зачем мне такая «выгодная» работа?
- А ты не глуп. Очень даже не глуп. Надо к тебе присмотреться,- задумчиво проговорила Виктория Витальевна и с интересом осмотрела парня с ног до головы. Видимо, осмотр произвел впечатление, потому что дама загадочно улыбнулась и отправилась с дочерью на вечернюю прогулку.
  Леха только хмыкнул, глядя им вслед, и полез на крышу постель себе на ночь обустраивать.

  Утро на неширокой плавной речушке было тихим и зябким. Судя по туману и обильной росе, день ожидался жарким. Туман от первого же луча солнца словно присел, и чем ярче становилось утро, тем быстрее таяла белая дымка, пока, забравшись под деревья, вовсе не исчезала. И вдруг разом заблестели, заискрились на солнце трава, листья, мелкая рябь на воде. Раскричались петухи, захлопотали птицы в кронах деревьев, заиграла рыба в реке, усиливая рябь и меняя ее рисунок.
  Леха наслаждался утренней рыбалкой, предвкушая запах свежесваренной ухи: на кукане уже сидели две небольшие щучки, в ведре плескался десяток ершей.
  Леха только подумал, что надо закругляться, как недалеко раздался женский визг и грудной, завлекающий женский смех. Парень тихонько пробрался сквозь кусты и увидел, как Анжела в чем мать родила входит, повизгивая, в холодную с утра воду. Леха весь напрягся: «Вот это сиськи… С такой на сеновале бы покувыркаться… Да, с тощей Тайкой не сравнить…»
  Вечером дачницы о чем-то шептались на лавочке у ворот и хихикали. Леха между тем обустроил себе наблюдательный пункт на крыше сарая, как раз напротив окна дачниц. На скате крыши, обращенной к соседям, были набиты планки, чтобы сподручнее было подлатать её в случае чего.  Лежа на этих планках, опираясь на них руками и ногами, приподняв голову, можно было рассмотреть все, что делается в комнате Анжелы.  Спускаться и залезать было удобно, а главное, Леху нельзя было заметить, так как к этому сараю соседский дом глядел глухой стеной.
  Анжела с матерью вошли в дом, весело переговариваясь, и сразу зажгли свет. Не задергивая занавесок, Анжела стянула с пышных форм сарафан, и стало понятно, что лифчик она вовсе не носила. Повернувшись лицом к окну, Анжела потянулась всем телом, закинув руки за голову, отчего полная округлая грудь поднялась и темные соски уставились в разные стороны. Потом Анжела повернулась спиной и сняла трусики. Наклонившись, она расставила ноги, прогнулась в пояснице и достала из-под кровати то ли сумку, то ли чемодан. Лехе было не до подробностей. А девушка вынула из пакета ночную сорочку. Прозрачная ткань скользнула вдоль тела и свет в комнате погас. Леха лежал, не двигаясь, еще с полчаса, переводя дыхание. Потом спустился, перебрался на соседний сарай, где на импровизированном ложе долго ворочался, переживая опять и опять представление с раздеванием.
  Пронзительный крик петуха отозвался в голове Лехи болью. Все тело болело так, будто он под трактор попал. Ох, и сны ему нынче снились… Трижды просыпался. Кое-как слез с крыши. Нашел на столе в кухне свежий хлеб и крынку с молоком. Посидел, бездумно пялясь в окно, и пошел в огород, чтобы помочь бабуле проредить морковь: она вечером просила.
- Алешенька, ты бы еще поспал. Вчера ить на рыбалку до свету встал.
- Я привык рано вставать. Показывай фронт работ.
  До обеда Леха честно трудился и об Анжеле старался не думать. Когда она с мамашей пришла есть свои салаты, он убежал на речку. Вечером собрал снасти и ушел на рыбалку. Но рыба клевала плохо. Ершей бабуля брать не велела, потому как нужно было еще вчерашнюю уху съесть. Щук она посолила, чтобы завялить для внука впрок. Попался один хороший сазан и две небольшие плотвички. «Пойдет на жарёху», - решил рыбак и, собрав снасти, запалил костерок на берегу. Место для костра кто-то обложил камнями и мелкой галькой, скрепив их между собой речным илом. Две трухлявые доски для костра и кору с высохших поленьев Леха принес с собой.
  Смотреть на костер было приятно. Искры взлетали вверх, как светлячки, и гасли. Заливались сверчки и где-то за рекой, на краю леса, выщелкивал соловей свои музыкальные серенады. «Тайке бы тут точно понравилось», - подумал Леха, но перед глазами всплыла картинка вчерашнего раздевания Анжелы. Вся красота вечера сразу поблекла. Стал угасать костерок, атака комаров гнала прочь от берега. Леха огородами вернулся к дому. Рыбу выпустил в таз с водой, посмотрел на темные окна дачниц, улегся на матрас, набитый сухой травой и мгновенно провалился в сон.
  Днем Леха распилил две здоровенные сучковатые колоды и наколол дров для бабули. Ополоснувшись на огороде в летнем душе, он сел обедать. Баба Настя сообщила, что Виктория Витальевна приболела и просила Леху проводить Анжелочку на деревенские танцы, что по субботам устраивала молодежь на пятачке перед клубом. Леха не придумал причину для отказа, более того, его эта просьба обрадовала.
  Для похода на танцы Анжела выбрала короткое черное платье на тонких бретельках, которое почти ничего не скрывало.
- Не боишься, что во время танцев груди из платья выскочат? – решил Лёха вопросом смутить свою спутницу. – Ты ж без лифчика ходишь?
- Я даже не уверена, что одела трусики, - дерзко ответила девушка и рассмеялась низким волнующим смехом.
- Может вместе посмотрим? – принял вызов Леха.
- Запросто! Пошли на реку! – ответила весело Анжела.
  Леха не ожидал, что все получится так легко и что такая с виду гордая и неприступная девица сама будет его соблазнять. Умелость Анжелы сразила Лёху наповал. Такое он видел только в